— Ваше Величество! Ремонт гипердвигателя, практически, завершен! Но министр Эль Мизар считает, что нам немедленно надо отбыть на Клайрон.
— На Клайрон?
— Да, Ваше Величество! Министр вне себя от ярости! Качество ремонтных работ его категорически не устраивает! — Хорес вздохнул с облегчением и вытер рукавом проступивший на лбу пот. По дороге сюда, он старательно готовил эту речь.
— Не понимаю, при чем здесь я?
Хорес нерешительно замялся. К такому повороту он не был готов. На лбу у него вновь выступил пот. Вдобавок, он вспомнил премьер-министра, который в бешенстве размахивал в одной руке трубкой, а в другой пистолетом, и даже огрел одного из ремонтников его рукояткой по голове, в благодарность за 'отличную' работу.
Видя его замешательство, Брунадар усмехнулся:
— Расслабьтесь, Хорес! — император жестом пригласил его за стол, а генерал Гитон налил полный бокал вина.
— Да здравствует император! — Хорес вскочил и залпом осушил бокал.
— Ну, все, друг мой, идите, — поморщился Брунадар, — а Эль Мизару скажите, пусть поступает, как сочтет нужным. У императора есть более важные дела, чем ремонт корабля!
Обрадовавшись, Хорес хотел было что-то еще сказать, но Алберт, которому он уже порядком поднадоел, запустил в него тапкой. Низко поклонившись, Хорес в спешке удалился.
— Клайрон — прекрасная планета! — Аскилт налил еще вина Брунадару и Алберту, — узнав, что какие-то из моих далеких предков с Клайрона, я много читал о ней.
— А не устроить ли нам замечательную прогулку? — Брунадар отхлебнул вина и откинулся в кресле, — Мой дед, Иберс15, наладил дипломатические отношения с Клайроном, там нет ни хардильеров, ни дангар, я думаю, там вполне безопасно. Эти замкнутые помещения… уже опостылели.
— Не знаю, — подал голос Гитон, — у меня от предыдущей замечательной прогулки до сих пор вся задница болит! — в отличие от остальных, Гитон стоял. Не смотря на благотворное воздействие мази, прописанной Ривьен, сидеть на стуле пока еще было больно.
Но спустя еще пару часов уже и Гитон был готов отправиться на прогулку, и самолично накостылять этим 'хам…диль…евам', если, конечно, случай представится.
— Все на прогулку! Все на прогулку! У-у-ух! — приплясывал Алберт.
— Небольшая прогулка?!!! — от неожиданности и возмущения две струйки сиреневатого дыма вырвались из ноздрей премьер-министра, — Да тут повсюду агенты консорциума! Да в любую минуту могут появиться дангары! Да вознаграждение за вашу голову превышает стоимость этой дрянной планетки!
— Возражения не принимаются! Его величество, Брунадар1, отправляется на прогулку! — выразил всеобщее настроение Алберт.
Клайрон встретил путешественников проливным дождем. Но пока Эль Мизар запихивал всю компанию в прокатный аэробот, и они добирались до исторического центра столицы, (министр решил, что там будет поспокойней, и они смогут кое-как затеряться среди туристов), небо расчистилось, и из-за облаков выглянул Колар — 'солнце' Клайрона.
А какой здесь был воздух! Удивительный воздух! Почти, как на Кабероне, но все же немного другой. Как показалось полупротрезвевшему Брунадару, разница в том, что в этом воздухе не витает запах приближающейся войны. В нем нет того напряжения, что чувствовалось на Кабероне все последние годы, а может, десятилетия или столетия… Он поправил очки, боже, какой восхитительный вид! Солнце освещало малюсенькие старинные домики, всего по два-три этажа, а ветер отогнал тучи на север, к возвышавшейся гигантскими небоскребами, деловой части столицы, где яркими цветами расцвела радуга. Дети бегали босиком по лужам и плескались в маленьких фонтанчиках. Вокруг, с громким щебетом носились стайки крохотных разноцветных пичуг, облюбовывая для своих посиделок то дерево, то газон, то скамейку.
