следили за тем, чтобы чужаки не проникли в особняк, а еще охраняли Фицджелдера. Поскольку она не являлась ни тем ни другим, то она просто вышла в сад и продолжала идти. Эта карта оказалась просто посланием свыше!
В слабом сумеречном свете Джулия уверенно следовала по дороге, пока не добралась до развилки. Сначала это привело ее в отчаяние — должно быть, развилка появилась после того, как была нарисована карта. Но паникой дела было не решить, и Джулия набралась терпения и попыталась вспомнить, насколько близко находился Ловленд от реки, которая пересекала все поместье.
Она выбрала правильную дорогу и уже спустя полмили обнаружила Ловленд. Она даже не успела почувствовать усталости в ногах, как уже спускалась с пологого склона к коттеджу у его подножия. Беленые стены сияли в лунном свете, а сладкий и влажный аромат цветов наполнял воздух вокруг. Потребовалось бы совсем немного усилий, чтобы превратить это место в уютное. Неудивительно, что отец решил здесь остановиться. Им повезло, что Дэшфорд позволил им остаться.
Отец открыл дверь сразу, едва она постучала. Казалось, он совсем не удивился ей и больше беспокоился о том, чтобы она поужинала, чем о том, что Фицджелдер находится в Хартвуде. Точнее, он заверил ее, что уже знает об этом. Что ж, это немного ее успокоило. Если он знал о том, что Фицджелдер у Дэшфордов, то наверняка придумает достойное объяснение своему отказу явиться в дом Дэшфордов и дать там представление.
— Озорница, — сказал отец, ставя перед ней тарелку тушеного мяса. — Я обо всем позаботился. А теперь ешь, отдыхай. Должно быть, ты измотана, если прошла через все это.
Единственная участница труппы женского пола, миссис Мэйбл Биксли — хотя Джулия ни разу не слышала ни о каком мистере Биксли, — суетилась вокруг нее, едва сдерживая слезы при виде того, в каком состоянии находятся волосы Джулии. Она извлекла откуда-то щетку и принялась распутывать пряди, свалявшиеся под этой чертовой шляпой. Джулии пришлось признать, что снова оказаться среди родных было настоящим благословением. Ей не нужно было постоянно следить за тем, что она женщина, а не мужчина.
Но отец не позволил ей много говорить. Вместо этого он с энтузиазмом выложил ей все новости последних дней. Он не отправился с труппой в Глостер, как планировалось, а вместо этого все время следовал за ней в половине дня пути. Как она и ожидала, отец присматривал за ней все это время. К счастью, он ничего не сказал о Растмуре. Разумеется, она не стала упоминать об этом.
Было необычайно приятно чувствовать себя в безопасности впервые за последние несколько дней. Миссис Биксли проводила Джулию в чудесную спальню — коттедж оказался на удивление просторным — и уложила в постель. Как же хорошо провести ночь в уютной спальне, на чистых простынях. Джулия была уверена, что уснула в тот самый миг, как ее голова коснулась подушки.
А теперь за окном светило солнце и начинался новый день. Джулия застыла в дверях и окинула взглядом маленький грязный двор перед коттеджем. Пели птицы, и она почти уверилась в том, что все в мире идет как нельзя лучше.
Пока она не увидела отца, который вместе с двумя молодыми актерами упаковывал имущество труппы в их фургон. Боже, что на нем надето? Ее обычно элегантный отец облачился в такие яркие синие, оранжевые и пурпурные цвета, что напоминал какую-то экзотическую птицу. Боже правый, но это же тот самый костюм, в котором он выступал в роли Джузеппе Великолепного! Почему же он снова его надел? Через полчаса они уедут из этого места. Разве не лучше было бы не привлекать к себе внимания, придумав для труппы новое название, спрятаться в каком-нибудь маленьком городке подальше отсюда?
— Моя малышка! — воскликнул отец, едва завидев ее. — Ты хорошо спала?
— Да, папа, — ответила Джулия, подходя к нему и нежно целуя его в щеку. — Спасибо, но тебе не стоило позволять мне так долго спать. Я должна тебе помогать.
