каждое слово и разобраться хотя бы в главном.
– Про кино я понял, – поделился впечатлениями Крюк. – Про остальное не очень, но про кино понял. Значит, в «мешке» под Яновым тоже этот темпоральный контур?
– Да.
– И после каждого выброса время там идет назад?
– Да.
– Тогда Машу и второго старателя должно было вытолкнуть из контура во время выброса? – размышлял вслух Санитар.
– Не совсем. Я забыл сказать про обновление. – Птица задумался, подбирая слова. – Иногда защиту кристалла все-таки пробивает. Это происходит, когда кристалл не справляется с ворвавшимся в него потоком, он бросает все силы на сохранение собственной материи, и при этом, как бы забывает прежнюю запись, и ему приходится создавать новую. Такой сбой происходит при разрыве оболочки при помощи ДП, поэтому, как только ДП перестает держать стенку контура в разорванном состоянии, кристалл переписывает информацию заново, создает новую «точку отката». Теперь точка отката – тот самый момент, когда Мэг и Монгол вошли в контур, и после каждого выброса время в консервах начинается именно с этого момента.
– А нельзя проделать новую дыру в стенке и выпустить оттуда всех троих? – уточнил Санитар.
– Нельзя. Оболочка контура даже в момент разрыва стенки не пропадает полностью. Исчезает только наружная половина, состоящая из силового поля, а внутренняя, аномально-энергетическая, сохраняется и не дает материи выходить за ее пределы. То есть она превращается в одностороннюю мембрану – войти в контур можно, а выйти никак нельзя. Только если сорвать кристалл.
– А почему с ними нельзя связаться?
– Стенки «мешка» не пропускают ничего ни наружу, ни внутрь, включая электромагнитные волны любой длины. Ничего. Глушняк. Полный. Макс поднялся, подошел к зарешеченному окну и выстрелил из пистолета в небольшую кошку, которая уже минут пятнадцать скреблась по краю крыши. Вроде бы и вреда от нее не было, зато шумела она изрядно, мешая думать. А подумать было о чем.
– Они живы и их надо спасти. – сказал Санитар в наступившей после выстрела тишине.
– Да это-то понятно, – протянул Крюк. – Хотелось бы разобраться, что там внутри, но, кроме того, что там «машина времени», я, честно говоря, полезной информации не получил.
Ты мне вот что скажи. Если мы опять залезем в этот твой контур, «точка отсчета» снова передвинется?
– Естественно. Она будет создана, как только контур за нами захлопнется. Поэтому очень важно попасть в контур, как можно раньше после выброса, чтобы Монгол и Мэг еще не успели попасть ни в какую передрягу. Я думаю, они сообразят сразу не лезть в пекло, они ведь знают, что кто-то может прийти их спасать. Я бы на их месте подождал около суток, чтобы дать нам фору.
– Мы должны попасть внутрь в том же месте, где вошли они?
– Боюсь, выбор небогат. Для проникновения пригодны всего две точки – это наиболее слабые места в стене консервов. Они относительно недалеко друг от друга, так что проникновение через любую из них будет считаться нормой.
– Сколько у нас времени на то, чтобы сорвать кристалл?
– Около трех-четырех дней. До следующего выброса будет около недели, хотя ты и сам знаешь, как доверять нашим прогнозам. Ну, и добавь еще, что надо дать фору для высадки десанта, это минимум день- два, иначе теряется всякий смысл. Забрать нас оттуда смогут только военные, так что их сбрасывать со счетов нельзя.
– Разумно, – согласился Крюк. – Но, я так понимаю, вам тоже не помешает сделать небольшой запас перед тем, как лезть в самое дерьмо?
– Если будет такая возможность, то да. Но вряд ли кто-то придет нас спасать. Наше проникновение в «мешок» – это что-то вроде жеста отчаяния. Правительство проект закрыло, воевать из-за нас с сектантами никто не будет.
– Хорошенькая перспектива, – усмехнулся Макс.
– Что нас ждет внутри, информация есть? – продолжил расспросы Крюк.
