коридора, за которой скрывалась комната Джулии. Ее шок при известии о приезде Фицджелдера был неподдельным — сейчас Энтони был уверен в этом. Фицджелдера привела сюда Пенелопа, а не Джулия. Но мог ли он доверять Джулии относительно всего прочего? Действительно ли она не изменяла ему с Фицджелдером? Неужели все это время кузен был женат на поддельной Джулии, а настоящая скрывалась от него вместе с отцом? Это было крайне сомнительно, хотя он, наконец, был вынужден признать, что большинство свидетельств на стороне Джулии. Ему хотелось немедленно пойти к ней; хотелось выяснить, осталось ли между ними хоть что-то.
Но он не мог. Ему нужно было встретиться с Фицджелдером.
— Полагаю, наш гость с нетерпением меня ожидает, — проворчал Растмур.
— С каждой минутой все больше, — подтвердил Дэшфорд.
Что ж, теперь ничего не оставалось, кроме как пойти и выяснить, чего хочет этот ублюдок. Он узнает, что именно Фицджелдер планирует сделать с этим медальоном — а точнее, с тем, что в нем прячут, — и спросит его в лоб, что тот хочет от Пенелопы. А потом, если, конечно, не убьет негодяя в приступе ярости, он выбросит его на улицу. Возможно, он сумеет найти какую-нибудь придорожную гостиницу до того, как какие-нибудь головорезы или дикие животные растерзают его ночью на дороге.
И едва ли Растмуру придется винить в этом себя, разве не так?
— В этих краях не слишком часто встречаются бродячие собаки, способные загрызть потерявшуюся овцу или заблудившегося путника? — спросил он у друга.
Дэшфорд нахмурился:
— Нет, я ни о чем подобном не слышал.
— Черт!
Его приятель только покачал головой:
— Как и в этом доме. Растмур, ты сам расставил всех моих лакеев стоять на страже.
Дэшфорд указал на двоих крепких мужчин, которых Растмур поставил в холле у дверей в комнаты дам. Еще двое находились внизу с Фицджелдером. Возможно, он слегка преувеличил опасность, но когда дело касалось такой змеи, как Фицджелдер, никакая предосторожность не будет лишней.
— По крайней мере, одного ты можешь отпустить? — спросил Дэшфорд. — Я бы хотел отправить послание актерам в Ловленд прежде, чем стемнеет. Не хочу расстраивать наших дам, понимаешь?
— Да, видит Бог, сами мы не в состоянии развлечь их, как должно. Что ж, полагаю, ты сам можешь распоряжаться своими лакеями. Я отправлюсь вниз и присмотрю за Фицджелдером. Сомневаюсь, что он сможет пробраться к твоей парадной лестнице, если обе его ноги будут сломаны.
— Вот это я понимаю — боевой настрой.
Дэшфорд рассмеялся. Любопытно. Очевидно, он думал, что Растмур шутит? Что ж, они сами увидят, что Фицджелдер вполне заслуживает такого обращения, подумал Растмур, спускаясь с другом по лестнице.
Едва они достигли последней ступеньки, как появился Фицджелдер. Кажется, ему порядком надоело ждать в кабинете Дэшфорда. Что за манеры — шататься по чужому дому, как будто его кто-то приглашал!
— Вот и вы, кузен, — произнес Фицджелдер, едва заметив Растмура.
— Уже прикончили весь бренди моего друга? — спросил тот.
Фицджелдер улыбнулся, пропустив намеренное оскорбление мимо ушей.
— Я боялся, что вы забыли обо мне.
— Я старался. Однако это оказалось невозможным.
Фицджелдер рассмеялся, словно это была веселая шутка.
— Я скучал по вас, кузен, в самом деле. Но давайте же, уделите мне несколько минут вашего драгоценного времени. Я уверен, вы согласитесь, что нам есть что обсудить.
Растмур задался вопросом, не дымится ли он еще от тщетно скрываемой ярости. Как может этот подонок держаться столь смело? На что он надеялся, заявившись сюда? Даже идиот должен был понимать, что цивилизованная беседа между ними попросту невозможна, если учесть все обстоятельства. А Фицджелдер идиотом не был. Он был кем угодно, но только не идиотом.
