единственную подругу и тогда мне одна дорога. Я отправлюсь на Эбилл и проведу вечность у ног моего бога.
Нет! Не сметь думать об этом! На Эбилл всегда успеется, а здесь и сейчас сделано не достаточно. Когда нечего терять, а впереди лишь смерть и горе, срываются самые сильные тормоза и наступает состояние, когда море по колено. Спокойно, Паулина, вдох-выдох. Перед тем, как послать свой мир в бездну, я постараюсь в последний раз. Тише сердце, тише, не торопись. Думай, Паулина, думай, как никогда в жизни. Вспомни всё, чему ты училась. Снова сама и никто не поможет. Ситуация знакома до слёз. Уроки в стиле экстрим пройдены на 'отлично', выстраданы каждой клеточкой. Они намертво впитались в подсознание. Вдох-выдох. Это просто новый урок, ещё один экстремальный урок из серии: 'Умри или познай!'
Итак, что мы имеем? Сущность оборотня, как и мага, состоит из трёх составляющих: тела, магии и души. На плоть я воздействовать не могу, особенно сейчас, когда любой ребёнок сильнее. Что уж говорить о звере и здесь ничего поделать нельзя. Значит, идём дальше. Магия, мы столько раз делились ею с Аяной. Чувствуя, что погибает, подруга сняла с себя последние щиты и осталась открытой изнутри. Это уже хорошо, но плохо то, что я никогда не пробовала тянуть силы непосредственно из тела оборотня. А находясь в животной форме, её энергия восстанавливалась стремительно и сейчас била через край. Если не смогу пропустить через себя внутреннюю силу мессиады, то уничтожу собственный источник, истощённый до предела савией. Но разве есть выбор? Ведь сила Аяны знакома каждой частичке моего тела, которую ночь она текла между нами, и магический источник принимал её, пусть и с дополнительной помощью. Риск огромен. Решайся, Паулина!
Это не похоже на слияния источников магов, когда мы делимся энергией и впадаем в радужную эйфорию радости. Я уподобилась паразиту, энергетическому вампиру, пропуская через поверхность ладоней, лежащих на голове зверя, тонкие щупальца в энергетику оборотня. Никакой эйфории, радости или облегчения, лишь дополнительная тошнота и отвращение к самой себе. Гнек сосал кровь их жертв, савия не брезговала ни чем, а Паулина Кейб уподобилась им и питалась на близком существе. На душе стало гадко и противно. Я оправдывалась тем, что будет лучше, если оборотень ослабнет, но сама же считала подобные доводы жалкими. Как бы там ни было, сила перетекала в меня мизерными порциями и жадно поглощалась источником. Спокойно, Паулина, угрызениями совести будешь маяться потом. Вдох-выдох. Мораль оставь для людей. Думай!
Третий компонент — душа. Именно она ключ к спасению Аяны. Найду её — появится надежда. Я умела воздействовать на души людей и магов. Недаром меня в один голос называют Водящей души. Погрузиться внутрь мага или человека не вызывало затруднений, для меня они открытая книга с яркими иллюстрациями, а как быть с мессиадой? С их старыми душами никогда не приходилось сталкиваться подобным образом. Это умение живёт в моей сути Водящей, а подходит оно к оборотням или нет, придётся выяснять на месте, снова отправляясь на разведку боем. Точно как же, как когда-то с душой Аморана.
Глубоко вздохнув, я отринула реальность, уходя в тонкий мир. Другие цвета, другие ощущения, и сознание само визуализирует образы, приемлемые для восприятия мозгом. Погружение вглубь оборотня подобно паденью в пустоту. Но и оно заканчивается твёрдой основой. Там, где раньше возвышался храм души, теперь кружила пыль и рваные осколки. Я продвигалась наугад, став магнитом для разрозненных фрагментов памяти и сознания Аяны. И когда груз стал невыносимо тяжёл, во все стороны, подобно взрывной волне, полетел мой призыв. Импульс, рождённый в глубине сущности Водящей, проникал на любую глубину, сквозь все преграды. Эта сила не имела никакого отношения к магии или силе мускулов. Моя душа звала другую, и не важно кто из нас старше или сильней в реальной жизни. Я чувствую свою зарождающуюся власть над душами и мессиада не исключение. Здесь и сейчас перед зовом невозможно устоять.
— Иди на мой свет! Иди ко мне!
