— Алло?
— Наконец-то!
— Алло? — повторяет она.
— Это Дэйв Беллинг. Я внизу. Я, конечно, поступаю некрасиво. Но я решил не упускать свой шанс. Знаете, я подумал, что мои могут и подождать несколько часов. Мне не хотелось бы, чтобы это была наша последняя встреча. Я уже почти добрался до автобусной станции. А потом я, такой, думаю: как это глупо! И приехал сюда. Надеюсь, вы еще не уснули. Послушайте, если я навязываюсь, так и скажите, и меня как ветром сдует, без проблем. Но если нет, я думал пригласить вас выпить. Или, может, на ужед. Или даже лужин.
Эбби со смехом протирает глаза. Включив настольную лампу, она начинает моргать.
— А который час?
— Самое время лужинать.
— Я, кажется, отрубилась. Подумала, что уже завтра настало.
— Если вам мое предложение не нравится, я пойду. Ничего страшного.
— Погодите, погодите. Подождете минуту? Я скоро спущусь. Не поднимайтесь. Вы где?
Душ Эбби принять не успела, так что она наводит марафет в ванной на скорую руку, увлажняет кожу кремом, словно раскатывая тесто. Вообще-то ей надо готовиться к собранию совета директоров. Лечь спать пораньше.
— Привет, — она подходит к Дэйву сзади и похлопывает его по плечу.
Он стоит возле стола консьержа, листает журнал.
— Привет, — отвечает он, сияя. — Точно я не навязываюсь?
— Нет, конечно.
— Ну, как настроение? Выпить? Поесть?
— После этой загадочной самолетной конфеты я есть не буду до октября.
— Понял. Значит, выпить.
Они устраиваются в баре при отеле. Висящий на стене телевизор транслирует канал «Си-эн-би-си», заголовок гласит: «Обвал на рынке, вызванный опасением снижения темпов роста в Китае».
— Все завтра пройдет хорошо, — убеждает ее Дэйв. — Я уверен, что среди собравшихся никого умнее вас не будет, так что не паникуйте.
Они все болтают и болтают, он о своем разводе, она — о своем. После третьего Бакарди Бризера она ему говорит:
— Как это ты в самолете сказал? Моя проблема в том, что я слишком романтична. Ну ладно, бывает, схлопочешь от жизни подзатыльник. Но я, честно говоря, предпочитаю настоящие чувства. А не… Понимаешь? Понимаешь, о чем я?
— Вполне.
— Ну, так вот, — говорит она.
— Так вот, — повторяет он.
Оба смеются.
И тут он нежно зовет ее:
— Иди сюда, — он наклоняется к ней через стол. И целует ее. Потом медленно выпрямляет спину, словно сам от себя этого не ожидал.
— М-да, — тянет она.
— Вот так, — добавляет он.
— Да уж.
Они поднимаются в ее номер. Эбби кидается в ванную, шепча своему отражению в зеркале: «Ты сошла с ума».
Когда она выходит, он протягивает к ней руки. Она льнет к нему, ожидая поцелуя, но он лишь крепко обнимает ее, потом блаженно выдыхает, и его объятия ослабевают. Он чуть отстраняется и смотрит ей в глаза.
— М-м-м, — тянет она, — как мне это было нужно.
— А мне как! — отвечает он.
Эбби целует Дэйва, сначала нежно, потом страстно. Слившись в поцелуе, они неуклюже движутся к кровати, спотыкаясь и хихикая. Она падает на матрас и, плюхнувшись на пульт, включает телевизор.
— Господи, прости! — восклицает она, внезапно посерьезнев.
Дэйв выключает телевизор и швыряет пульт куда подальше. Потом он расстегивает и снимает с нее рубашку. Расстегнув молнию на ее брюках, он стягивает и их. На ней остается лишь похоронный черный лифчик и голубые бабушкины трусы. Она прикрывает руками грудь и скрещивает ноги.
— Выключишь свет?
— Давай оставим ненадолго, — возражает он.
— Ты разве не будешь раздеваться?
— Не прикрывайся.
— Свет слишком яркий.
— Я хочу на тебя посмотреть, — говорит Дэйв.
— Но ты-то все еще в одежде. А я, я в этом лифчике и… — Ее смех выдает ее неуверенность в себе.
— Погоди, погоди. Не лезь пока под одеяло.
— Что это значит? Нельзя, что ли?
— Сначала у меня будет процедурный вопрос. — Тон его голоса меняется, становится холоднее. — По мелочи. — Он окидывает взглядом ее тело. И продолжает: — Скажи мне вот что, Бухгалтерия.
Услышав эту кличку, она застывает.
— Почему, — вопрошает он, — почему из всей нашей тусовки ты, Бухгалтерия, уволила именно меня? — Он ставит ногу на кровать и пристально смотрит на нее. — Ну? — требует он. — Объясняй.
2004
Штаб-квартира «Отт Групп», Атланта
