сбрасывания грузов осталось на своем месте (скорее всего, потому что уже были сняты с какого-то еще более древнего корабля). Невежливо улетать, не отблагодарив дангар за все.
Она бережно поместила бомбу на площадку для транспортировки и ввела координаты. Ублюдок — комендант получит от нее подарок прямо на свою драгоценную задницу! Теперь осталось только запустить устройство с главного пульта и можно с чувством выполненного долга сказать всем 'пока'.
Едва вернувшись на центральный пост, Тайла заподозрила что-то неладное. Брунадар судорожно вводил какие-то команды. А гвардейцы переминались с ноги на ногу с весьма перепуганными физиономиями.
— Что происходит?
— Не работает гипердвигатель!
— Ты пытался улететь?!
— Я император! И здесь я принимаю решения!
Сказать, что этот напыщенный индюк взбесил ее, значит ничего не сказать. Тайла уже собиралась высказать ему все, что думает об императорах вообще и о нем особенно, но вой тревожной сирены не дал ей сделать этого.
Хардильеры начали атаку.
В оцепенении все уставились на радары, наблюдая за приближающейся ракетой. Еще несколько секунд и от них ничего не останется! Но вот несущая им смерть точка встретилась с другой, и обе исчезли с мониторов.
— Дангары сбивают их ракеты! — сообразила Тайла и кинулась к главному пульту.
Наверняка этот недоумок что-то напутал. Даже дангары не могли быть так глупы, чтобы отправить их на корабле с неисправным гипердвигателем. Как они смогут свалить вину за исчезновение наследника на кого-либо, если тот даже не сможет покинуть орбиту Цитрона. Но Брунадар оказался прав — двигатель не работал! Он вообще не отзывался, как будто и вовсе не был установлен!
Причина могла быть только одна — обрыв связующего кабеля. Она бросилась срывать со стен панели.
— Да помогите же! — крикнула она троим болванам, уставившимся на радары, как будто сила их взгляда могла отвести от них ракеты, которые то и дело там показывались.
— Что ты ищешь? — наконец додумался поинтересоваться Брунадар.
— Разрыв кабеля! — она запыхалась, срывая очередную панель.
— Я знаю, где это! — хлопнув себя по лбу, вышел из оцепенения Аскилт, и опрометью бросился в коридор.
— Вот! — он без колебаний обнажил кусок коммуникаций.
— Не хватает порядочного куска! — ужаснулась Тайла, — Так, быстро режьте вот этот и соединяйте. На один прыжок должно хватить.
Гвардейцы вновь извлекли на свет прощальный подарок Довинала.
— Ваше Величество, следите за ними, а я пока проложу и введу курс, — и она убежала обратно на главный пост.
Вводя данные, Тайла бросала взгляд на радары — хардильеры усилили обстрел. Дангары вот-вот перестанут справляться и пропустят ракету. Для этой развалюхи и одного прямого попадания будет достаточно! Словно в подтверждение ее слов один из запущенных снарядов повстречался с противодействующим снарядом, но не исчез с монитора, а лишь слегка отклонился от курса. Попадание неизбежно!
— Готово!? — закричала она в панике.
— Один конец уже закрепили! — раздался ответ.
— Быстро держите другой руками или нам крышка! — крикнула Тайла и, уповая на их военную исполнительность, нажала одновременно две кнопки. Одной запустила двигатель, а другой послала прощальный подарок дангарам.
Раздался треск, вскрик, и за секунду до столкновения с ракетой хардильеров, все исчезло в глубокой тьме и тошнотворном чувстве невесомости.
На пост вернулся Брунадар.
— Мои храбрые гвардейцы до конца были верны своему долгу, — скорбно склонил он голову.
— Ничего с ними не сделалось. Скоро очнутся. Небольшой разряд пойдет им только на пользу — снимет похмелье, после безобразной пьянки, что они тут устроили. И кстати, пока мы наедине позволь поинтересоваться — императором чего ты считаешь себя? Великой Каберонской империи больше нет, — Тайла решила особо не церемониться с этим тюфяком и обратилась к наследнику несколько фамильярно.
— Императором всего! — с поистине королевским величием выпрямился Брунадар. Он сейчас был совершенно не в настроении объясняться перед этой наглой девицей.
'Господи, свела судьба с идиотом!' — Тайла сверила координаты. Прыжок вывел их прямо к нужному месту.
5
Эль Мизар стоял перед большим панорамным окном. В свое время, он, не смотря на отчаянное сопротивление инженеров, настоял, чтобы в его личной каюте присутствовало настоящее окно, а не проекционный монитор. По его глубокому убеждению ничто не могло сравниться с прямым видом, это передавало ему ощущение самой жизни со всеми ее нюансами, а не только ее визуальную сторону. Министр по внешним связям Консорциума Хардильеров задумчиво созерцал неторопливо проплывавшую мимо планету. Флора Альфа 7…
Его забавляло, как причудливо меняла она форму — то сплющивалась, делалась подобной летающей тарелке, то вытягивалась в длинную извивающуюся сосиску. Вдобавок она меняла цвет, плавно переходя из нежно-сиреневого в светло-оранжевый. В какофонии перемигивающихся разноцветных звезд, зрелище было поистине гипнотизирующим.
С мыслью: 'Пожалуй, я уже сегодня перебрал', Эль Мизар сделал очередную затяжку, выпустив, через несколько секунд, облачко сиреневатого дыма. Дальше мысли пошли в разнос, цепляясь и обгоняя друг друга так, что он не успевал уловить их сути. Но, тем не менее, очень захотелось срочно поделиться ими с кем-нибудь.
— Фарадан! — позвал он своего секретаря и личного пилота.
'Может не стоит… а впрочем, я уже столько наболтал и сделал лишнего, что хуже не будет…'
— Вы готовы к переговорам? — здоровенный детина протиснулся в дверь каюты, подошел к окну и слегка пошатнулся, случайно глотнув дымка.
'Глупый, наверное, вопрос! — решил Фарадан, взглянув на министра. — Сейчас опять чего-нибудь учудит'.
— К переговорам? — Эль Мизар вновь затянулся.
Он словно наяву увидел себя за столом переговоров. Вот дангарский посол принимается громко ржать и панибратски снисходительно хлопать его по плечу и искренне удивляться, зачем Консорциуму вообще понадобилась эта крохотная, не больше крупного астероида, планетка, мол, и других полно. Затем он начнет искренне недоумевать, в свойственной дангарам хамской манере, как Консорциум хардильеров посмел пойти наперекор дангарам, которые давно считали эту планету своей. Потом разозлится и обзовет торговой крысой и скупердяем. Дальше переговоры зайдут в тупик потому, что дангары не признают никаких аргументов.
Министра передернуло от отвращения, он болезненно поморщился, подумав при этом, что не представляет своей роли в этом грубом фарсе, а если честно, то и вовсе не хочет в нем участвовать. Его мысли вновь понеслись наперегонки, но на этот раз он судорожно думал только об одном — как избежать нелепых переговоров.
Внезапно его осенило:
