Чертовщина
Дворник Семенов Иван Петрович, 1949 года рождения, холост, ранее не судим, пропал в четверг, 15 октября, прямо на рабочем месте. Последним, кто его видел в тот день, был участковый инспектор Бобров, остановившийся поговорить с Семеновым насчет несовершеннолетних.
— А что, Иван Петрович, ребятишки у тебя в подвале по вечерам не собираются? — спросил участковый, щедро открывая перед дворником пачку «Примы».
— Бывает, и собираются, — ответил Семенов, одалживаясь сигаретой. — Не далее как вчера видел троих таких… Шмыг в подвал — и молчок. Правда, через часок обратно вылезли.
— Как они выглядели? Глаза блестят, руки ходуном ходят? — профессионально заинтересовался Бобров.
— Это почему же — ходуном? — удивился дворник.
— После клея потому что, — пояснил Бобров, но дворник ему возразил:
— Это смотря какой клей. Ежели «Момент», то да, ходуном. А вот который «БФ»…
Но здесь Бобров его оборвал:
— Ты мне тут лекции не читай! Говорю, ничего подозрительного не заметил?
— Ничего.
— Плохо. Надо бы замечать, — посоветовал Бобров. — Они как клея нанюхаются, так такие «мультики» смотрят! Никакого телевизора не надо.
— Без телевизора нынче никак нельзя, — возразил дворник. — Я телевизор каждый день смотрю. Особенно, когда про политику говорят или, скажем, зверушек показывают.
— Ты бы лучше, Иван Петрович, нынче вечерком в подвал заглянул, — сурово посоветовал участковый. — Заодно и посмотришь, кто там собирается. И зачем. Потом мне все расскажешь. Для профилактики. Смекнул?
На этом и уговорились.
Дождавшись вечера, Иван Петрович, прихватив для маскировки лопату, спустился в подвал дома, где жил и работал. Спустился — и с концами! День прошел — нет его, другой прошел — нет его… Пропал человек! И все попытки его отыскать закончились безрезультатно.
Прошла неделя, другая, и про Семенова стали забывать. В ТСЖ «Новосел» подумали-подумали, да и наняли себе другого дворника. Начинался ноябрь, с деревьев густо валилась листва, и работы у нового дворника было изрядно. Бобров несколько раз встречался с ним, пробовал завязать знакомство, но дворник ссылался на занятость, курить не курил и на контакт с участковым не шел. В конце концов, Бобров от дворника отстал и пачку «Примы» перед ним уже не распечатывал.
Можно было бы поставить точку на странном исчезновении, случившемся в ТСЖ «Новосел», если бы не таинственные события, развернувшиеся в доме вслед за пропажей Семенова. Это было что-то необычное, пугающее и необъяснимое, — одним словом, чертовщина какая-то, кошмар! Впрочем, по порядку.
Началось с того, что в квартире номер семь, где проживал бизнесмен Коновалов, ровно в полночь произошло что-то вроде небольшого полтергейста. Вдруг в спальне с хрустом отодрались от стенки обои, и посыпалась из-под них иностранная валюта, как оказалось позже, утаенная Коноваловым от налогообложения. И пока хозяин квартиры метался по спальне, собирая рассыпавшиеся бумажки, в дверь уже стучался участковый Бобров с двумя понятыми и еще кое с кем из ФНС. Проклятый полтергейст не только оторвал обои в спальне, но еще и принялся хулиганить на кухне — стал швыряться кастрюлями, а заодно уж и разбил стулом окно. Словом, грохота было столько, что соседи срочно вызвали милицию. Она и приехала, причем без опозданий: Коновалов и половину бумажек не успел собрать. Доллары у бизнесмена изъяли, а самого его еще и оштрафовали на целых 800 МОТ, что в переводе на общегражданский язык означает «полная катушка».
Но это были еще цветочки. Не успела супруга бизнесмена отрыдать над протоколом, как крупно не повезло жильцу с первого этажа, скромному безработному Вареннику. Рассказывали свидетели, что выдали безработного голоса, начавшие регулярно звучать у него в квартире. Один раз голос громко спросил: «А чего это ты, Варенник, бочку со спиртом в ванной прячешь?». И надо же было такому случиться, что в этот момент под окном проходил участковый Бобров. Вот он все про спирт и услышал.
