на волю дорога у него только одна — «слить». кого-нибудь Лучше меня объекта нет.
«Пора срываться», — повторил себе я, но решил сначала изучить содержимое
конверта.
Белый прямоугольник оказался нещадно измят.
Вкрутил одинокую лампочку, загоревшуюся уютным желтым светом, и осторожно
оторвал полоску бумаги с белой стороны. Заглянул. Внутри лежал одинокий листок
сложенный вдвое.
Вытряхнул его и развернул.
«Телефон для получения инструкций о запасном варианте, — значилось там. Следом
шел номер, — Резервная связь, — стояло под следующей группой цифр. — В случае
отсутствия операторов, необходимо выбираться на подконтрольную территорию
самостоятельно».
Воодушевленный, я вынул «Малыша» из футляра и поручил ему просканировать
указанные номера. Через минуту тот сообщил, что с той стороны происходит какая-то
непонятная возня. По обрывкам озвученных фраз я уловил — это элементарный обыск.
Последняя надежда рухнула, а меня сейчас беспокоил боец, которого я огрел утюгом.
Вполне вероятно, что травма, полученная в результате моего удара серьезна, и дай
Бог, чтобы парень остался жив.
Неожиданно мне стало интересно: что же меня заставило так прорываться и убегать?
«Герой хренов, — корил себя я, — Сдался бы красиво. Продал бы сразу всех и
попросился обратно домой в сытую и спокойную жизнь…»
Но эта минутная слабость быстро прошла. Всегда не любил предателей, да и кто
поверил бы, что я адепт, случайно попавшийся в лапы «Мамы» сети?
«Нет, — закончил я самокопания, — Предательство, похоже, не мой стиль…»
Неожиданно происходящее, напомнило опять компьютерную игру. Приняв решение, я
перешел на новый уровень, и сдаваться на милость победителя теперь не собирался.
Про таких как я в сводках пишут: «С оперативной работой знаком полностью».
Теперь после поверженного спецназовца можно добавить: «Владеет приемами
рукопашного боя». А еще: «При задержании соблюдать особую осторожность»… и: «Может
оказать сопротивление».
Я выпрямился и расправил плечи.
Фраза «Может оказать сопротивление» подействовала на меня магически. Стало легче
и появились трезвые мысли.
Прежде всего, я осмотрел свой внешний вид. Похоже, что за время нахождения в
подвале приобрелась легкая окраска бомжа. Брюки в каких-то безнадежных пятнах.
Куртка выглядела неплохо, но, ползая среди досок, я умудрился-таки порвать ее в
двух местах. Теперь оттуда торчал белый синтепон.
Задумался о спрятанных деньгах.
«Оставить или забрать? Есть ли в приметах белый алюминиевый кейс, который с моим
сегодняшним видом никак не вяжется?»
Закладка могла пролежать здесь достаточно долго. Криминальной сырости в подвале
не наблюдалось. Если только не авария… В любом случае можно вырвавшись из
оцепления, добраться до Иркутска или просто позвонить и выдать кому-либо
координаты стихийного клада. Но если попадусь с ним ментам в лапы — все: ОАО «МВД»
такие подарки делило между пайщиками и в более честные периоды жизни…
«Значит, оставляю, — решил я, — Беру только початую двадцатку, а остальное
пускай лежит себе... До лучших времен…»
Какими будут эти лучшие времена, ясно не было, но в голове неожиданно выскочила
Новогодняя картинка с фейерверками…
«Сопли! — оборвал я себя, — Давай-ка вперед».
Однако, прежде чем выбираться, просканировал с помощью «Малыша» внешнюю сторону
дома.
Камер наружного наблюдения не оказалось. А вот сотовых телефонов оказалось почти
двадцать штук! Все они молчали, но число их увеличивалось: еще три, пять.
Обозначало это одно — снаружи меня ждут.
Отсутствие Юрки прояснялось. На улице шла возня по формированию оцепления и
подготовке захвата. Связь у них сто процентов по радиостанциям, так что и здесь
полная слепота.
Оставалось одно — сдаваться.
До этого случая я плохо представлял состояние загнанного в угол зверя, и какое-то
решение находилось всегда. К тому же был я тогда не один на один с целой
системой, однако сдаваться мне не хотелось.
Еще в давнюю пору работы в уголовном розыске я испытывал особую теплоту к «побегушникам»
. В этих людях всегда жила неуемная страсть к свободе — эдакое состояние вольной
души. Да, все они преступники и часто люди, которых действительно нужно
изолировать от общества, но этой неуемной страсти к свободе благопристойным
гражданам стоит у них поучиться.
«Значит, кто кого пересидит, — задумался я, — И в молчанку переиграет… А не
посмотреть ли, что тут у Юрки в запасах? — окинул я взглядом внушительную кучу
туго набитых мешков, валяющихся в дальнем углу подвала, — Раз уж ты меня,
дорогой, продал, так уж не обессудь…»
Первые пять мешков оказались набиты тряпьем. Легкие и мягкие. Я их откинул,
решив осматривать только что-то отличавшееся от подвального «общепита»…
Искал, сам не зная чего. Но обнадеживала хозяйственность наших граждан. В
российских кладовках можно было выудить даже базуку. Все похожее на более или
менее полезные предметы россияне с муравьиной хозяйственностью тащили в подвал,
где после валялось годами.
Закончился первый десяток мешков.
Пару из них я подозрительно вытряхнул на пол, но там оказались только полевые
сумки и несколько заплесневевших портупей. В одном обнаружился патронташ с
латунными сигарами патронов. Воодушевленный, я прибавил оборотов.
Не знаю, что бы я делал, найди из чего стрелять. Но мне повезло больше.
Неожиданно руки наткнулись на нечто напоминающее рюкзак. Вытащив на свет, я
узнал изолирующий противогаз.
Снова вспомнился добрым словом покойничек батя. Он всю жизнь занимался именно
противогазами для населения. Нужно ли говорить, что мы с двоюродным братом
Петькой в пацанские времена с огромным интересом бывали у него в штабе ГО нашей
Иркутской области.
Изолирующий противогаз он показывал нам, когда я получил паспорт — в шестнадцать
лет. Началось все с разговора, что обыкновенный противогаз с коробкой не держит
дым, получающийся при горении. На вопросы, как работают пожарные, отец сначала
рассказал, а потом и принес домой точную копию того экземпляра, который я сейчас
держал в руках.
Расчет мой был прост: если я не сдамся после объявления ультиматума, но отзовусь
и объявлю, что вооружен, меня сначала будут травить слезоточивым газом. Спустя
минут пять сюда придет спецназ искать кашляющего и задыхающегося «преступника».
Появился шанс попытаться в общей суматохе выйти, по крайней мере, на улицу и
быть красиво задержанным.
Последняя мысль мне не очень нравилась, но сидеть как мышь тоже не дело. Возьмут
