Бежать было некуда, но и трусом Уэн себя не считал. Дать себя зарезать и не попытаться хоть как-то воспротивиться? А кто морщил нос при упоминании тех пятерых магов, которых расстрелял генерал Джевидж? Кто говорил, что они полные идиоты?
– Фэйм, ты рассказала ему про наши забавы? – вдруг спросил он, обращаясь к жене через плечо канцлера. – Про твою роль во всей этой истории? Нет? Почему?
Женщина ответила непонимающим взглядом. Надежда на спасение восстала из пепла, точно геральдическая ОгнеПтица, и Уэн оживился:
– Расскажи ему, как ты…
– Не старайся, я и так все знаю. Без пересказа, – оборвал его на полуслове Росс, придвинувшись ближе. Как раз на расстояние короткого удара иглой.
– Ах вот как?!
Всадить магически отравленную иглу – дело нескольких мгновений, но их все равно не хватило. Один из магов-ренегатов, экзорт по прозвищу Единорог, наставил на мэтра Эрмаада свой боевой жезл, уже искрящийся вспышками разрядов.
– Давай! Рискни! – азартно фыркнул Джевидж. Глаза его горели в предвкушении. – А то парень грезит наяву о таком случае уже лет десять подряд. Осчастливь бывшего коллегу.
Маг, убивающий мага, экзорт, прожигающий дыру в вольном чародее…
«Сделай это, Уэн, помри от руки себе подобного, лиши меня радости выпустить тебе кишки».
Росс даже кителя не стал снимать, дожидаясь, пока в непослушные руки Уэна сунут чье-то оружие. Ему было плевать на журчащий шепот потрясенных зрителей, на бурчание лордов-советников и даже на своего противника смотреть не хотелось. Он слушал только, как стучит сердце Фэймрил. Самый лучший звук в этом мире, который прекраснее любой музыки.
По счетам надо платить, и час расплаты настал, во всех смыслах слова. Лорд-канцлер задолжал мистрис Эрмаад целую жизнь, мэтр Эрмаад остался должен им обоим за боль и насилие. И вот он – счет на предъявителя. Платите, милорд! Честь нынче в цене и большом дефиците.
– Расступитесь, расступитесь, господа и дамы! В сторону!
Места в Палатах НеВечных (ВсеТворец! Как все-таки символично!) хватило бы для целого ристалища, и все же зрителей отодвинули подальше от центра зала. Жалко, зрелища не получилось никакого.
– Велика ли честь зарезать беззащитного человека?! – отчаянно крикнул Уэн Джевиджу.
Стоял далеко, кричал громко. Чтобы все слышали, чтобы все видели.
– Невелика, – хмыкнул бывший маршал, многозначительно коснувшись ладонью повязки на шее. – Мое возможное бесчестие не ваша забота. Я займу немного чести у вашей… бывшей жены. В долг. Взаймы.
Мэтр Эрмаад прибеднялся, когда называл себя беззащитным. С холодным оружием он был знаком не понаслышке. Видимо, доводилось пускать в ход не только магический жезл, но и отточенную сталь. Но против боевого офицера, прошедшего три войны, ему было не устоять – это факт.
Не получилось ни красивого боя, ни эффектного поединка. Росс дал сопернику отбить свой первый ленивый выпад, следующий удар бывшего маршала оказался более опасным, но не смертельным, а потом широкое лезвие офицерского палаша вошло прямо в сердце мага.
Уэн умер мгновенно. Слишком быстро и почти безболезненно. Разочарованный Джевидж обвел глазами примолкшую толпу, заставляя людей отводить взгляды. С лезвия палаша на каменный пол капала кровь.
Можно, конечно, было бы демонстративно швырнуть клинок к ногам Фэймрил, и воскликнуть что- нибудь эпически-трогательное вроде «Это кровь человека, столько лет унижавшего вас, миледи». Но далекое от сантиментов казарменное прошлое и въевшиеся в плоть привычки не позволили обращаться подобным образом с чужим оружием. В мертвенной тишине Росс тщательно вытер лезвие о тело поверженного врага, а затем отдал палаш капитану Дайгли.