– Почти ничего. «Мешок» под Припятью, недалеко от станции Янов – один из самых первых и самых старых «мешков» в Зоне, и уж точно самый большой. К сожалению, многие годы пропали зря, с тех пор как в городе окопалось «Братство Зоны», доступа к этому «мешку» у нас не было, потому и изучен он был мало.
Консервы накрыли завод в марте две тысячи седьмого, меньше чем через год после образования Зоны. Тогда здесь работали только военные, но после первого мощного выброса почти все погибли, а старателей вроде вас тогда еще не было. Мы попадем в прошлое Зоны, и чего от нее ждать, неизвестно.
– Одно радует: монстры тогда послабее были, чем нынешние, – поделился мнением Макс. – Химер и контроллеров не было, карлики вроде тоже позже появились.
– Зато были кровососы, плоти и зомби, – влез Санитар. – И их там навалом.
– Откуда ты знаешь?
– Мне снится не только тот сон, который видят все, другие тоже. Я видел все, через что прошла моя сестра, с того момента, когда она вошла внутрь консервов. Как погиб Долл, спасая Машу, как они пробивались в подвал. Я вижу весь пройденный ею путь.
Санитар в двух словах описал то, что является ему во снах. Потом пришлось повторить, только очень подробно. Крюк и Макс вслушивались в каждое слово и задавали очень много вопросов, но оказалось, что Санитар почти не помнил подробностей. Лишь основные моменты – кто, когда и почему напал на умников. Особенно много расспрашивали про туман, погубивший старательшу, и про «поле артефактов». Как раз про это Санитар-Алекс почти ничего не знал.
– Это же все меняет! – восторженно воскликнул Птица, когда Санитар замолчал. – Вы понимаете? Мы теперь знаем, где, когда и какую опасность ждать. Плоти, кровососы, зомби!.. Теперь мы к этому готовы и нам будет гораздо легче дойти до кристалла. Теперь мы знаем, что нельзя соваться в тоннель, будем искать дорогу поверху, не теряя времени на подвалы.
– А зомби? – остудил его пыл Макс. – Тридцать свежих вооруженных зомбяков – это что, мало что ли?
– Не скажи, – вступился за умника Крюк, – предупрежден, значит, вооружен. Тридцать зомби против шести стволов – не так уж много. Бросить пяток гранат, остальных добить. Другое дело, что неизвестно, что ждет дальше. Сколько там еще придется идти до кристалла?
– Метров триста, плюс-минус.
– А откуда там вообще тридцать вооруженных зомбяков? – озадачился Крюк. – Это даже не отряд, они не могли оказаться там случайно.
– Там стояла военная база. – Птица выудил из недр своего ПКДА данные. – Батальон быстрого реагирования и спецподдержки ученых. Около пятидесяти человек. Основное размещение – здание с двумя высокими трубами, в котором размещался горячий цех. В подвале оборудовано бомбоубежище, которое переделали под временное укрытие от выбросов. После каждого выброса ударный отряд выходил из укрытия и зачищал территорию завода. Есть еще несколько стационарных постов – на КПП у ворот, там тоже оборудованные подвальчики, чтобы постовые сразу же брали въезд на территорию под контроль. На каждом здании стояли датчики движения и камеры, чтобы военные могли контролировать передвижение мутантов, благо тогда, кроме кровососов, бояться было особенно некого. Кристалл, сформировавшийся во время выброса, образует контур не сразу, а через некоторое время. Учитывая, что зомби находятся на площади перед зданием, из которого они вышли после выброса, можно более-менее восстановить ход событий.
Между выпадением кристалла и формированием контура проходит несколько часов, при этом выделяется такое количество пси-энергии, что все живые существа внутри вновь сформированного контура попадают под его воздействие. Аномальная энергия буквально пробивает все защитные слои насквозь, как радиация, проникает в каждый закоулочек, растекается, как вода, во все щели, вызывая отравление сознания всех, кто оказался внутри аномалии. Оказавшиеся внутри мутанты становятся сильнее и агрессивней, люди превращаются в зомби. Получается, что темпоральный контур образовался как раз в тот
