Почему за Дикими закрепилась слава отъявленных негодяев? Да потому, что в их рядах не было магов, а без волшебников можно рассчитывать только на дешевые или грязные контракты: ловить рабов и беглых преступников, участвовать в подавлении крестьянских бунтов, в акциях устрашения и охране обозов, чьи владельцы достаточно скупы, чтоб не платить официальным наемникам. Из-за малого жалования командиры Диких поощряли среди подчиненных мародерство, чем только укрепляли славу отбросов общества. В свою очередь маги, заботясь о своем имени и не желая служить за гроши, не шли на службу к Диким. Но сегодня Юрген собирался разорвать этот замкнутый круг и взять в отряд сразу двух волшебников. После чего останется выполнить пару-тройку заданий, заработать репутацию сильного отряда с магической поддержкой, и заплатить пятьсот золотых Гильдии наемников. У Юргена не было и половину такой суммы, но ради своей мечты командир Диких был готов на все – убивать, предавать, обманывать.
Вечер не удался. Маги, два молодых желторотых подмастерья, всего пару лет назад закончивших школу, потребовали немыслимо больших денег за службу. Целых шестьдесят золотых монет за год найма. Как Краш только не уговаривал их: обещал выплатить деньги в конце года, сулил часть будущей добычи. Но волшебники твердо стояли на своем и не соглашались скинуть и монеты, а также не отказывались от требования получить аванс в половину суммы. Юргену стоило больших усилий сдержать себя и не выгнать их на улицу. Ему было очевидно, что маги бедствовали, на их месте Краш был рад и серебрушке, а они отказывались от тридцати золотых империалов в год! Да простой наемник, к которым Краш продолжал искренне причислять и себя, за год получал в десять раз меньше. С другой стороны, за все время командирства Юргена это были первые маги, готовые присоединиться к отряду. Понимая, что такая сумма станет для него разорительной, но и не желая отказываться от мечты, оказавшейся так рядом, Краш пообещал волшебникам подумать и предложил встретиться через пару дней. Деньги у него были, но выдав магам авансом тридцать золотых, отряд мог остаться без жалования на следующий месяц. А так и до бунта недалеко.
Злясь на самого себя, на наглых магов и жадных нанимателей, Краш выпил столько вина, что еле смог дойти до дома – небольшой двухэтажной усадьбы в торговом круге, второго по престижности района в городе. Лучшим местом для жилья в Дегусе, славной столице герцогства Амбрии, считался только золотой круг, однако покупка там недвижимости Юргену была не по карману и, главное, не по статусу.
Однако буквально на следующее утро Краш прочитал о щедром заказе гномов. Разыскивалось пять сбежавших с каторги рабов. Ситуация была необычной и требовала тщательного анализа. С одной стороны, подгорный народ обещал выплатить за поимку беглецов внушительную сумму: целых сто золотых империалов за живых или мертвых. Столько не с каждого каравана можно взять. Такой щедрый заказ мог решить проблемы с наймом магов, еще и для взноса в Гильдию. Только бы найти беглых рабов, ведь если верить служке из магистрата, который за щедрую мзду всегда давал Юргену возможность первому прочитать подобные объявления, поиск шел по всей империи.
Но с другой стороны – зачем гномам понадобилось указать сумму, на которую можно купить десятка полтора молодых здоровых невольников?
Юрген не спешил принимать решение, он чувствовал какой-то подвох. Система контроля гномов над невольниками была одна из самых лучших, и практически никогда не давал сбоя. Капитан Дикого отряда не мог припомнить случая удачного побега из рабства друмов, так как местонахождение беглецов легко вычислялось по магическим ошейникам и невольников отлавливали сами гномы. Что-то с этим заказом не так: не в обычае прижимистых гномов переплачивать за товар. Беглецы, должно быть, сильно насолили хозяевам, или их поимка сопряжена с большими трудностями.
Краш плотно набил трубку черным табаком и неспешно ее раскурил. Пару глубоких затяжек прогнали остатки сна и Юрген, взяв в руки розыскной лист, принялся его перечитывать. Итак, пять беглецов, за каждого, получается, по двадцать золотых. Первым в списке шел крестьянин, осужденный за убийство в пьяной драке, вторым – старый купец, отравивший своего компаньона и всю его семью ради доли в общем деле, а третьим юноша, отправленный в рабство за изнасилование. Четвертым в листе значился наемник, осужденный за массовое убийство мирных жителей во время оркнейских волнений. Последним в компании беглецов оказался гном, попавший на каторгу за кражу чужого изобретения.