«Какая жалость, что я не смогу сейчас поднять Фэйм на руки и унести в своих объятиях, – не удержался от улыбки Джевидж. – Такой роскошный финал эпической саги. Потомки меня не простят».
А потому он всего лишь поцеловал ее безжизненные, холодные-прехолодные пальчики и сказал:
– Я весь к вашим услугами, миледи. Разрешите вас проводить?
Буднично, спокойно, словно ничего особенного не произошло, они поклонились Императору и отправились к выходу. Рука об руку. Вместе.
– Нет, вы это слышали? Каково?
– Он назвал ее «миледи»…
– Проклятье! Он все-таки ее заполучил!
– Дьявол, а не мужик…
– Почему сюда? – только и смогла спросить Фэйм, когда Росс привел ее в гостевой кабинет Императора.
– Потому что он захочет с нами поговорить наедине. И возможно, отправить меня в отставку. Но это уже не важно.
Уютная, обставленная изящной мебелью комната столь разительно отличалась от мрачных Палат НеВечных, где остановилось время и столетиями царят вечные сумерки. А оказалось – на улице по- прежнему сияет солнце, ничуть не менее ярко, чем накануне, ветер раскачивает деревья в парке, а небо… небо и не думало падать на землю, только потому, что свершилось Божье Правосудие, оно же Кровавая Бойня. Это уж кому как больше нравится.
Фэймрил устало оперлась руками на полированную столешницу, чтобы не упасть, ее мутило от всего пережитого, горький ком подкатывал к горлу.
– Я многие годы думала, что буду ликовать, когда увижу, как он умирает. Мне снилось много раз… А теперь… мне все равно… Я не хочу оплакать даже эти проклятые шестнадцать лет, которые он отнял у меня. Как вы думаете, милорд, это нормально?
Стоявший рядом Росс осторожно обнял ее за плечи и, развернув к себе, сжал бесконечно любимое лицо в своих ладонях. Глаза в глаза, так близко, что Фэйм чувствовала его дыхание на своих губах.
– Так и должно быть. Он не стоит ни единой твоей слезинки. Никогда не стоил.
Интимное, нагое «ты» соскользнуло с его языка естественно, без всякого внутреннего сопротивления, и стекло прямо в губы Фэйм, не встретив никаких препятствий.
– Но почему все так? Я так долго считала тебя причиной всех своих бед, боялась тебя, а ты… ты спас меня от самого страшного зла.
– Ты тоже меня спасла. Видно, у нас на роду написано быть друг другу бедой и спасением. Такая странная судьба.
У Джевиджа одна бровь чуть ниже другой и такие длинные ресницы – темные от корня и почти белесые на кончиках. Почему она раньше их не замечала?
– Как думаешь, есть ли в таком случае хоть малейший шанс завоевать твое сердце? – со всей возможной серьезностью спросил лорд-канцлер.
Завоевать?! ВсеТворец, какие же мужчины смешные люди! А еще маршал!
– Сразу, прямо с марша бросаться на штурм крепости – это плохая стратегия, мой дорогой генерал. А вдруг на ней уже давно поднят твой штандарт?
Что там, в твоих серых глазах, – удивление или облегчение? Или шалая радость?
– Значит, ты согласна стать леди Джевидж?
– Я не смогу родить тебе наследника, Росс, и…
– А я спрашиваю не про это, – властно перебил он, отметая все незначительное за черту окончательного решения.
– У меня есть время подумать?
– Нет.
И они поцеловались. Впервые.
Остановиться было нельзя, ибо только так и можно противостоять ураганному ветру. Стоит лишь разжать объятия, и этот ветер разнесет в разные стороны, разбросает по разным мирам. Поэтому надо держать друг друга крепко-крепко, обеими руками, сплестись бедрами, поглубже запустить пальцы в волосы
