короткое время родным и близким.
Он терзал как никто другой, но он же подарил шанс на обновление и перерождение. Благодаря его вмешательству у меня есть возможность дышать, любить, учиться и становиться сильней. Не в этом ли заключается родительский дар?
— Посиди со мной, хорошо? И пожалуйста, разбуди перед закатом, — поток стрессов обессилил, и сон склеивал потяжелевшие веки.
— Спасибо, — ответил холодный маг, — спасибо, дочь.
Действительно ли прозвучали последние слова Хегельга, или мне приснилось, уже не разобрать. Потому что, когда уснула, я погрузилась в вязкий кисель видений, обрывков фраз, неясных образов, переходящих в кошмары. Барахтаться и ощущать себя беспомощной тенью страшно и муторно. Приходилось настойчиво пробираться куда-то вверх, искать прочную опору, но нити рассыпались белым пеплом в ладонях и тогда я снова и снова с маниакальным упорством ползла наверх. Глотая слёзы вперемешку с прахом, раздираемая сомнениями и разочарованиями, ученица холодного мага брала себя за шкирку и кидала вперёд, потому что, если остановиться, то уже не выбраться отсюда никогда. Из липких объятий кошмара меня выдернул знакомый голос учителя.
— Паулина, проснись, девочка. Скоро вечер и если не передумала спасать своего человека, то открывай глаза. Хотя, лучше бы передумала, — ворчал Хегельг.
Он так и не шелохнулся с того момента, как я уснула. Ноги укрывал мягкий плед, учитель позаботился и об этом.
— Не дождёшься! — я подскочила на ноги и сладко потянулась. — Сколько осталось до заката?
— Минут сорок. Ты была в плену кошмара, стонала и металась.
Я присела на корточки перед магом и положила голову ему на колени. Учитель склонился и подхватил выбившиеся из причёски рыжие локоны. После сна у меня не выходили из головы мысли о Проклятии, они переходили в одержимость.
— Хегельг, дай мне книгу, в которой говорится, как снять Проклятие с Аморана.
— Милая, у меня нет такой книги, и предвидя следующий вопрос, сразу отвечу — ни у кого нет.
— Тогда сам расскажи, как это сделать, или хотя бы намекни.
— Я не знаю, как это сделать, Паулина.
— Ну, пожалуйста, Хегельг! — я стала перед магом на колени и обхватила его ноги руками.
— Перестань!
— Посмотри на меня, учитель. Я стою перед тобой на коленях и молю о помощи. Мне нужно знать, что делать дальше. Пожалуйста, Хегельг, даже если тебе нельзя говорить, хотя бы направь. Пожелай и сделаю всё, что ты хочешь! Пожалуйста!
— Я не знаю, как снять это Проклятье. Гнек использовал запрещённую магию, которая не имеет обратного действия. Ещё раз прошу, оставь эту затею и двигайся дальше.
— Поклянись, что не знаешь! — в отчаянии закричала я, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. Учитель тяжело вздохнул и тоже поднялся с кресла.
— Клянусь!
— Не так! Откройся мне! Хочу чувствовать, что ты ничего не скрываешь!
Погрузившись в тонкий мир, я увидела, как Хегельг убирает все преграды для меня, как тают защитные слои вокруг источника. Его живой кристалл ярко засиял так близко и я, отбросив все заслоны, открылась навстречу. Тугие потоки воды омыли подвижный лёд, проникли в каждую мельчайшую грань, глубоко, как никогда. Идеальное сочетание — холодные и прозрачные, наши миры сливались в один, проникали друг в друга. Это единение не сравнить ни с чем, чистый поток счастья! Сейчас невозможно солгать, потому что чувства обнажены, открыты, как на ладони. Я почти потеряла голову от восторга, почти забыла, зачем мы это делаем, потому что каждая клеточка дрожала от радостного волнения.
— Поклянись сейчас, отец, — требовала моя новая суть. В этот миг не существовало слов, лишь мысли и чувства, беззащитные и чёткие.
— Клянусь, — пришёл ответ, и живой кристалл не врал.