— А правда, почему в ванной? Что, другого места не нашел? — спросил Бобров, постучав безработному в дверь. Напрасно Варенник кричал, что этот спирт ему для компрессов нужен. Проклятый Голос уже успел раструбить на весь подъезд, что у безработного под кроватью стоит сто двадцать шесть бутылок поддельной водки «Капель», да еще и водочных наклеек два ящика. Крупно человек погорел! Да еще и без заработка остался.
— Прямо черт знает что в нашем доме творится, — жаловался председатель ЖСК Бузырев на общем собрании жильцов. — Не дом, а настоящее Чикаго получается. Лично я только вчера объяснительную написал, почему у нас бомжи в четвертом подъезде уже неделю в лифте живут. И вот, пожалуйста, новый факт: сегодня на чердаке склад с боеприпасами нашли! Откуда, спрашивается, на нашу голову эта пакость свалилась?
— А это ты у Егора, дружка своего, спроси! — раздался ужасный Голос, заставивший вздрогнуть и оцепенеть присутствующих. Побледнел и пошел покрываться пятнами Бузырев, охнула и начала сползать со стула супруга его Софья Михайловна. А сидевший здесь же участковый Бобров, хотя и был не робкого десятка, потянулся за «макаровым». Но обнажать ствол не стал — ограничился наручниками.
После этаких чудес в доме стали срочно распродавать квартиры. Первым уехал зубной врач Ляписток: погрузил на «мерседес» зубоврачебное кресло — и укатил в сторону Красного моря, оглядываясь на ходу. Впрочем, никто за ним и не гнался. Голос давно уже сообщил куда следует, где именно следует искать золотые слитки, которые Ляписток увез с собой в зубоврачебном кресле.
Впрочем, осмотр зубоврачебного кресла и изъятие золота Бобров оставил на совести таможни. А вот Степан Степанович Керосинников, по внешности — скромный пенсионер на 850 рублей в месяц, никуда уезжать не стал. Однажды утром подогнали к подъезду черную машину и увезли беднягу в морг под белой простыней. Не выдержало сердце у Степаныча — лопнуло в тот момент, когда в квартиру нагрянул Бобров со своим коллегой из Интерпола.
«Это не есть хорошо, — заявил коллега, самолично накрывая Керосинникова простыней. — Преступник есть быть большой молодец и уметь сдаваться достойно!». С тем коллега и укатил в Вашингтон — докладывать по начальству, что арестовать главаря американской мафии в России не удалось по причине его слабого здоровья.
Между тем, исход жильцов из проклятого дома продолжался. День и ночь во дворе фырчали машины и матерились грузчики. А чертовщине по-прежнему не видно было конца. То на двери квартиры, где проживал честнейший чиновник Купейко, вдруг вспыхнуло огненное слово «взяточник», и честнейшего тут же увезли неизвестно куда. А то в квартире тишайшего гражданина У. из шкафа выпал скелет с картонкой на шее и надписью: «Твоих, гражданин У., рук дело!». Напрасно тишайший кричал дурным голосом, что к вышеозначенной надписи не имеет никакого отношения, поскольку купил платяной шкаф уже вместе со скелетом. Судебно-медицинская экспертиза в два счета доказала, что костям не более 35–40 лет, тогда как шкаф был сработан еще до Октябрьской революции.
Прямо скажем, тишайшему не повезло. Впрочем, остальным жильцам тоже жизнь медом не казалась. Участковый Бобров трудился, не покладая рук — задерживал, выяснял и составлял протоколы. Тогда же, по осени, замели банду Егора — того самого, что когда-то шустрил в фирме «Трюфелев и К.» Помнят в городе, как убегал Егор по крышам, отстреливаясь на ходу, и проклинал Голос, направивший оперов по верному следу. Нет! Не убежал Егор, зацепился за водосточную трубу — и висел над бездной часа полтора, пока не подогнал Бобров пожарную машину.
Прошла неделя, другая, и дом словно вымер. Молва разнесла в одночасье страшную правду о ТСЖ «Новосел», и желающих купить здесь квартиру хотя бы за сто рублей рубля так и не отыскалось. Дворник по привычке еще куролесил по утрам своей метлой, но вскоре сдал, крупно запил и потребовал расчет. А еще
