кромешную тьму. — Сюда, Дэй, ступай не колеблясь.
Они прокрались друг за дружкой по коридору, пара немых теней, и остановились у тяжёлой двери кабинета Мофиса. Блеснули отмычки Дэй, когда она, нагнувшись, вставила их в замок. Лишь миг был потрачен, на то, чтобы кулачки замка повернулись с мясистым лязгом, зато дверь отворилась бесшумно.
— Дрянные запоры для банка, — сказала она, вытаскивая отмычки.
— Хорошие замки они ставят туда, где деньги.
— А мы пришли не воровать.
— О, нет, нет, мы несомненно редкий вид взломщиков. Мы приносим подарки. — Он обошёл вокруг чудовищного стола Мофиса и распахнул увесистую счётную книгу, стараясь ни на волос не сдвинуть её с того места, где она лежала. — Раствор, будь добра.
Она вручила ему бутылочку, почти до горлышка наполненную жидкой пастой, и он бережно открутил пробку с лёгким всасыванием воздуха. Для нанесения он использовал тонкую кисточку. Именно тот инструмент, что нужен художнику, обладающему таким же как у него неисчерпаемым талантом.
Страницы трещали, когда он их переворачивал, нанося лёгкий мазок на уголок каждой.
— Видишь, Дэй? Быстро, ровно и точно, но тщательно и осторожно. Тщательно и осторожно — это самое главное. Что убивает большинство практикующих наше ремесло?
— Их собственные вещества.
— Истинно так. — И со всей тщательностью он закрыл счётную книгу, её страницы уже просохли, убирая кисточку и плотно закручивая пробку обратно.
— Пора идти, — сказала Дэй. — Я хочу есть.
— Пора? — расширилась улыбка Морвеера. — О, нет, моя милая, мы далеко не закончили. Ты должна ещё отработать свой ужин. Впереди у нас долгий ночной труд. Очень… долгий… ночной… труд.
— Эй.
Трясучка, чуть не прыгнув прямо через перила — настолько это было неожиданно, заозирался по сторонам, сердце билось где-то в горле. Муркатто подкралась сзади, она ухмылялась, дыхание дымкой вилось вокруг её тёмного лица.
— Клянусь мёртвыми, ты меня напугала. — зашипел он.
— Всяко лучше, чем то, что сделали бы с тобой те стражники. — Она придвинулась к железному кольцу и потянула узел. — Значит, ты смог туда попасть? — В голосе довольно неслабое удивление.
— Разве ты во мне сомневалась?
— Я думала ты расшибёшь свой череп, если конечно сможешь забраться достаточно высоко.
Он пальцем постучал по голове. — Наименее уязвимая часть меня. Отвязалась от наших друзей?
— На полдороге к улице Лорда Сабельди, будь ему неладно. Если б я знала, что они так легко поведутся, я бы окрутила их с самого начала.
Трясучка усмехнулся. — Что ж, рад что ты окрутила их в конце, иначе они скорей всего скрутили бы меня.
— Не могла этого допустить. У нас ещё очень много работы. — Трясучка поёжился. Временами легко забывается, что их работа — убивать людей. — Холодно, а?
Он фыркнул. — Там, откуда я родом, это летний денёк. — Он вытащил из бутылки пробку и протянул ей. — Оно поможет тебе согреться.
— Ну, ты такой заботливый. — Длинный глоток. А он смотрел как ходят мышцы её шеи.
— Для одного из банды наёмных убийц, я очень заботливый.
— Чтобы ты знал — среди наёмных убийц попадается очень милые люди. — Она ещё раз глотнула, затем протянула бутылку обратно. — Конечно, в этой команде их нет.
— Чёрт, конечно нет. Каждый из нас и дерьма не стоит. Или каждая.
— Они там, внутри? Морвеер и его подпевалка?
— Айе, и уже, по моему, какое-то время.
— И Дружелюбный с ними?
— Он с ними.
— Морвеер сказал, сколько он там пробудет?
— Он, да чтобы мне что-то сказал? Я думал, это я у нас оптимист.
Посреди холодного безмолвия они съёжились и вместе прислонились к перилам, всматриваясь в тёмные очертания банка. Почему-то ему было очень тревожно. Даже больше, чем положено, когда планируешь совершить убийство. Он украдкой скосил на неё глаза, и не успел отвести их достаточно быстро, когда она посмотрела на него.
— Выходит, нам больше нечего делать, кроме как ждать и мёрзнуть, — произнесла она.
— Думаю, больше нечего. Если только, ты не хочешь подстричь меня ещё короче.
— Я бы побоялась доставать ножницы, ведь ты б сразу начал раздеваться.
У него вырвался смех. — Очень хорошо. Считаю, ты заработала ещё глоток.
— Да я вообще юмористка, для бабы, которая нанимает убийц. — Она придвинулась ближе, чтобы взять бутылку. Вполне близко, чтобы у него возникло что-то вроде покалывания в том боку, который ближе к ней. Вполне близко, чтобы он вдруг осознал, что у него участилось дыхание. Он отвернулся, не желая строить из себя ещё большего дурака, чем ему уже удалось за последнюю пару недель. Услышал как она запрокинула бутылку, услышал как она пьёт.
— Снова благодарю.
— Не за что. Всё что смогу, Вождь, просто скажи.
Когда он повернул голову, она смотрела прямо на него, губы твёрдо сжаты, глаза устремлены в его глаза. Так было с ней, когда она решала, сколько он стоил. — Есть тут ещё одна вещь.
Морвеер с виртуозной изысканностью задвинул на место последние листы свинца и сложил стекольщицкие инструменты.
— Ещё послужит? — спросила Дэй.
— Сомневаюсь, что оно отразит бурю с ливнем, но до завтра доживёт. Вдобавок я надеюсь, что их займут гораздо более серьёзные неприятности, чем протекающее окно. — Он смахнул последние катышки замазки со стекла и пошёл вслед за ассистенткой по крыше к парапету. Дружелюбный уже пересёк шнур, нечто коренастое на корточках виднелось на другой стороне наполненного лишь воздухом ущелья. Морвеер заглянул через край. За шипами и резьбой орнамента гладкая каменная колонна головокружительно обрывалась навстречу булыжной мостовй. Водя фонарями, мимо неё как раз проходила одна из групп стражи.
— А что с верёвкой? — зашипела Дэй, как только они оказались рядом. — Когда поднимется солнце, кто-нибудь…
— Все мелочи предусмотрены. — Морвеер усмехнулся доставая крошечный флакончик из внутреннего кармана. — Пара капель разъест узел через какое-то время после нашего перехода. Нам надо только подождать на той стороне и смотать её.
Насколько можно было определить во тьме, его ассистентка выглядела неуверенно.
— Что, если его разъест прежде, чем…
— Не разъест.
— Однако, случай кажется рискованным.
— На что я никогда не полагаюсь, дорогая?
— На случай, но…
— Во всяком случае, ты пойдешь первой.
— Можете не переживать об этом. — Дэй нырнула под верёвку и полезла вперёд вдоль неё, ставя руку за руку. Достичь той стороны заняло у неё не больше времени, чем досчитать до тридцати.
Морвеер раскупорил бутылочку и дал нескольким каплям упасть на узлы. Подумав, он добавил ещё немного. У него не было желания ждать, пока проклятая штука развяжется, до самого восхода. Он выждал, пока внизу уберётся следующий патруль, затем взгромоздился на парапет с, надо признать, гораздо
