куртку, показывая тусклую железную болванку. — Если честно, с палицей у меня получается лучше.
— Я Морк, — сказал следующий в ряду. — Дудка и тесак.
— Олопин. Рожок и молот.
— Тоже Олопин. — Дёргая вбок большим пальцем. — Брат вон того. Скрипка и лезвия. — Выстреливая из рукавов парой длинных ножей и вращая их пальцами.
У последнего был самый переломанный нос, что когда-либо видел Трясучка, а повидал он всяких. — Гурпи. Лютня и лютня.
— Ты дерёшься лютней? — спросил Коска.
— Я бью ей вот так. — Мужик продемонстрировал боковой рубящий удар, затем блеснул двумя рядами зубов цвета дерьма. — В неё встроена двуручная секира.
— Ух. Тогда будьте добры, сыграйте, парни, и постарайтесь что-нибудь поживее!
Трясучка не очень разбирался в музыке, но даже он мог сказать, что хорошей их игру не назовёшь. Барабан опаздывал. Дудка противно сипела. Лютня звучала глухо, наверное из-за железяки внутри. Но Коска кивал в такт, закрыв глаза, будто никогда не слышал музыки слаще.
— О дни мои! Какие же вы разносторонние таланты! — вскричал он после пары тактов, приведших шум и грохот к заикающейся остановке. — Вы приняты, каждый из вас, по сорок серебренников на человека за ночь.
— Сорок… серебренников… каждому? — раскрыл рот барабанщик.
— Уплаченных по исполнении. Но работа предстоит серьёзная. Вам непременно придётся драться, а возможно даже играть. Может придётся исполнить смертельный номер для наших врагов. Готовы выполнить такие обязанности?
— За сорок серебренников на рыло? — Теперь они все ухмылялись. — Да сэр, готовы! За такую сумму нам ничего не страшно.
— Молодцы. Мы вас разыщем.
Витари наклонилась к нему, как только группа убралась наружу. — Комплект уродливых ублюдков.
— Одно из многих преимуществ вечеринки в масках, — шепнул Коска. — Засунь их в пёстрые шутовские наряды и окажется, что мудрее никого не сыщешь.
Трясучку весьма тревожило доверять свою жизнь такому народу.
— Ведь на их игру обратят внимание?
Коска фыркнул. — Люди ходят к Кардотти не за музыкой.
— А не стоило проверить, как они в бою?
— Если они сражаются также как играют, у нас хлопот не будет.
— Они играют так же здорово, как понос.
— Они играют как умалишённые. Если повезёт, сражаться они будут также.
— Тогда за каким…
— Не догадывался, что ты такой беспокойный. — Коска уставился на него поверх своего длинного носа. — Все победы, достойные, чтобы их одерживать, достигаются напором и энергичностью.
— Чем?
— Тем, что надо на всё наплевать, — сказала Витари.
— Ринуться, — сказал Коска. — И не упустить миг.
— И что ты думаешь обо всём этом? — спросил Витари Трясучка. — О напоре и как там её.
— Если дело пойдёт гладко, мы уведём Арио и Фоскара от остальных и… — Она резко щёлкнула пальцами. — Не так важно кто бренчит на лютне. Срок истекает. Через четыре дня великие мужи со всей Стирии съедутся в Сипани на свою конференцию. Я бы нашла людей получше. В идеальном мире. Но этот — не таков.
Из горла Коски выполз вздох. — Определённейше, нет. Но давайте не падать духом — за пару мгновений мы улучшили наш мир на пять человек! А сейчас, если мне дадут всего лишь стаканчик вина, мы будем готовы к…
— Никакого вина, — прорычала Витари.
— До чего дошло, что человеку нельзя даже промочить горло. — Старый наёмник наклонился поближе к Трясучке, так что тот рассмотрел изломы вен на его щеках. — Жизнь есть лишь море скорби, друг мой. Входите!
Следующий человек с трудом пролез в дверь, такой он был большой. На два-три пальца выше Трясучки, но тяжелее намного. Густая щетина поверх массивной глыбы челюсти и копна седых волос, хоть старым он не казался. Мощные ладони цеплялись друг за друга, когда он подходил к столу, малость сутулясь, будто его смущал собственный размер. Доски издавали жалобный скрип, каждый раз когда ступали его громадные сапожищи.
Коска присвитнул. — Ой-ой, ну и здоров же.
— Нашла его в таверне вниз по Первому каналу, — сказала Витари, — Пьяный в говно, но все боялись его сдвинуть с места. Наврядли знает по-стирийски хоть слово.
Коска наклонился к Трясучке. — Может ты возьмёшь его на себя? Северное братство?
Трясучка, что-то не припоминал, какого-то особого братства там, наверху, среди холодов. Но попытаться стоило. Слова казались непривычными для рта — так долго он их не использовал. — Как тебя зовут, друг?
Большой человек удивился услышав Северную речь. — Седовлас. — Он показал на волосы. — Всегда были такого цвета.
— Что привело тебя сюда, вниз?
— Приехал искать работу.
— Какую?
— Думаю, любую, лишь бы взяли.
— Даже кровавую?
— С удовольствием бы. Ты с Севера?
— Айе.
— Выглядишь как южанин.
Трясучка нахмурился, содрал вышитые манжеты и засунул их с глаз долой под стол.
— Ну, я не из них. Я Коль Трясучка.
Седовлас сморгнул. — Трясучка?
— Айе. — В нём вспыхнуло удовольствие, от того, что этот человек знал его имя. У него всё-таки ещё оставалась гордость. — Ты про меня слышал?
— Ты был с Ищейкой в Уффрисе?
— Верно.
— И с Чёрным Доу, да? Чёткая работа, насколько я слышал.
— Так и было. Взяли город, и всего-то пара трупов.
— Не больше пары. — Большой человек медленно кивнул, глаза не сходили с трясучкиного лица. — Должно было пройти поистине гладко.
— И прошло. Он отличный вождь, бережёт народ. Считаю, лучший из тех, кто отдавал мне приказы.
— Ну хорошо. Раз самого Ищейки здесь нет, для меня будет честью стать плечом к плечу с таким как ты.
— Добро. Взаимно. Рад, что ты будешь рядом. Он в деле, — произнёс Трясучка на стирийском.
— Ты уверен? — спросил Коска. — У него взгляд какой-то… кислый и меня это беспокоит.
— Тебе бы чуть-чуть поучится жизни, — проворчал Трясучка. — Ёбнуть немного энергичности.
Витари захлебнулась хохотом и Коска схватился за грудь. — Гах! Пронзён собственной шпагой! Что ж, полагаю можешь оставить своего дружка. И что мы будем делать с двумя северянами? — Он отщёлкнул пальцем. — Мы можем устроить инсценировку! Воссоздание знаменитой Северной дуэли — ну, знаешь той, Фенрис Наводящий Ужас или как там его, и… ты наверняка помнишь, как же его звали…
Спина Трясучки покрылась холодом, когда он произнёс это имя. — Девять Смертей.
— Ты про них слышал?
