крошечная искорка жизни, то мое заклинание нежно раздует ее в полноценное пламя. Последнее время я постоянно его испытывал, и не мог нарадоваться, глядя на полученные результаты. Засохшее дерево сразу же покрывалось ярко-зеленой листвой; сломанная ветка, воткнутая в землю, моментально превращалась в молодой саженец. Все возрождалось к жизни, и только рукоять кирки Онира, эта старая деревяшка, отполированная ладонями гнома до матового леска, не поддалась действию Дыхания жизни. Что же, понятно: что умерло, то умерло. Сегодня попросил Снурвальда принести какого-нибудь раненого зверька или птичку, чтобы проверить действие заклинания на животных. Если мои самые смелые прогнозы оправдаются, то теперь не надо будет ломать голову, чем зарабатывать себе на жизнь.
Хм, зарабатывать на жизнь… Что за дурацкая мысль? Местные деньги на Земле удастся толкнуть только как простой лом, больше потеряю, нежели заработаю… Стоп, неужели я готов к тому, что останусь здесь навсегда?
Нет, это планы подстраховки на будущее, ведь никто из моих спутников не смог назвать точную стоимость обучения в магическом университете. А услышанное «много, не каждый купец может себе позволить» – довольно расплывчатое понятие.
Если рассуждать логически – цена за обучение должна быть довольно высокой. Во-первых: университет находится в столице, а это значит заоблачные цены на еду или проживание не только для студиозусов, но и для учителей. За гроши маги преподавать не будут, им подавай все по высшему разряду.
Во-вторых, в магическом университете ученикам дают не чистые знания, а, по сути, готовые инструменты для будущей работы. Прибыльной работы. В массовое подвижничество во имя науки верится с трудом: вряд ли местные не осознают этого факта, и за бесценок готовят себе конкурентов.
Есть еще в-третьих, и в-четвертых, но и первых двух фактов хватило, чтобы воображаемая груда золота, которую я планировал получить за продажу ночного серебра, уменьшилась раза в три-четыре. Теперь сильно сомневаюсь, что моей доли хватит на полный курс обучения магии. А если вспомнить, что деньги имеют плохое свойство заканчиваться… однозначно нужен источник хорошего дохода.
В общем, кто знает, какие еще фортели выкинет моя дорога, а лишние средства никогда не помешают. Но здесь я не останусь, это точно!
После открытия Дыхания жизни я старался наверстать потраченное впустую время. Эх, занимался всякой ерундой в башне смотрителя, вместо тренировок в скорости создания заклинаний. Хотя, кто знает, если бы не эта «ерунда», смог бы я найти новые плетения?
Теперь у меня есть два новых заклинания. Проснувшаяся жадность шептала, что этого мало, но осторожность победила, и я оставил на время поиск. Лучше этим заняться в более комфортных условиях, а то, как бы чего плохого со мной не случилось. В первый раз меня вытащил Снурри, а во второй, потрать я еще пару-другую минут, мог реально загнуться. Давление тогда скакало как ошалелое, кровь из носа лилась ручьем, да и из глаз, если верить словам Онира, выступили красные слезы. Так и инсульт можно схватить или еще чего похуже…
Задумавшись о возможных рисках, я потерял необходимую концентрацию, и висевшее в моем сознании плетение файербола истаяло, словно снежинка на ладони. Черт, опять! Это уже второй раз за последний час. Придется заново создавать основу для заклинания.
Да, очень трудно поддерживать плетение на этой стадии, зато потом, когда это будет происходить автоматически, я смогу практически мгновенно нанести удар по врагу. А если удастся подвесить в сознании пару-тройку заклинаний…
Блин, чувствую, что в сравнении со здешними чародеями я буду жалок. Снурвальд рассказывал, как действуют имперские маги – они на простой файербол тратят не больше трех секунд. Это сколько же заклинаний нужно удерживать в голове для полноценного боя? Штук сто, не меньше. Мне до такого уровня как отсюда до Парижа. Не могу с одним плетением справиться, что тут уж говорить о сотне. Ладно, хватит мечтать, пора приступать к очередной тренировке. Она для меня сейчас самая полезная: дорога в Островное королевство длинная и на ней будет много различных уродов. А бить всегда нужно первым…
Для привала мы сегодня выбрали поляну рядом с небольшим оврагом, по дну которого протекал звонкий ручеек. Снурвальд убежал с самодельным копьецом на охоту, Онир быстро разжег костер, а мы с Ровеном приступили к еще одному важному делу – освоению азбуки. И как я раньше не обратил внимания на то, что не умею читать на местных языках?! Вот позору было бы, если это выяснилось уже после поступления в университет.