Я осторожно отдалялась от манящего источника и вновь окутывала себя глухим защитным коконом. Правда придавила неподъёмным грузом безысходности. Выйдя в реальный мир, я рухнула на пол в отчаянии. Что делать? Куда бежать? Где искать ответы? Неужели всё зря, зачем тогда стараюсь, куда-то стремлюсь, дёргаюсь в этой паутине, из которой не выбраться? Да, я стала магом, но с удушающей отчётливостью поняла, что это скоро перестанет иметь какое-либо значение.
— Тогда в следующее полнолуние ученица попрощается с тобой и вступит в бой с Гнеком. Пусть нас рассудит дух этого мира и решит, достаточна ли моя жертва? Он положит на весы жизнь, потому что мне нечего больше предложить. Единственное, о чём буду просить — вернуть свободу Аморану. Быть может хранителю мира это по плечу, — грустно, но решительно произнесла я.
Хегельг застыл с остекленевшим взглядом и некоторое время не реагировал на действительность. А потом так же внезапно вернулся в себя.
— Паулина, я не знаю, как снять Проклятье. Но только тебе будет позволено задать этот вопрос Оракулу богов.
— Хегельг, ты ведь общаешься с духом-хранителем?
— Ну, это скорее он со мной общается, когда посчитает нужным.
— Где этот Оракул? Кто он такой? — посыпались вопросы. Меня вновь лихорадило от проснувшейся надежды и жажды деятельности.
— Спокойно, девочка. Разрешение получено и теперь Оракул от нас никуда не денется. Я решил сопровождать тебя. Мы отправляемся, когда захочешь, хоть сейчас.
— Сейчас нельзя, нужно дождаться появления Аморана. Но успеем ли мы вернуться до рассвета?
Голова кругом! Столько условий и неожиданностей, а главное у нас мало времени. События сменяют друг друга столь стремительно. Меня кидало из отчаяния к надежде и чувства вертелись калейдоскопом.
— Оракул находится в другом мире и время там течёт иначе. Его у нас будет достаточно, не много, но должно хватить.
Меня распирало от прилива энергии. Пьяная от надежды счастливица подбежала к Прянику и стащила его с кучи золота, тиская в радостных объятиях. А потом мысли приняли практический оборот. Вернув брыкающегося котура на облюбованное место, я заплела тугую косу и поменяла брючный костюм на более удобный спортивный, а на ноги сотворила кроссовки. Ещё не мешало бы поесть, но от волнения кусок в горло не лез. Как будто прочитав мои мысли Хегельг соорудил сытный ужин, и почти насильно усадил кушать. Я размышляла и одновременно жевала, почти не ощущая вкуса продуктов. Мысли прыгали с одного на другое. Но главное — у меня появилась надежда!
К появлению Аморана, волнение достигло апогея и метало меня по комнате диким зверем. Но, в конце концов, я смогла взять себя в руки и успокоиться, чтобы не пропустить важный момент смены тел. Когда цепи были сняты, мы с Амораном позволили себе немного побушевать на радостях.
— Кх-м, — кашлянули за спиной, возвращая к действительности.
— У нас такие новости! Мне разрешено отправится к Оракулу, и задать ему вопрос, как снять Проклятие! Представляешь? — заливалась я соловьём, не желая отпускать шею Аморана. — Учитель согласился отправиться со мной.
— Чудесная новость, а главное — ты будешь не одна.
— Хегельг, а давай и Аморана с собой возьмём?
— Паулина, не наглей! — отрубил учитель и отвернулся.
— Солнышко моё, ты главное вернись целой и невредимой, — шептал на ушко Аморан. — Я буду ждать тебя здесь. Мы посидим с Пряником в мужской компании, сходим на охоту.
— Только за пределы усадьбы не выходи, а ещё лучше вообще от дома не отдаляйся. Там целая толпа поклонников Паулины обосновалась. Мало ли чего подумают. Усадьба окружена защитой, но лучше не рисковать. Нас поблизости не будет.
— Я понял, Хегельг.
— Пообещай мне, Аморан. Пожалуйста, я не хочу волноваться ещё и об этом, — взмолилась я и