Очевидно, у него были причины думать, что его цель — скорее всего Пенелопа, — и она вполне досягаема. Растмуру предстояло выяснить почему.
— Прошу вас, воспользуйтесь моим кабинетом, — предложил Дэшфорд, — я присоединюсь к вам. Но сначала мне необходимо убедиться, что мои поручения выполнены.
Растмур кивнул, молчаливо подтверждая, что ему не понадобится помощь друга. Пока. Когда придет пора освободиться от трупа, еще одна пара рук не будет лишней, но сейчас он прекрасно побеседует с Фицджелдером один на один.
Джулия слушала, стоя у двери. В коридоре было тихо. Медленно и осторожно она отворила дверь так, чтобы образовалась лишь небольшая щель. Да, лакеи исчезли. Она могла различить мужские голоса внизу лестницы.
Значит, Дэшфорд отправляет лакеев с сообщением для ее отца? Это просто чудесно!
Джулия прокралась в холл, чтобы лучше слышать.
Фицджелдер! Она узнала его голос, который запомнила с того ужасного представления в Лондоне. Так, значит, он все еще здесь. Она ожидала, что Растмур добьется того, чтобы Фицджелдера уже вышвырнули из дома. Однако этого до сих пор не сделали. Более того, Растмур собирался пойти и спокойно обсудить с ним ситуацию с Пенелопой. Боже правый, что натворила эта бедная девочка?
Джулия услышала резкие голоса в холле. Кажется, Растмур был расстроен поведением своей сестры. Значит ли это, что она пала жертвой Фицджелдера в самом худшем смысле? Возможно, Растмуру придется согласиться на этот брак.
Но неужели он не осознает, какую опасность это для нее представляет? В качестве мужа Пенелопы Фицджелдер получит не только ее приданое, но и право на наследство и титул. Когда в игру вступает кузен Растмура, ничего невозможно предугадать заранее.
Джулия слышала шаги мужчин, покидавших холл: Растмур отправился в одном направлении с Фицджелдером, а Дэшфорд и его лакеи — в противоположном.
Стараясь действовать как можно тише, она нашла на столе чернила и бумагу и нацарапала записку для отца. Она беспокоилась, что кто-нибудь может прочитать ее и догадаться, кто ее писал, и поэтому проявила всю свою осторожность, чтобы избежать упоминаний собственного имени. Отец и так узнает ее почерк. Для пущей безопасности она написала на французском, надеясь, что ни один любопытный лакей не знает этого языка. В качестве еще одной предосторожности вместо имени Фицджелдера она упомянула «неприятного джентльмена из Лондона». Она сообщила отцу, что тот должен «встретиться с его любимой молодой леди в обычном месте».
Вот. Теперь, даже если эта записка попадет не в те руки, никто не сможет догадаться, что Джулия имеет к ней отношение или что адресатом является ее отец. Джулия надеялась, что отец поймет ее послание и немедленно отправится в Глостер, где они и встретятся с ним, когда она, наконец, выберется отсюда. Если повезет, к тому времени все проблемы с Фицджелдером и этим медальоном разрешатся. Как и с Пенелопой. Не важно, что эта наивная девочка успела натворить с Фицджелдером, она в любом случае не заслуживала того, чтобы провести рядом с ним всю свою жизнь.
Убедившись, что холл пуст, Джулия вышла из комнаты и на цыпочках прокралась к черному ходу. Едва она завернула за угол, как увидела двоих лакеев, выходивших из гостиной. Один из них осторожно опускал в карман ливреи записку и остановился, услышав голос Дэшфорда, донесшийся из комнаты. Джулия притаилась в коридоре, прислушиваясь.
— Убедитесь, что они вас поняли; двое конюхов отвезут записку. В одиночку ездить не стоит. И скажите им, чтобы держали ухо востро.
— Да, сэр, — ответил лакей.
— А потом вы понадобитесь мне здесь. Я отправлю остальных наблюдать снаружи, и до тех пор, пока мистер Фицджелдер не уедет, никто отдыхать не будет.
Кажется, слуги и не думали жаловаться. Судя по всему, они не повезут записку сами, а лишь передадут ее на конюшню, где черед будет за грумами. Это хорошо. Любопытно, как ей удастся объяснить