В первую очередь я решил выучить людскую письменность. На мое счастье алфавит оказался не слоговым или, упаси Боже, пиктографическим, где знаки означают понятие, а более привычным – звуковым. Моим учителем был Ровен, он словно специально для такого случая прихватил из башни Толмена томик стихов. Буквы удалось выучить быстро, и теперь я по вечерам читал вслух. Правда, приходилось это делать шепотом, так как все, кроме бывшего купца, отказались слушать стихи эрийского поэта по второму кругу. Уж не знаю, что этому было виной – мой акцент при чтении или качество местной литературы. Вроде я уже полностью вернул себе управление голосовыми связками, да и стихи обычные, про любовь и кровь.
Чтение прервал вернувшийся с добычей Снурвальд. Он снял с плеча мешок и вытряхнул из него прямо мне под ноги что-то подвизгивающее. Сам охотник прилег на бок у костра, подперев голой правой рукой, и ожидающее посмотрел на меня.
Я переложил страницы сухой травинкой, лучшей закладки не было, обернул книгу в ткань и аккуратно положил ее рядом. Теперь, когда за сохранность единственного учебника для чтения можно не волноваться, пришла пора взглянуть на то, что мне поймал Снурри.
Передо мной лежало небольшое животное, напоминающее небрежно покрашенного в широкую коричнево-черную полоску поросенка. Свиньи в этом мире были, я это точно знал: в рабстве у гномов частенько приходилось за ними убираться. Смущало одно – уши у лесного собрата хряка были как у зайца. Зверушка хрюкнула, стоило только ткнуть в нее пальцем, и я не смог удержаться от улыбки.
– Что тебе рассмешило? – вскинул бровь Снурвальд. – Хочешь другого – иди сам на охоту.
– Нет, – успокоил я северянина, решившего, что хрюшка не годится для моего опыта. – Это самое то, просто я представил себе человека с такими ушами – очень забавное будет зрелище!
Дикая свинка перестала хрюкать и теперь лежала тихо, ожидая своей участи. Недавно она сразу бы отправилась бы на вертел, но сегодня я подарю ей несколько дней жизни.
Онир, услышав мои слова, громко засмеялся:
– Ты слышал, как он назвал ильвэров? – гном весело ударил в плечо Ровена, неспешно точившего нож. – Лесными свиньями! А то заладил – эталон красоты, само совершенство…. Вот парень, ничего не помнит, но сразу выцепил их свинскую натуру – нагадили здесь и сбежали на свой остров.
В это время я осматривал кабанчика, которому Снурри, похоже, умудрился сломать ребра тупым концом копья, и не прислушивался к начавшемуся спору Ровена и гнома. Но когда они стали, перебивая друг друга, перечислять достоинства и недостатки ильвэров, в голове у меня возникло дикое подозрение.
– А еще они непревзойденные лучники, очень любят природу и являются главным противником Тьмы? – задал я уточняющий вопрос.
– Ну да, – кивнул Ровен и подозрительно посмотрел на кабанчика. Надо поторопится, а то объект моего эксперимента может оказаться в цепких руках нашего повара. – Начинаешь вспоминать?
– Да, что-то такое забрезжило, – я потер пальцами виски, чтобы скрыть удивление. Неужели здесь живут эльфы? Тогда, для полного комплекта, таинственные огадуры должны быть орками. – Нет, кроме того, что они первыми появились в этом мире, ничего не помню.
Взрыв хохота со стороны Онира и тень улыбки на лице Ровена дали понять, что я умудрился сказать полную чушь.
– Нет, ильвэры и люди в Эрию пришли последними.
– Что значит пришли? Ножками что ли?
– И ножками, и на лошадях. Прямо из другого мира, так рассказывали старейшины, – гном помешал кашу, сел поудобнее, прикрыл глаза и ровным голосом, словно читая учебник, продолжил рассказ. – Тогда шла Горная война и мы ее проигрывали. Дела были настолько плохи, что наш народ оказался под угрозой
