В кварталах дальних и печальных

…Кто тебе приснился? Ежик?!
Ну-ка, ну-ка, расскажи.
Редко в сны заходят все же к
нам приятели ежи.
Чаще нас с тобою снятся
дорогие мертвецы,
безнадежные страдальцы,
палачи и подлецы.
Но скажи, на что нам это,
кроме страха и седин:
просыпаемся от бреда,
в кухне пьем валокордин.
Ежик — это милость рая,
говорю тебе всерьез,
к жаркой ручке припадая
и растроганный до слез.

1997

Элегия («…Нам взяли ноль восьмую алкаши…»)

…Нам взяли ноль восьмую[36] алкаши —
И мы, я и приятель мой Серега,
Отведали безумия в глуши
Строительной, сбежав с урока.

Вся Родина на пачке папирос.
В наличии отсутствие стакана.
Физрук, математичка и завхоз
Ушли в туман. И вышел из тумана
Огромный ангел, крылья волоча
По щебню, в старушачьих ботах.
В одной его руке была праща,
В другой кастет блатной работы.
Он, прикурив, пустил кольцо
Из твердых губ и сматерился вяло.
Его асимметричное лицо
Ни гнева, ни любви не выражало.

Гудрон и мел, цемент и провода.
Трава и жесть, окурки и опилки.
Вдали зажглась зеленая звезда
И осветила детские затылки.

…Таков рассказ. Чего добавить тут?
Вот я пришел домой перед рассветом.
Вот я закончил Горный институт.
Ты пил со мной, но ты не стал поэтом.

1997

«Давай по городу пройдем…»

Давай по городу пройдем
ночному, пьяные немножко.
Как хорошо гулять вдвоем.
Проспект засыпан белой крошкой.
…Чтоб не замерзнуть до зари,
ты ручкой носик разотри.
Стой, ничего не говори.
Я пессимист в седьмом колене:
сейчас погасят фонари —
и врассыпную наши тени,
как чертенята, стук-постук
нет-нет, как маленькие дети.
Смотри, как много их вокруг,
да мы с тобой одни на свете.

1997

«…Дым из красных труб…»

…Дым из красных труб —
как нарисовали.
Лошадиный труп
в голубом канале.