умоляла о пощаде, но Яков грубо ответил, что «она вкусила от запретного плода, пусть же теперь пострадает за свое непослушание». После четырех лет в Тауэре леди Арабелла Стюарт скончалась от нервного и физического истощения 25 сентября 1615 года. Лишь после ее смерти ее муж получил позволение вернуться в Англию.
Король не простил свою кузину, хотя этого ожидали все. Леди Арабелла переоценила свои силы: рассчитывая на личную привязанность короля и многочисленные связи при дворе, она, возможно, ожидала изгнания, но не тюремного заключения в разлуке с мужем. Однако страх перед потерей трона и гражданской войной пересилил в Якове братскую любовь.
Пороховой заговор. Реконструкция преступления
В одном ряду с заговором, организацию которого приписывали Рейли, стоит Пороховой заговор, эти попытки переворота разделяет меньше года. Чем руководствовались заговорщики? Как возник и какие цели преследовал этот заговор, столь знаменитый в истории Англии?
Первоначально заговорщики из «группы Кейтсби» не имели четкого плана действий. Они регулярно собирались вместе, но дальше разговоров дело не шло. И тут Кейтсби неожиданно форсирует события: он предлагает четкий способ «единым ударом без всякой иноземной помощи вновь внедрить католическую религию». Любопытно, кто нашептал на ухо Кейтсби идею о практическом способе реализации идеи? Сохранилось письмо Кейтсби, из которого явствует, что его познакомили с одной особой, «яро сочувствующей нашим идеям», – некой вдовой, леди Анной Сидни, которая по всем признакам и является леди Милд-мэйн. И сразу после этого знакомства Кейтсби выдвигает детальный план. Постепенно таинственная «вдова» входит в круг заговорщиков, но держится на заднем плане и редко посещает их встречи.
Достоверно не известно, кто первый из заговорщиков предложил взорвать здание Вестминстера, когда король будет открывать сессию парламента. Возможно, что идея действительно была навеяна памятью о взрыве дома Кирк о’Филд а в Эдинбурге, лет за сорок до этого, в ночь с воскресенья на понедельник 10 февраля 1567 года, в результате которого погиб лорд Дарнли – отец Якова I. Впрочем, этот случай не был единственным – делались попытки взорвать государственные здания в Гааге, в Антверпене. Подобный же проект собирался осуществить некий Майкл Моуди в царствование Елизаветы I. Конечно, этот пример не мог не стоять перед глазами будущих заговорщиков, для которых драматическая история Марии Стюарт была одним из самых памятных событий недавнего и незабываемого прошлого. Словом, примеров было вполне достаточно.
При этом важно добавить, события взрыва Кирк о’Филда в Эдинбурге, конечно, были отлично знакомы тем, кто держал в руках нити управления властью, и прежде всего Роберту Сесилу, отлично и в деталях знакомому с историей Марии Стюарт и по государственным бумагам, и по семейным архивам, и по своим собственным воспоминаниям. А лорд Сесил, как показывают дальнейшие события, возможно, и был тем человеком, который управлял марионетками-заговорщиками с ловкостью опытного кукловода. Делал он это с помощью прекрасной шпионки, всегда остававшейся в тени. Она действительно вела себя как профессиональный шпион, никогда не оставляя следов, после нее не нашли никаких личных бумаг, те несколько писем, что попали в руки историков, сохранились совершенно случайно.
В апреле 1604 года пятеро заговорщиков, собравшись в доме Кейтсби на Стренде, неподалеку от набережной Темзы, поклялись хранить тайну, не выдавать товарищей и не отступать от своего намерения. Е. Черняк в «Тайнах Англии» пишет, что, памятуя об успешном взрыве в Кирк о’Филде, который убрал со сцены лорда Дарнли, заговорщики решили, что лучшее – враг хорошего, и если такой способ подошел Марии Стюарт, им тоже он подходит. Кейтсби считал, что лучше всего взорвать здание парламента во время его посещения королем 5 ноября 1605 года, убив тем самым монарха, наследника престола и целый ряд членов парламента. Почему именно в парламенте? «В этом месте, – заявил Кейтсби, – они причинили нам все зло, и, быть может, Господь обрек это место служить для них карой». В ответ на сомнения, высказанные сотоварищами, он лишь заметил: «Характер болезни требует столь сильнодействующего лекарства». С технической точки зрения, такой способ устранения Якова был вполне приемлем. Все заговорщики имели опыт военной службы (один из них, Джон Райт, даже считался лучшим бойцом на саблях своего времени). Порох в то время был дешев, закладка мин считалась обычной военной практикой, и многие, даже вполне гражданские люди, были довольно близко знакомы с саперным ремеслом. Правда, здание палаты лордов было больше Кирк о’Филда. Но что с того? Босуэл употребил в дело двенадцать мешков с порохом, отчего же им не заложить сто?
