А может быть, ему не терпится остаться одному, чтобы подумать о Присцилле? Не доставай его с этим, сказала Аннабелла. Но почему она это сказала? Потому что это опасная тема и все знают, что он все еще влюблен в нее?
— Нет, — проговорила она вслух. — Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
Сделав пару глотков еще не успевшего остыть шоколада, она поставила чашку на тумбочку, выключила свет и закрыла глаза.
Пожалуй, все-таки надо разобраться с этим до конца. Или не стоит будить спящую собаку? Каролина мучилась неопределенностью, не зная, как ей лучше себя вести, как поступить. Разочарованная и беспомощная перед лицом обстоятельств, она опять остро ощутила свое одиночество.
Утро вечера мудреней, наконец решила она и попыталась заснуть. Но у нее перед глазами все время стоял Алекс с высокой рыжеволосой красавицей. Оба смеются, глядя друг другу в глаза. Или плавают в бассейне, или — самое страшное — занимаются любовью… Она представляла себе их в постели в самых разнообразных позах, и сердце ее сжималось от отчаяния. Да, наверняка они спали. Но ведь он спал со мной после нее и все у нас было замечательно. И будет опять. Каролина, ты слишком много думаешь, давай спи!
Всю ночь ее мучили кошмары — ей снился Алекс в компании Присциллы. Он обнимал ее, целовал, нашептывая нежности. А та сначала представлялась рыжеволосой красавицей с зелеными глазами, но через какое-то время, как в фильмах ужасов, оказывалось, что он держит в своих объятиях страшную ведьму с клыками вместо зубов. Каролина в ужасе проснулась и увидела Алекса с чашкой кофе на подносе.
Она сразу стряхнула с себя дурной сон и, отбросив все мысли про Присциллу, улыбнулась мужу. Он ответил ей ласковой улыбкой и протянул поднос. Подтянувшись на подушках, она взяла с подноса чашку кофе.
— Спасибо. Приятный сюрприз.
— Я рад. — Он осторожно присел на край кровати. — Как спалось?
— Отлично, — солгала она.
— Как насчет того, чтобы проветриться сегодня? Предлагаю съездить в Глазго, пообедаем там, купим тебе все необходимое для живописи…
— Я бы с удовольствием.
Он улыбнулся и встал.
— Пойду приготовлю завтрак. А ты пока собирайся. Похоже, пойдет снег, — добавил он и вышел.
По желтоватому небу плыли свинцовые тучи, ветра совсем не было. Каролина открыла окно и сделала глубокий вдох.
— Пахнет снегом.
Он засмеялся.
В машине они почти не говорили. Но она получала удовольствие просто от того, что находится рядом с ним. Она уже была в Глазго, но город толком увидеть не успела, так как привезли ее сюда в прошлый раз на машине «скорой помощи», а когда увозили, она была не в том состоянии, чтобы что-либо заметить.
— Какой красивый город, — с удовольствием отметила она, глядя по сторонам.
— Да, Глазго мне всегда нравился. И не только его архитектура и какая-то особая, внутренняя красота, которую начинаешь ощущать со временем. Это очень зеленый город.
— Зеленый?
— Да, здесь много парков, скверов. Правда, сразу этого не видно.
— Ты здесь когда-то жил?
— Нет, но часто приезжал на автобусе. По вечерам или в выходные.
— Оттуда, где мы сейчас живем? — удивилась она.
— Да.
— Но ехать же очень далеко. Наверное, это занимало целую вечность.
— Тогда это меня мало беспокоило, — улыбнулся он.
— И что ты тут делал?
— Шатался по городу…
— Один?
— Да. Гулял по рынку, сидел в библиотеке. Задавал разные вопросы, — тихо добавил он. — Я, видимо, был влюблен в библиотекаршу. Мисс Джексон. Мне было тогда лет двенадцать, не больше.
Она словно воочию увидела его таким, каким он был тогда. Темноволосый мальчишка. Настойчивый. Упрямый. Бескомпромиссный. Всегда сам по себе.
— Ты был настойчивым?
— О да, — усмехнулся он. — Очень серьезным, очень важным, очень упорным.
— И умным?
— Может быть.
— Расскажи мне про мисс Джексон.
Он насмешливо взглянул на нее.
— Ей было где-то двадцать четыре — двадцать пять…
— Хорошенькая?
— Нет, — медленно протянул он. — Она отнюдь не была хорошенькой, скорее даже наоборот. Но она была очень славной, мягкой, доброй, необыкновенно приятной. С ней я никогда не чувствовал себя лишним, приставучим, как это было дома. Господи, каких только вопросов я ей не задавал!..
— Жаль, что я не знала тебя тогда…
— Да нет, не жаль. Меня тогда девочки совсем не интересовали.
— Только мисс Джексон?
— Да. Пошли! — сказал он, припарковывая машину. — Сначала пообедаем, а потом посетим художественный салон.
Обедая в уютном итальянском ресторанчике, как в старые добрые времена, они спокойно разговаривали; он рассказывал о своем детстве, как подрабатывал на рынке, как прислушивался к взрослым, стараясь запомнить, что они говорят.
— Я считал себя таким взрослым, таким искушенным, — с иронией добавил он.
— А что, у тебя кроме Аннабеллы больше не было друзей? — Каролина с трудом могла себе представить, как можно иметь только одного друга.
— Но она везде ходила за мной, как будто была моим телохранителем.
— В таком случае у тебя даже не было возможности завести роман?
— А чему ты так удивляешься? — засмеялся он. — Я любил одиночество. И до сих пор люблю.
— Неужели ты никогда не играл с ребятами? — изумленно спросила она. — Не хулиганил? Не бил стекла? Не гонял в футбол?
Его это позабавило. Он покачал головой.
— Ты считаешь, что это невозможно?
— Ну в общем-то да. У нас, например, была целая банда.
Он нахмурился и с любопытством посмотрел на нее, словно видел впервые.
— Мы, конечно, не были бандитами, но постоянно ходили охотиться на змей, или лазили по горам, или пугали прохожих, иногда даже жили в палатках, изображая индейцев. Вечно приходили домой грязные и голодные…
— И ты общалась с этими мелкими оболтусами?
— Попахивает снобизмом, — с беспокойством проговорила она.
— Тебе это не нравится? — мягко поинтересовался он.
— Да.
— Это ведь было так давно…
— Я знаю, но…
Он улыбнулся и взял ее за руку.
— Пошли искать этот художественный салон.
