Через несколько секунд появился второй участник заговора.
— Ты на месте? — интересовался он.
— Не совсем. В Шянжене. Город рядом с Гонконгом Что-то вроде карантина. Как у
вас?
— Леонидович ждет информации.
— Я его завтра наберу. Сейчас могу сказать, что появился здесь по адресу и,
скорее всего, нас поддержат.
— Как я и думал, — удовлетворенно прозвучал Сергей, — Минута разговора о многом
говорит. Не передумал? — интересовался он.
— Флэшка с собой. Дальше как получится.
— Я все думаю, — продолжил хакер, — Как ты обозначишься перед «системой»? Мы
будем двигаться группой под полным ее контролем, а тут раз, и на одного больше.
— А что Леонидыч думает?
— Не спрашивал.
— Тогда пускай операция идет, как идет, а у меня есть заготовочка. Заодно и ему
нос утрем.
Поболтали еще немного.
Собираясь звонить домашним, задумался, что здорово идти на шаг впереди ситуации,
да еще иметь партнеров.
Утро застало врасплох.
Оказалось, уснул прямо в одежде.
«Малыш» «закопался» под подушкой.
Солнце еще не взошло, и в открытое с вечера окно доносился легкий шум города.
Сообразив, что ранним утром активное население занимается у-шу, я спрыгнул с
кровати и пошел к окну. Машинально глянул на часы, висящие на стене — четыре
тридцать.
На площади перед гостиницей оказалось несколько групп китайцев. Каждая выполняла
свой комплекс упражнений в сером предрассветном мареве. Кто-то отжимался, кто-то
плавно перетекал из стойки в стойку, меняя позиции рук и ног. Почему-то все они
были одеты в темные просторные костюмы и создавали впечатление военизированного
подразделения.
«А кто они еще? — рассудил я, — Китай и так большая армия».
«Малыш» молчал.
Сонливость не проходила.
Закрыл окно, задернул шторы, разделся и забрался под одеяло на прохладную
простынь.
Отоспаться-таки не дали. В семь утра загрохотала дверь.
Сел рывком на постели и попытался вырваться из яркого сна, навеянного
энергетиками поднебесной.
— Миха, подъем! — кричал из коридора Колька, — Жрем и прем.
Опустил босые ноги на пол.
— Встал!
— Жду в холле. Две минуты на сборы тебе.
Странно, но в четыре утра я был бодрей. Сладкие сонные импульсы настойчиво
закрывали мои глаза и тянули на подушку. Машинально поправил ее, собираясь
прилечь, но тут завибрировал «Малыш».
«Вставай, — светилось на экране, — Вас ждут в Гонконге. Ли сяньшен хочет
серьезно с тобой разговаривать. Времени мало».
Глава 38.
Пока добирались до вокзала, брали билеты и садились в поезд, я никак не мог
опознать мимолетную эмоцию, которая все пыталась выбраться наружу.
Поезд тронулся. Устроившись в мягком кресле, понемногу отошел от «гонки»,
которую мне с утра устроил Колька и стал анализировать ощущения.
На завтраке с нами была Е Чай. Она, как и товарищ, выглядела свежей и
отдохнувшей. Слушая их щебетанье, я поглощал овощной салат с жареной свининой.
Голод оказался нешуточный, будто именно я упражнялся ночью в постели, а не эта
парочка.
— Тебе, Миха, Чай-сяоцзе новое прозвище сочинила, — сообщил с набитым ртом
Колька.
— Какое?
— Будда, — удовлетворенно бурчал товарищ, — Миша Будда.
— Мне нравится, — ответил я, — Когда мы с женой лет десять назад в Пекине были,
меня китайцы так и называли.
— Ну, вот видишь, значит, все правильно, тем более, здесь это важно.
— ?? — вопросительно помахал я вилкой.
— Если не позаботишься о прозвище сам, то китайцы его тебе в любом случае
придумают. Никому, наверное, не захочется быть «пузатым», или «толстым Мишей»?
— Понял, понял, — улыбнулся я Е Чай, — А что такое Чай-сяодзе?
— Уважительное обращение к незамужней девушке. Что-то вроде мисс.
— Скажи ей спасибо.
Увлеченный разговором и завтраком, Колька все-таки прозевал расчетное время, и
расставание с подругой получилось скомканным.
Мы унеслись на такси, а она осталась одиноко стоять на крыльце — занесенная в
человеческий муравейник пылинка из далеких Филиппин.
— Понравилась? — поинтересовался Колька, заметив, как я обернулся и замер на
сиденье.
— Приятная девчонка, — отозвался я, помолчав, — Комфортная и домашняя…
— Филиппинки все такие, потому и ценятся как няни, — бурчал мой спутник и
посетовал, — На поезд бы не опоздать.
Вот это состояние товарища и его не совсем российские переживания, я пытался
сейчас разгадать, глядя на летящий за окном пейзаж.
Получалось, довериться старому приятелю я не смогу. Его преданность своей
организации и шефу Ван Ли оказалась слишком сильна.
Когда я невольно создавал помехи в намеченном Колькой графике, то его
недовольный взгляд говорил о многом.
С другой стороны, искренняя
я радость от встречи тоже казалась неподдельной. Похоже, жил еще в нем тот
российский паренек со странной биографией.
Поинтересовался:
— Карпа вспоминаешь?
— Я о той жизни мало сейчас думаю, — после паузы заговорил Николай, — Иногда
кажется, что и не со мной происходило. Сегодня я настоящий, — повернулся он ко
мне, — И если честно — такой прыти от себя и не ожидал. Спасибо Ли сяньшен.
— Да, время многое меняет.
— Не только время. Среда обитания тоже. Вот расслабился вчера, и чуть поезд не