Тихий ответ пришёл, когда от напряжения и тяжести меня начало выбрасывать из тонкого мира. Собравшись силами, я ринулась на отклик. Движения замедлились, приходилось пробираться сквозь агрессивно шипящие змеиные тела, но они не смели жалить или удерживать, потому что мы слишком тесно знакомы. Так выглядела изнутри высшая магия мессиад, с последствиями которой не совладала Аяна, и оказалась в плену, переоценив силы. Конечно, никаких реальных змей здесь не существовало, но я видела энергию этой магии именно так и для меня она реальна именно в таком виде. Водящая души звала снова и снова, увеличивала напор, и слышала возрастающий отклик. Мы рвались навстречу, продирались и протискивались друг к другу, пока сжатая до маленькой точки душа Аяны не коснулась меня и кружащихся вокруг частичек сознания. Тонкий мир всколыхнулся и вспыхнул, но я почувствовала лишь отголоски таинства воссоединения, потому что меня тут же выбросило в реальный мир.
Под моими слабеющими ладонями тело оборотня вдруг замерцало. Звериный облик перетекал в человеческий и обратно. Пальцев касалась то шелковистая шерсть, то гладкая девичья кожа, лицо меняло форму, лики накладывались друг на друга. Поразительное зрелище, леденящее кровь, но завораживающее!
— Аяна, борись родная, — шептала я, чувствуя, какая отчаянная борьба идёт внутри подруги. Она отвоевывала себя у зверя шаг за шагом. А я звала и звала, повторяя, как молитву: 'Аяна, Аяна, Аяна!'
Тот миг, когда шоколадные глаза вновь посмотрели осознанно и знакомо, не забыть никогда. Я справилась, у нас получилось! Аяна победила себя в этот раз. С души упала тяжесть, а в реальном мире подруга рухнула рядом на изодранную постель. Миндалевидные глаза устало закрылись, она свернулась калачиком и уснула глубоким спокойным сном. Это обычный сон разумного существа после нервного истощения. Зверь исчез, к моему боку вновь прижималась миниатюрная девушка, и я готова игнорировать потревоженные раны лишь бы ощущать рядом Аяну, родную и горячую. Она так сладко спала, что я даже по белому ей позавидовала. Мои сны остались в прошлом. Тихое дыхание спящей подруги — самая большая награда за усилия и хотелось просто прислушиваться к нему. Но вместо этого я, так и не переставая выкачивать из оборотня силы, сняла зеркальный заслон и позвала магов. Повторение сегодняшней трагедии нельзя допустить, во что бы то ни стало. Кровоточащее тело укрылось за эластичным плотным щитом.
— Я готова к следующему уроку, Плеяда, — прошептала ученица, глядя на кусочек синего неба в окне, — но так устала.
Никто не ответил мне. Утро плавно переходило в день, время бежало неумолимо. Из окон лился яркий свет и летнее тепло. Птицы пели теперь иначе, приветствуя приближающийся полдень. Внизу под стенами работали мёртвые слуги. Они разгребали завалы опавших веток и камней, принесённых потоками во время недавнего ливня. Пряник поймал в парке маленького зверька и играл с ним, то придушивая, то отпуская. Бедная жертва громко пищала, а временами затихала совсем. В ветвях ближайшего раскидистого дерева большая птица свила гнездо, оттуда доносился требовательный гомон птенцов, просящих пищу. Маленький чёрный паучок деловито плёл паутину под потолком. Бессчётное множество существ и знать не знают, что за буря бушует совсем рядом и в этом их счастье.
А может и хорошо, что миру безразлично? Может так и нужно? Каждому своё, а знание не всегда приносит благополучие и свободу. Что получила я, выглянув из тесной скорлупы человеческого сознания? Какой стала жизнь, едва лишь тайные знания открылись мне? Кто не мечтает получить силу, могущество, молодость и красоту? А сколько раз я грезила об этом в прошлой жизни, которую теперь почти не помню. Знаю, что были другие люди, которые называли меня дочерью, но уже не вспомню их лиц, не чувствую родства. Страшно? Да! Мечты воплотились в реальность, но какой ценой?
Я согревалась и ощущала, как конечности постепенно обретали чувствительность, а значит, скоро о себе заявит каждая рана, каждая сочащаяся сукровицей язва. Как можно привыкнуть к боли? К ней не привыкают, а смиряются и терпят. Но и терпение может истончиться. Как хочется просто заснуть, видеть обычный сон, проснуться отдохнувшей и бодрой. Не помню, когда такое случалось в последний раз. Я получила силу магов, власть над душами, молодость, прекрасное тело и любовь мужчин, но плачу за подарки собственной кровью, горькими слезами и болью, от которой не спрятаться и не забыться. Сказка о красавице и чудовище обрела во мне неожиданный оборот. Дева с огненными волосами превратилась по собственной воле в отвратительный и безобразный скелет. Знал ли Хегельг, предлагая первое задание, чем оно для меня обернётся? Или действовал под воздействием кукловода? Паулина Кейб, красавица и чудовище в одном лице — ирония безликой судьбы или насмешка неведомых богов? Хм, вот уж точно