— Как это за что? — в свою очередь удивилась она, округлив глаза. — За испорченные выходные. — Она покачала головой и еле слышно пробормотала: — Ведь это был какой-то кошмар…
Помолчав, Клайд бросил на нее пытливый взгляд и спросил:
— Эмили, а ты не обидишься, если я скажу, что все было именно так, как я и ожидал?
— Не обижусь. Но поверь, я на самом деле хотела, чтобы ты хорошо провел время.
— Так оно и было, — заверил ее он. Эмили рассмеялась.
— Даже так?! И что же тебе больше всего понравилось? — уточнила она. — Смог? Толпы народа? Или то, как мы полночи сидели в ресторане в ожидании ужина?
— Мне понравилось быть рядом с тобой, — тихо сказал Клайд.
Сердце у Эмили сбилось с ритма, а потом радостно затрепыхалось. Да, что же с ней происходит на самом деле! И что ему ответить? — судорожно соображала она и, так ничего и не придумав, просто сказала:
— Спасибо.
Клайд молча вырулил на шоссе, а у Эмили возникло ощущение, будто она после долгого отсутствия наконец-то едет к себе домой.
Нет, это у нее едет крыша!
9
Эмили наполнила еще одну коробку старыми учебниками и книжками и вздохнула. Она не видела Клайда два дня. В понедельник вечером он помог ей освободить все антресоли и уехал к себе доделывать крышу.
Господи, как же она по нему соскучилась! Нет, надо взять себя в руки и постараться не думать о нем. Скоро она уедет. Навсегда.
Подвинув к себе коробку с надписью
Отложив дневник в сторону, Эмили извлекла из коробки небольшой альбом в дорогом кожаном переплете — подарок мамы на то, последнее Рождество. Эмили тогда увлекалась поэзией и сама писала стихи, поэтому мамин подарок привел ее в восторг.
Погладив тисненую кожу, она открыла альбом, потеребила ярко-красную шелковую ленточку-закладку, и у нее защекотало в носу. Смахнув слезы, она прочитала дарственную надпись:
«Доченьке на память. С любовью от мамы».
Внезапно Эмили пришло в голову, что большую часть своей сознательной жизни она провела без родителей. Вот уже десять лет, как их нет, а боль утраты так и не проходит.
Закрыв альбом, Эмили расплакалась. Нет, больше она не хочет терять тех, кого любит! Этого она не вынесет.
Просмотрев содержимое коробки и не найдя там больше ничего такого, что ей хотелось бы сохранить, Эмили взялась за последнюю коробку. В ней оказалась связка поздравительных открыток и личных дневников Мэгги. Дневники были пронумерованы и сложены в хронологическом порядке. Судя по дате, первый из них Мэгги начала вести, когда ей исполнилось тринадцать.
Со смешанным чувством любопытства и смущения — ведь она вторгается в чужую жизнь, пусть и прошедшую, — Эмили заглянула в него и так увлеклась, что не могла оторваться, пока не прочитала весь дневник до конца. Теперь она узнала покойную бабушку с новой стороны.
Мэгги писала о своих отношениях с родителями, и Эмили стало ясно, почему бабуля всегда была с ней так сдержанна, чтобы не сказать сурова. Похоже, ей возбранялось не только проявлять свои чувства, но даже испытывать их.
Вздохнув, Эмили отложила первый дневник и взяла тот, что Мэгги вела, когда ее мать была подростком.
Эмили никогда не задумывалась над тем, какой была ее мать в детстве, и теперь, читая про ее проделки, впервые осознала, что скучать Мэгги с ней не приходилось.
Как-то раз мать обмолвилась, что ей не терпелось закончить школу и уехать из Огасты. Она уехала в Бостон, поступила в Массачусетский технологический институт и именно там и познакомилась с будущим отцом Эмили. А потом они потихоньку от родителей поженились.
Эмили нашла дневник десятилетней давности. Мэгги никогда не высказывалась по поводу трагической смерти дочери. Всю свою боль и скорбь она перенесла на страницы дневника.
Пролистнув пару страниц, Эмили прочитала мысли бабушки о своей внучке. Мэгги считала ее грубой и замкнутой.
Эмили опустила дневник на колени и задумалась. Да, так оно и было! Оторванная от дома и привычной жизни, она не питала ни любви, ни привязанности к женщине, которую едва знала, хотя та и доводилась ей родной бабушкой.
Но ведь и Мэгги приходилось нелегко с необщительным подростком!
Внезапно Эмили захотелось поговорить с Памелой. Может, она уже вернулась? Памела всю жизнь дружила с Мэгги и наверняка бабушка делилась с ней своими проблемами.
Взяв дневник под мышку, Эмили спустилась вниз и отправилась к Памеле. Она жила через три дома на той же улице.
Эмили позвонила в дверь и, как только Памела ее отворила, тут же оказалась в ее объятиях.
— Детка, как я рада тебя видеть! Проходи скорей!
Втащив ее в дом, Памела закрыла дверь и провела Эмили в гостиную.
— Ну, как ты?
— Хорошо. А как вы, Памела? — Эмили огляделась. Похоже, за восемь лет тут ничего не изменилось. Все такой же покой и уют… — Как вы съездили к сыну?
— Прекрасно! — расплылась в улыбке та. — Наигралась во внуков, им уже три года.
— Им? — поинтересовалась из вежливости Эмили. — Сколько же у вас внуков?
— У Томми двойняшки, Тед и Сюзи, — с готовностью поведала Памела. — Такие симпатяшки! — Она рассмеялась. — Но такие непоседы!.. Ужас! Даже не знаю, как Дотти с ними управляется! Меня эти ангелочки за месяц так вымотали, что, если честно, последние дни я с трудом вытерпела! — Она с любовью оглядела скромную гостиную. — Наконец-то я у себя дома!
Эмили подумала, что ей, наверное, этого не понять. Ведь у нее, по сути, нет дома.
— Эми, пойдем-ка на кухню! — предложила Памела. — Поставим чайник, попьем чайку… Я утром испекла кекс. — И она потащила Эмили за собой.
— Вот, разбиралась в антресолях и нашла бабушкины дневники, — пробормотала Эмили, кладя дневник на стол.
— Решила совершить путешествие в прошлое? — улыбнулась Памела.
— Вроде того… — Эмили вздохнула. — Ну и вообще, занятно было почитать.
— Занятно? — переспросила Памела, подвигая к ней тарелку с фруктовым кексом. — Что именно? — Она поставила на стол чашки.
— Занятно посмотреть на вещи, как говорится, с учетом временной перспективы.
Памела улыбнулась и с задумчивым видом произнесла:
— Да, когда тебе четырнадцать, все видится в ином свете.
Эмили с готовностью кивнула. Хорошо, когда тебя понимают с полуслова!
— А ведь мне и в голову не приходило, как Мэгги было со мной нелегко!
— Да уж! — Памела покачала головой. — Бедняжка жила в постоянном страхе!..
— Страхе? — Эмили округлила глаза. Нет, этого не может быть! Мэгги никогда и ничего не боялась.
