последнюю минуту успел. Спасенный задыхался, хрипел, но все же дышал. Поначалу он безвольно висел на сильной руке юного воина, а отдышавшись, начал бессмысленно бить по воде руками и ногами. Кенету приходилось слышать, что спасать утопающих — дело небезопасное, ибо несчастная жертва вполне способна утопить своего спасителя. Теперь он на собственном опыте убедился, что так оно и есть.
— Не брыкайся, — приказал Кенет. — Оба утонем.
Спасенный, может, и слышал его, но судорожный страх оказался сильнее разума. Кенет пытался его утихомирить, но, вдоволь наглотавшись воды, решил, что с него достаточно, уцепил утопающего за волосы покрепче и боднул его как следует — не сильно и не слабо, а в самую меру. Утопающий обмяк, но глядел все же осмысленно.
— Перестань дергаться, — свирепо рявкнул Кенет. Пожалуй, сам Аканэ мог бы позавидовать его голосу в эту минуту.
Спасенный простонал что-то неразборчивое.
— Не пытайся плыть, раз не умеешь. Не пытайся мне помочь. Просто ничего не делай. Понял?
— Угу, — виновато промычал спасенный.
Ему было очень трудно ничего не делать, но он боролся изо всех сил с собственным телом — и в конце концов одержал верх. Когда его бешеные рывки прекратились и смертоубийственная пляска двух тел в воде мало-помалу затихла, Кенет смог разглядеть, кого он выловил. Он держал за волосы мальчика лет десяти, от силы двенадцати.
— Как ты сюда попал? — строгим взрослым голосом спросил Кенет: он все еще злился на мальчишку, который только что едва не утопил их обоих.
— Я поскользнулся... упал, — невнятно объяснил мальчик и зарыдал, зажмурив глаза и шумно всхлипывая.
— Перестань сейчас же! — ужаснулся Кенет. — Тебе что, воды вокруг мало?
Мальчишка испуганно замолк.
— Не реви, — неумело ободрил его Кенет. — Лучше помоги придумать, как нам отсюда выбраться?
— А чего думать? — недоуменно спросил мальчишка. — Здесь берег совсем не крутой.
— Берег! — усмехнулся Кенет. — Ты хоть соображаешь, что с нами сделается, когда мы вылезем из теплой воды на этот самый берег? Ни переодеться не во что, ни даже вытереться...
Мальчишка испуганно охнул: верно, сообразил.
«Интересно, как долго я смогу его вот так удерживать», — промелькнуло в голове у Кенета. Вслух он об этом спрашивать не собирался. И без подобных вопросов мальчишка начал всхлипывать.
— Эй! — окликнул его Кенет. — Держись! Ты ведь мужчина. Воин!
— Пока еще нет, — всхлипнул мальчик.
— Ну так непременно будешь, — уверенно пообещал Кенет. — Раз уж у тебя хватило самообладания сначала меня дозваться на помощь, а уж потом тонуть, задатки воина у тебя есть несомненные.
— А ты кто таков будешь? — настороженно спросил мальчик — не иначе, похвалу решил оправдать. Разве может настоящий воин даже не спросить, кто его спас? Разве может его не насторожить присутствие чужака?
— Я — Кенет Деревянный Меч, — ответил Кенет, безуспешно пытаясь придать своему голосу подобающую серьезность. — Сын Седого Лиса по хлебу.
Мальчик неожиданно хихикнул.
— Я Алгур, сын Урхона, — сообщил он. — Из клана Птичье Крыло.
Толай много рассказывал сородичу по хлебу о соседних кланах, и Кенет живо смекнул что к чему.
— Кровник, значит? — на всякий случай переспросил он.
— Угу, — обрадовался мальчишка. — Уй, ну до чего смешно получилось.