— О, боже! Будет ли мой Каберон когда-нибудь так прекрасен?! — от нахлынувших чувств, у Брунадара полились слезы.
— Да будет, будет… когда-нибудь…, обещаю! — Алберт, в отличие от всех остальных, вместо того, чтобы любоваться видами, уселся на еще не просохший газон, распахнул халат, и принимал солнечные ванны.
— Прошу вас, ваше величество, — Эль Мизар, заметив слезы императора, протянул ему раскуренную трубку. Его и самого обуревали те же эмоции, и он всячески старался заглушить их, так что трубка была уже далеко не первая.
Брунадар несколько раз затянулся, и, с непривычки почувствовав сильную слабость в ногах, плюхнулся на газон рядом с Албертом. В этот момент он все осознал! Великая Каберонская империя! Великая и всемогущая! Лишь она одна способна устоять угрозе дангар, хардильеров, и тому подобной нечисти! И лишь она одна виновна в появлении этой гадости на свет! Ведь дангары, разорившие Каберон, — шедевр имперской военной инженерии, трехсотлетней давности, а хардильеры — порождение безумия их же каберонского министра, обиженного на императора. А сколько еще таких обиженных? А сколько еще лишенных своего 'места под солнцем', благодаря великой империи? Так нужна ли она вообще? Вот, Клайронская империя — исчезла много веков назад. Исчезла просто так, сама по себе. Никто не завоевывал и не разорял ее. Ее мощь медленно угасала, ввиду своей ненадобности. А планеты живут. И люди на них живут. Живут счастливо и беззаботно! И если придет сюда беда, то эта беда будет отголоском великой Каберонской войны. Многовековой и беспощадной. И он, Брунадар, причастен к этой войне, как никто другой. И многие поколения его предков, которыми он раньше так гордился… не они ли и есть зачинщики этой войны?
Брунадар ударил кулаком по земле. Слезы катились по щекам ручьем. Он уже не мог остановить этого, да и не пытался больше скрывать. Аскилт и Гитон не понимали, что происходит с их императором и переминались в нерешительности, не зная, что предпринять. Алберт вообще отстранился от происходящего, и, кажется, впал в какой-то медитативный транс. Лишь Эль Мизар, казалось, понимал, что творится на душе у императора. Он молча, не переставая при этом курить, вытащил из-за пазухи флягу и протянул ее Брунадару. Отхлебнув, император немного успокоился. Эль Мизар присел рядом на траву и взял Брунадара за руку.
— Все в порядке, ваше величество, все в порядке…
— Нет, Эль Мизар, все совсем не в порядке!
Брунадар представил, сколько миллиардов жизней загублено, сколько миллиардов судеб исковеркано в этой проклятой войне, во славу этой проклятой империи. А ведь все эти люди могли бы жить так же, как живут здесь, на Клайроне! Их дети могли бы вот так же играть на траве… И ключевая фигура, во всей этой трагедии на данный момент, он, мать его, императорское величество Брунадар1. Ему поплохело. Брунадар вскочил и схватил за грудки министра:
— Пообещайте мне одну вещь, Эль Мизар!
— Что угодно, ваше величество! — Эль Мизар приподнял руки в успокаивающем жесте.
— Мы с вами должны остановить эту войну! — Брунадар приходил в себя. Он отпустил министра, слегка поправив его костюм.
— Не так-то это просто…
— Да, и еще, скажите-ка, нет ли здесь поблизости какого-нибудь приличного ресторана?
— Понятия не имею. Но если Ваше Величество желает отобедать, не лучше ли вернуться на наш корабль? — Эль Мизар подумал, что вся эта истерика Брунадара, весьма трогательна, но на редкость некстати, мало ли что он еще выкинет. На них уже и так косо поглядывали несколько человек, что прошли мимо за время этой отповеди.
— Ваш крейсер навевает на меня тоску. Он практически олицетворение того, против чего я намерен бороться, Лучше поищем ресторан! — Брунадар уже оглядывался, пытаясь решить в какую сторону лучше направиться.
Они находились посреди небольшого парка, которыми изобиловал исторический центр. Клайронцы гордились своим городом, даже во время расцвета Каберона, он все равно привлекал к себе толпы туристов.
