Ба! Не может быть! Он похож на Марулю?! Не внешне, нет. Но такой же сдержанный, немногословный, волевой, редкоулыбчивый. Как же так? Ведь эти качества Ларса, которые я люблю до остановки сердца, в Маруле оставляли меня равнодушной. Значит, дело не в качествах, а в их носителе?» Это открытие привело меня в замешательство. А вслед за ним последовало прозрение: «Эктор, Ларс, коллега Эктора, экспедиция, «зона смерти»… – заколотилось в голове. – Надо немедленно все прояснить! Кукуля! Она все знает!» Кукули нигде не было видно, и я отправилась на ее поиски. Проходя мимо приоткрытой двери, услышала знакомые голоса.
– Что она с ним сделала? – приглушенно возмущался Эктор. – Он, машина, – всегда безупречно выполнял работу. Без него наш проект рухнет, а его будто подменили.
– Они любят друг друга, – тихо возразила Кукуля.
– Это сейчас совсем некстати. На него возложена ответственная миссия. Малейшая неточность – и провал, – сокрушался Эктор. – И это Ларс, железный Ларс… Твоя наглая подруга околдовала его. Какие чары она на него напустила? Может, она и вправду шпионка, эта твоя Мата Хари?
– Ты ошибаешься, она не может причинить вреда никому, тем более Ларсу. Они созданы друг для друга, они одно яблоко, – защищала меня Кукуля.
– Какое яблоко? Что за чушь?
– Не сердись, пожалуйста. Я понимаю, почему ты злишься на нее, но не обижаюсь, – торопливо добавила она. – Я сама хочу стать мужчиной, когда смотрю на нее.
– Ты… ты с ума сошла, выйди, пожалуйста.
Кукуля вышла, едва не столкнувшись со мной.
– Я подслушивала, – в упор глядя на нее, призналась я.
– Прости, Виолетта.
– За что?
– За Эктора.
– Что это за задание?
– Я говорила тебе.
– Ларс возглавляет экспедицию, я догадалась. Но это же верная смерть! Где находится это проклятое место?
– Я не знаю.
– Узнай.
– Как? – растерялась Кукуля.
– У Эктора.
– Он не скажет.
– А ты приласкайся, пристройся к нему, как женщина.
– Я не умею так, – смутилась она.
– Но какие-то приманки у тебя есть?
– Я не могу… и не буду делать этого.
– Почему?
– Я догадываюсь, что ты задумала.
Я вернулась в гостиную. На душе скребли кошки.
– Что случилось? – подошел ко мне Ларс.
– Я расскажу тебе дома.
Всю дорогу мы не обмолвились ни словом.
– Что случилось? – повторил Ларс, едва мы поднялись в наше гнездышко.
– Я знаю, что тебе предстоит опасное, нет, смертельное задание.
– Опасное, но не смертельное, – спокойно возразил он.
– Но никто оттуда не возвращался.
– А я вернусь. И когда вернусь, многое изменю в своей жизни.
– Не когда, а если. Если вернешься. Я знаю, шансов нет. Прошу тебя, откажись! – с отчаянием взмолилась я.
– Это невозможно.
– Умоляю, ради меня!
– Именно ради тебя я не сделаю этого.
Я понимала, что Ларс прав, но продолжала увещевать его, осознавая всю тщетность своих попыток. Все во мне болело. Даже смотреть на него было больно: как двигаются его губы, подрагивают ноздри, сходятся брови. И эта впадинка… на подбородке, моя любимая. Как бы мне хотелось еще сократиться, сжаться, разместиться в ней и остаться там навеки, оберегая его. Я отчаянно прижалась к ней губами, и две вселенные, обрушиваясь, как в конце времен, проникали друг в друга, попирая все законы мироздания и принципы матрешки; и смерть предваряла рождение. Где-то далеко-далеко, за горизонтом сознания, забрезжила мысль: «А если зародится новая вселенная… Каким бы сверхсчастьем это было – зачать его ребенка и вернуться туда, в кажущуюся сейчас постылой жизнь, с таким подарком от него…»
Всю ночь я не сомкнула глаз: смотрела на моего Ларса, пытаясь запомнить каждую его клеточку, хотя и так помнила все до единой. «Что же делать, что же делать?!» – нарывом пульсировала мысль.
К утру, которое мудренее вечера, я приняла решение: поехать и самой посмотреть на эту зону. Не знаю, где она находится? Узнаю. Все утро я старательно избегала Ларса – взглядов, прикосновений. Мы молча подъехали к библиотеке.
– До вечера, – пытаясь поймать мой взгляд, произнес он, открывая мне дверцу машины.
– До вечера, – не глядя, ответила я и направилась к воротам. Сделала несколько шагов, Ларс обогнал меня, остановил, взяв за плечи.
– Веточка, обещаю, это последний раз.
«Не смотри на меня так», – ныло во мне. Я убрала его руки, на долю секунды задержав в своих, и продолжила путь, чувствуя, что он стоит и смотрит мне вслед. «Уходи, пожалуйста, уходи».
Я направилась к знакомой даме-«флейте» за стойкой, завела с ней беседу о том о сем, выяснила, в каком направлении находится эта «мертвая зона» и что добраться туда можно на поезде. Немедля отправилась на вокзал, без прежних эмоций отметив комфортабельность его устройства. Поезд был похож на гигантскую стеклянную пробирку. Походя отметила, что в этом мире часто используют прозрачные воздушные конструкции. Ехать надо было до конечной станции. Дорога заняла сутки, хотя поезд и мчался, нет, летел, совсем с не соответствующей наземному транспорту скоростью. На конечной станции арендовала машину и отправилась дальше, по подсказкам выбирая дорогу. Но вскоре необходимость в них отпала: постепенно скудеющий придорожный пейзаж не оставлял сомнений в правильности направления. Проехала еще несколько часов, дорога становилась безлюдной, растительность пожухлой. Последние полчаса я ехала в полном одиночестве – ни встречных, ни попутных автомобилей. Пока, наконец, машина не забуксовала, увязнув в какой-то грязно-бежевой фракции, и остановилась. Я вышла, осмотрелась – осматриваться было не на что, никаких ориентиров: ни линии горизонта, ни малейшего пятнышка – сплошное туманное пространство. Подняла голову – и там то же самое. Это выглядело зловеще, и мне стало жутко, будто меня погрузили в молоко с открытыми глазами. Я щурилась, пытаясь хоть что-то разглядеть – ни-че-го. И тут туман передо мной начал сгущаться, концентрируясь в причудливый силуэт. Я с ужасом поняла: это «нечто» видит меня! Оно начало приближаться, меняя конфигурацию, накрыло, поглотило и стало меня сжимать, будто пытаясь рассосать в себе.
«Как противно! Черт меня дернул! А может, я умираю? Может, так происходит смерть? А то короткое счастье было предсмертным бонусом за все, что должно было случиться, но не случилось в моей жизни?»
– Кто ты? – скорее поняла, чем услышала я.
– Кто я? – У меня дыхание сперло – от его тугих объятий, от злости. – Кто я? Это ты кто? – Яростно стала расталкивать локтями эту противную силиконовую жижу. Ненависть клокотала во мне. И тут я почувствовала себя плевком – «нечто» выплюнуло меня из молока в смолу. Сплошная мгла и никаких ощущений – только сознание. «Это точно смерть, и попала я в ад; напрасно боялась летать на самолетах. Ну и пусть – этот короткий период стоит всей моей предшествующей жизни. Но я мыслю, значит, существую», – вовремя подоспела подсказка, и мрак начал рассеиваться. Осторожно, опасаясь неприятных