Юрген, отложив в сторону розыскной лист, радостно почесал зудящий к непогоде старый шрам, протянувшийся от виска до горла. Все сходится! Четыре человека и один гном. Все так, как описывал Толмен. А то, что в этой компании есть маг, прекрасно объясняет, кто и как снял беглецам ошейники. Наверное, еще и украли что-то ценное.
Юрген вскочил и, накинув на плечи подбитую мехом длинную куртку, вышел из дома. Нужно было срочно собирать отряд и договорится с магами. Вряд ли у бывших каторжан хороший чародей, был бы он сильным и опытным, то не попал бы в рабство, но подстраховаться все-таки стоит.
Уже в полдень Дикий отряд Краша выехал из ворот Дегуса. Всех наемников за такое время собрать не удалось. Тем, кого помощники Юргена и он сам не нашли в тавернах или борделях города, оставили сообщение идти к Карну. Именно этот вольный город капитан Дикого отряда выбрал в качестве последней остановки перед дорогой в Южный Торгбен, откуда и пришел столь щедрый заказ.
Малая численность отряда, всего пятнадцать человек вместо привычных шести десятков, Юргена не смущала, так как позади колонны всадников ехало два мага.
Башня Толмена оказалась пустой. Юрген, вне себя от злости и поминутно поминая жадность травника, разослал во все стороны поисковые отряды. С трудом утихомирив свою ярость, Краш сел за большой деревянный стол и, разложив на ней карту, позвал на совещание десятников. Остальные наемники с молчаливого разрешения командира принялись за свое любимое дело. Они тщательно обыскали крепость, запихивая в мешки любую мало-мальски ценную вещь. Юрген, с некоторой брезгливостью наблюдая за мародерами, остановил на мгновенье взгляд на волшебниках. Отрядные маги, Остин и Клавен, всю дорогу держались на особицу, вот и сейчас они отошли в сторону и о чем-то шептались.
– Что вы скажете? – спросил двух десятников Юрген.
– Уходили они не спеша, – ответил Дюрен, прозванный Одноглазым за привычку прищуривать правый глаз. – И, кажется, беглецов стало на одного меньше.
– Кажется? Поясни, – потребовал командир наемников.
– Огадур утверждает, что нашел следы четырех человек, – четко ответил сорокапятилетний наемник.
– Тогда пусть найдет мне пятого и принесет его голову! – вспылил Юрген и в гневе ударил кулаком по столу. – Или нечего языком болтать!
Дюрен хрюкнул, так как огадура за немногословность в отряде часто называли немым, и гнев Краша тут же развернулся на десятника.
– Я сказал что смешное?
– Нет, капитан, чихнул, что-то в нос попало, – ответил Одноглазый, позволяющий себе некоторые вольности на правах первого помощника. – Он уже ищет.
– Ладно, посмотрим, на что способен твой огадур. А ты что молчишь, Хорвальд? – спросил Юрген у второго десятника. – Ты же северянин, должен знать эти места.
Хорвальд, провел рукой по русой косичке, свисающей с левого виска, и начал неспешно рассказывать о ближайших поселениях. Одноглазый не стал вникать в его неторопливый говор, он надеялся, что огадур сумеет найти следы беглецов.
Огадур пришел наниматься в их отряд два сезона назад. Юрген вначале хотел отказать нелюди, опасаясь возникновения недовольства среди наемников, и Дюрену пришлось постараться, чтобы уговорить капитана. Одноглазый сразу смекнул, чем дикарь может быть полезен отряду. Суровая жизнь в пустошах сделали из огадуров отличных следопытов, способных найти следы жертвы даже среди голых камней. Однако умельцев, пусть и похуже, но зато проверенных в деле, в отряде хватало. Специфика обязывала. И тогда Дюрен предложил использовать огадура для самых грязных дел. С одной стороны, низкорослый дикарь, если слухи не врали, мог с легкостью вскрыть горло ребенку и не трястись перед этим словно девица на выданье. А с другой, если отряд поймают на горячем, все зверства можно свалить на кровожадную нелюдь. Юрген скептически отнесся к предложению десятника, но когда узнал, что огадур готов служить за треть от обычного жалованья, все-таки дал согласие.
Как оказалось позже, Дюрен не прогадал – Шурга, так звали огадура, оказался действительно
