— Фарадан, голубчик, прикажите-ка заминировать здесь все! Сдается мне, переговоров не будет!
'Как всегда гениально!' — подумал Фарадан и вышел.
Эль Мизар с облегчением в очередной раз затянулся и включил 126 каберонскую симфонию, по праву считавшуюся истинным шедевром.
Его внутренний мир, избавленный от удушливого блеклого зловония дангар, вновь обрел цвет и звук. Планета перед ним кружила в ритме симфонии и пульсировала разноцветными всполохами, приглашая закружить в танце вместе с ней.
— Дангары… — попробовал оборвать его танец секретарь.
— Ни слова больше! Разделим мой дипломатический успех! — министр протянул Фарадану свою трубку, мундштук которой был выполнен в виде серебряной змейки с изумрудными глазами. — Взгляни на эту благословенную планету. Она полна покоя и умиротворения. Один вид ее завораживает. Здесь когда-то отдыхал сам Великий Хардиль, еще будучи министром финансов на Кабероне (Эль Мизар предпочел умолчать, что единственным 'домом отдыха' на Флоре Альфа 7 была лечебница для привилегированных душевнобольных, именно отсюда и бежал Великий Хардиль, хотя во всех исторических хрониках говорится о его побеге из имперской тюрьмы).
Фарадан сделал глубокую затяжку и уставился в окно, забыв, зачем пришел. Звезды приветствовали его разноцветным перемигиванием. 'Удивительное зелье!' — пару месяцев назад Фарадану удалось стащить у министра немного, но оно давно закончилось, а то, что он брал у приятелей — пилотов не шло ни в какое сравнение. Планета перед ним начала слабо пульсировать в ритме Каберонской симфонии. Затем на какое-то мгновение показалось, что она сжалась. После чего планета вспыхнула и под финальные аккорды симфонии разлетелась разноцветными огнями ни множество кусочков.
— Обалдеть!
— Ничего себе фейерверк! — Эль Мизар покосился на свою трубку, — Ты видел это?!
Но Фарадан уже понял — зелье здесь ни при чем. По всему кораблю выла тревожная сирена.
— Уходим отсюда! — крикнул он в коммуникатор и бегом ринулся к выходу.
— Останься. Разберутся без тебя, — Эль Мизар вновь протянул трубку. — Взгляни — перед тобой наше будущее. Дангары уродливой лавиной пронесутся по галактике, уничтожая на своем пути все цветущее. Лишь империя пока сдерживала этих варваров, ее конец станет и нашей погибелью! Мир превратится в безжизненные обломки, а хардильеры не живут в пустыне!
Перед широким окном стояли они, глядя, как останки целого мира медленно уходили в темную бездну космоса, пророча конец всему.
— Где мы? — Брунадар недоуменно разглядывал пространство перед ними, заполненное какими-то обломками.
— Недавно это было Флорой Альфа 7, - Тайла зачем-то сняла сапог.
— Что-то знакомое… — Брунадар задумался, — …она упоминалась в сводках, что присылал мне отец незадолго до… Да ведь мы на минном поле! — дошло до него.
— Точно! Только сумасшедший сунется сюда за нами.
— Только сумасшедший вообще приблизится к этому месту! Надо было не слушать тебя, а лететь на Каберон, сейчас я был бы уже в безопасности. Никто не посмел бы причинить мне вред на глазах у всей общественности!
Тайла посмотрела на него почти с жалостью:
— По-моему, Ваше Величество переутомилось и бредит, — она отвинтила каблук, достала оттуда микрочип и вставила его в компьютер. На экране высветились зеленые и синие точки.
— Что это?
— Подарок от наших 'друзей'. И хватит задавать дурацкие вопросы, пока я провожу нас по минному полю.
'И где она раздобыла карту?!' — Брунадар не представлял, что такое возможно, ведь часть мин была дангарской, а часть хардильерской. Около месяца назад эти стервятники здесь что-то не поделили, и при невыясненных обстоятельствах планета перестала существовать. Теперь эту систему обходили стороной корабли всех членов бывшего тройственного союза, включая и имперские, так как в лучшем случае владели только половиной информации о расположении мин.
Он прикрыл глаза, чтобы не видеть, как смертоносные огоньки плотно окружили их со всех сторон. Минуты неторопливо тянулись одна за другой. Даже с закрытыми глазами Брунадар продолжал чувствовать мины, что грозили им. В легких колебаниях корабля, колеблющемся звуке двигателя, и даже в неравномерных глухих ударах собственного сердца ему мерещились признаки столкновения — вся его сущность в ужасе замирала в преддверии взрыва, но мгновения неслись дальше, а они все еще были живы. Одна небольшая ошибка пилота или погрешность карты (в достоверности которой у него были большие сомнения) и Его Величество Брунадар Первый присоединится в осколкам Флоры Альфа 7 в их вечном полете, а это было бы невосполнимой утратой… Наконец двигатель стих и он услышал веселый голос Тайлы:
— Вы в окружении защитников, Ваше Величество!
— Не уверен, что их близость меня радует, — Брунадар мельком взглянул на экран. Тайла завела их в самую гущу минного поля.
— Ну что вы, их верность и неподкупность не подлежит сомнению. Кстати, как там ваша доблестная гвардия? Пора бы этим оболтусам придти в себя.
— Лишь благодаря их героизму и самопожертвованию мы еще живы!
— Ну да, конечно! Кстати, вы не задумывались, откуда они так точно знали место разрыва?
— Какая разница?
Тайла иронично посмотрела на него:
— Ах да, прошу меня простить. Совсем забыла, думать — не царское дело.
— Твоя дерзость переходит всякие границы!.. — Брунадар хотел поставить зарвавшуюся девицу на место, но она поднялась и быстро вышла, не предоставив ему такой возможности.
Гвардейцы, все еще без сознания, лежали в коридоре, повалившись друг на друга. Для того чтобы замкнуть кабель, было достаточно кого-нибудь одного, но перед лицом смертельной опасности они не могли оставить друг друга и схватились за кабель оба.
— Герои, — усмехнулась Тайла и проверила у них пульс.
Сердцебиение в норме, дыхание казалось ровным. Она похлопала их по щекам. Веки одного, кажется, его звали Гитон, дрогнули.
— Император объявляет вам свою личную благодарность. Теперь медали у вас точно в кармане, может быть — даже ордена.
— Где мы? — поднимаясь и придерживаясь за переборку, спросил гвардеец.
— Почти в раю, по сравнению с тем, где были. Приходите в себя, — она занялась вторым гвардейцем. Через минуту очнулся и он.
— Идти можете?
Они неопределенно мотнули головами.
— Если хотите, можете валяться здесь и дальше, но мы с императором будем ждать вас на центральном посту, — она развернулась и ушла.
Кряхтя и постанывая, гвардейцы последовали за ней.
— Что мы здесь делаем? — Брунадар печально смотрел на экраны. Чувство утраты переполняло его, а вид взорванной планеты лишь усиливал его тоску. Впервые за последнее время он мог подумать о чем- либо, кроме своих сиюминутных несчастий.
— Прячемся от всех, а заодно выигрываем время, чтобы как следует поразмыслить, как дальше быть, — Тайла настойчиво пыталась добиться чего-то от компьютера, и, судя по всему, это не очень у нее получалось.
— Нет, я в глобальном отношении, — меланхолия окончательно взяла над ним верх, — посуди сама, я нигде не найду покоя. Мысли о мучениях миллиардов моих подданных, лишенных своего императора, брошенных на произвол судьбы, вечно будут преследовать меня.