Он рассмеялся и сжал ее в своих сильных объятиях.
— Боюсь, в последние дни ты не слишком много спала. Кроме того, тебе не следует прыгать здесь, пачкая в грязи свое платье. Оно ведь так скучало без тебя, моя красавица. Предоставь делать мужскую работу мужчинам, а сама оставайся в доме. Мы все равно почти закончили.
Джулии пришлось признать, что снова быть женщиной весьма приятно. Миссис Биксли выгладила одно из ее любимых платьев и помогла ей одеться. Оно так чудесно село на ней. Джулия бросила взгляд на большое зеркало в спальне и тут же побранила себя за тщеславие. Потом пожалела, что Энтони не видит ее сейчас, когда на ней модный муслин, а сама она чисто вымыта и короткие завитые волосы обрамляют ее лицо.
Но Растмур больше никогда ее не увидит — а она приложит к этому все усилия. Она сделала все, чтобы защитить его; теперь настало время помочь отцу. Бог видит, что ему была необходима помощь. Бедняга провел слишком много времени без публики.
— Кажется, твое отсутствие заметили, моя баловница, — вдруг сказал отец и попытался загородить Джулию спиной.
Она оглянулась через плечо и прищурилась от утреннего солнца. Двое всадников появились на вершине холма, и Джулии потребовался лишь один удар сердца, чтобы узнать их — это были Растмур и Дэшфорд. Что они здесь делают? Растмур может узнать отца.
— Поспеши в дом, малышка, — шепнул отец на ухо Джулии. — Не бойся. Я позабочусь обо всем. Просто иди внутрь и помоги миссис Биксли упаковать свои вещи.
Неужели отец думает, что она сможет сосредоточиться на вещах, когда Растмур так близко? Что отец ему скажет? Ему никогда не нравилось, что она собиралась выйти замуж за человека настолько выше ее по положению, и согласился лишь потому, что это сделало бы Джулию счастливой. Когда же все закончилось так печально, он с горечью отзывался о человеке, разбившем сердце его дочери.
Но это просто ужасно! У отца найдется немало неприятных слов для Растмура. Они поссорятся или могут, что еще хуже, подраться. Дэшфорд узнает, кто она, и все может выйти из-под контроля, и они не успеют сбежать и скрыться прежде, чем люди Дэшфорда их найдут.
Но отец не единственный актер в их семье, не так ли? Если она поторопится, то может что-нибудь придумать. Она чмокнула отца и бросилась в дом на поиски миссис Биксли. И своего чемодана.
Глава 17
— Надеюсь, ты не забудешь задать своему дружку несколько вопросов, прежде чем собьешь его с ног и изувечишь, — говорил Дэшфорд, пока их лошади ступали по грязной дороге.
— Я не собираюсь избивать его, — ответил Растмур.
— В самом деле? А по твоему лице я понял, что ты страшно зол на него.
— Я не собираюсь угрожать Клеммонсу.
— Значит, Джузеппе?
Растмур наградил друга ухмылкой за догадливость.
Дэшфорд пожал плечами:
— Этой записки достаточно, чтобы посадить их обоих.
И действительно, хотя не за то, о чем думал Дэшфорд. Он посчитал, что записка Джулии, адресованная Джузеппе, значила больше, чем думал Растмур. Он полагал, что им что-то известно о пропавшей Софи. Разумеется, Растмур знал, что молодой женщиной, о которой писала Джулия, была она сама, но он не смог убедить друга, что тот не прав, не раскрывая ему всей правды. Джулия и ее любовник были в этом смысле невинны. Однако Растмур не возражал, чтобы Дэшфорд продолжил думать именно так. Ему нравилась мысль о том, что его друг может причинить немало неприятностей этому итальянцу.
— Я не знаю точно, что этот Клеммонс значит для тебя, — продолжал Дэшфорд, — но мне он не нравится. Я подозреваю, что он не тот, кем кажется.
— Так и есть.
— Тогда что общего у тебя может быть с ним? — спросил Дэшфорд. — Я хочу сказать… хм… что меня не интересует, что у вас общего, но меня беспокоит, что он использует вашу дружбу против тебя же.