Необычное совпадение, равно как и похвала, явно приободрили мальчишку. Кенет, напротив, основательно приуныл. Дело оборачивалось совсем скверно; куда хуже, чем ему казалось поначалу. Спасенный им Алгур принадлежал к клану кровных врагов Седого Лиса, живущих на том берегу озера. Сегодня у Седых Лисов торговый день. Значит, ни один человек из враждебного клана и шагу не ступит в сторону озера — в сторону своих врагов — до самого заката. До конца торгового дня. Даже если кто и хватится пропавшего постреленка, искать его начнут после захода солнца. Не раньше, чем дети Седого Лиса вернутся в свои дома. Только тогда они узнают о непонятном исчезновении гостя. Ни Алгуру, ни Кенету рассчитывать на помощь до заката не приходится. Столько времени Кенету не продержаться. В одиночку — еще куда ни шло, да ведь этот поросенок Алгур с каждой минутой делается все тяжелее. Выбор невелик: или вылезать из теплой воды на снег, под удары ледяного ветра, и замерзнуть насмерть, или утонуть, не дождавшись помощи.
— Э-эй! — неразборчиво донеслось сквозь пелену тумана откуда-то сверху и слева. — Есть кто живой?
Голос звучал приглушенно, и все же Кенету почудилось в нем нечто смутно знакомое.
— Мы здесь! — заорал он во всю глотку, мгновенно воспряв духом.
— Плывите к берегу! — последовал ответ.
Кенет ухватил волосы Алгура покрепче и поплыл, сильно сомневаясь, приближается он к нужному берегу, нацелился на дальний или и вовсе движется по кругу. Легко ли разглядеть в тумане?
Опасения его вновь оказались напрасными. Вскоре он почувствовал под ногами каменистое дно. Почти у самой кромки воды тускло светился желтый огненный комок, различимый даже сквозь туман. У костра стоял Толай с громадным полотнищем наготове.
Несмотря на усталость, Кенет и Алгур рванулись по мелководью к костру, как никогда в жизни не бегали, срывая мгновенно промерзающую одежду прямо на бегу. Толай вытер их насухо, растер снегом, укутал теплыми одеялами и сунул Кенету в руки глиняную чашку с горячим питьем.
— Ты первый, — строго распорядился он. — Потом малец. Ты устал больше.
— С-с-сп-раведливо, — все еще постукивая зубами, признал Алгур.
Кенет выхлебал горячее питье быстро, то и дело обжигаясь: не годится долго заставлять спасенного ждать, а уж кровного врага, который и годами-то еще не вышел, — тем более. Толай бросил на него одобрительный взгляд, в котором ясно читалось: «Хорошо. Порядок знаешь».
— Уж не взыщи, но чашку я с собой взял только одну, — объяснил он, подавая питье Алгуру. — Да и одежды теплой захватил только на одного.
— Как-нибудь поделимся, — беззаботно ответил Кенет. — Хорошо, что вообще захватил. Откуда ты здесь взялся?
— С полдороги вернулся, — сообщил Толай. — А дома мне сказали, что ты вдруг вскочил, заверещал как оглашенный, мяукнул что-то насчет озера и поминай как звали. Вот я и пришел.
— Вернулся с полдороги? — Кенет напрягся от тревожного недоумения. — Что случилось?
— Ничего, — заверил его Толай и, помолчав по своему обыкновению, добавил: — Сон мне был.
Кенет успокоенно кивнул. Сон есть сон. Понятно, почему Толай в разгар торгового дня повернул назад. Снами в Лихих Горах не пренебрегают.
Больше о своем сне Толай не сказал ни слова, да и вообще говорил отчего-то мало и неохотно. Едва Алгур опустошил чашку с питьем, Толай поднялся и отошел от костра. Спустя недолгое время он вернулся с маленькими санками. На санках лежал мешок с теплой одеждой. Кенет и Алгур принялись за решение нелегкой задачи: как разделить на двоих одежду, предназначенную для одного, да так, чтоб оба не замерзли. Решение оказалось проще, чем они полагали: делить следовало не одну одежду на двоих, а две на троих. Ныряя в огромный стеганый кафтан кузнеца, Кенет продолжал недоумевать: зачем Толай их все время поторапливает? Почему он выждал не больше времени, чем позволяют приличия, а теперь спешит уйти?
Все еще в недоумении, Кенет распрощался с Алгуром и отправился вслед за Толаем. Кузнец молчал, пока Алгур не скрылся из виду. Кенет тоже молчал какое-то время, потом не выдержал.
— Я ведь тебя даже не поблагодарил! — воскликнул он. — Очень уж неожиданно ты появился. И до того кстати! Мое счастье, что у тебя был сон!
Толай устремил на Кенета испытующий взгляд.