Чтобы преодолеть колебания друзей, Кейтсби предложил в последний раз проверить, можно ли рассчитывать на испанскую помощь. Заговорщики пытались извлечь уроки из прошлого. У Англии с Испанией был длительный конфликт. Когда Яков I начал преследовать католиков, Рим отказался от идеи католического восстания, но Мадрид продолжал горячо ее отстаивать. Однако у Филиппа III не было ни флота, ни достаточной армии, чтобы поддержать заговорщиков. Официальная Испания теперь явно делала ставку на примирение с Яковом. Поэтому заговорщики старались уговорить леди Милдмэйн, зная ее способности и талант манипулировать мужчинами, поехать во Фландрию, откуда коннетабль Кастилии готовился отбыть в Лондон для заключения мирного договора между Англией и Испанией. Но она отказалась. Ее отказ был обусловлен тем, что на эту поездку не дали «добро» ни иезуиты (а она уже посетила отца Гарнета в его резиденции, и даже, видимо, неоднократно, и нашла с ним полное взаимопонимание), ни ее негласный шеф Роберт Сесил – это не входило в его планы.
В результате, во Фландрию поехал Винтер. Понятно, что от Винтера отделались пустыми, ничего не значащими обещаниями похлопотать за английских католиков перед королем Яковом. Ефим Черняк пишет: «Заговорщики вскоре убедились, что им нельзя рассчитывать на поддержку Мадрида. К тому же над католической партией долгие годы тяготело подозрение, что она готова отдать английский престол Филиппу II или испанской инфанте. Теперь католикам представлялась возможность разыграть «патриотический козырь», сыграть на задетом патриотическом чувстве англичан, на непопулярности короля-шотландца и привезенных им с собой фаворитов. Ведь шотландцы по-прежнему считались исконными врагами Англии, пожалуй, не менее ненавистными, чем испанцы или французы».
Что было делать в таких обстоятельствах? Только организовать заговор – убить короля. После гибели Якова и наследника престола принца Генриха заговорщики предполагали захватить кого-либо из младших – принца Карла или принцессу Елизавету и, подняв восстание католиков, провозгласить регентство, точнее, католическое правительство под видом патриотического английского правительства, которое покончит с шотландским засильем.
Так, или примерно так, рассуждают приверженцы самой известной точки зрения на историю Порохового заговора. Так, по крайней мере, если верить дошедшим до нас документам, могли действовать заговорщики. Но можно ли верить этим документам, не сфальсифицированы ли они? Эти планы кажутся довольно фантастическими, а ведь заговорщики были скорее всего людьми практическими, и, возможно, они лучше оценивали господствовавшие настроения и обстановку, чем их критики из числа ученых, живущих через четыре столетия после событий.
Вероятно, во Фландрии Винтер встретился с отцами-иезуитами, которым изложил планы заговорщиков. Мы говорим «вероятно», поскольку не имеем иных доказательств этому, кроме как приведенных в документах, которые, возможно, не заслуживают доверия. В апреле 1604 года Винтер вернулся из своей поездки в сопровождении верного человека – Гая Фокса. Его тотчас же познакомили с леди Милдмэйн, она непременно должна была одобрить нового участника переворота. И она нашла его вполне подходящим… для определенной роли, возможно, «козла отпущения», во всяком случае, по некоторым гипотезам (Сеттон Алан, Вильямс Джейн и др.), именно она обрисовала Фоксу тот круг задач, который он в результате и выполнил. И, возможно, провал Порохового заговора – дело рук этой загадочной женщины или тех, кто стоял за ней и нуждался в его провале. Ведь не секрет, что именно с того момента, как схватили Фокса, началось стремительное крушение заговора. Могла ли леди Милдмэйн точным взглядом опытной интриганки просчитать все слабые места затеи, и возможно ли это было в принципе?
Но вернемся в более ранние времена, когда еще никого не поймали и все только начиналось. После выработки окончательного плана переворота в одной из комнат дома Кейтсби заговорщики прослушали мессу, которую отслужил иезуит отец Джерард, специально приехавший для этого, и приняли причастие. Знал ли Джерард, о чем совещались его духовные чада за несколько минут до того, как пришли слушать мессу? Ответить на этот вопрос нелегко.
