— А если б не я, ты бы здесь не оказалась, — возражаешь ты. — Тебя из-за меня похитили.
— Все равно дверь закрыта, — вздыхает Тисаф. — Без твоей магии нам ее не открыть.
— А у меня руки скованы, — говоришь ты. — Мне нужно одной рукой до другой доставать, чтоб я мог колдовать.
— А кровь? — вдруг спрашивает она.
— Кровь? — удивляешься ты. — При чем здесь кровь?
— А еще магии учился, — чуть усмехается Тисаф. — Кровь же принимает любую магию, ты что, забыл?
— Не забыл, но что это дает?
— А вот что. — Она прижимается плечом к твоей правой руке. — Режь руну, чтоб твои оковы сломать!
— Где резать?! — Ты уже понял, но…
— На плече, — спокойно отвечает она. — А другой рукой делай свою руну. Я потом прижмусь к ней плечом, и моя кровь перенесет твою магию. Отпечатается на заготовке. Останется только бросить руну. Кажется, ты говорил, что они всегда достигают цели?
— Верно. Но…
— Что „но“?
— Больно же будет!
— Пусть.
— А если опасно? Я никогда такого не делал.
— А сидеть в подвале у этого сумасшедшего не опасно? — фыркает она. — Режь!
— Может, ты лучше попробуешь взять заготовку и поднести ее к моей другой руке? — предлагаешь ты менее „кровавый“ вариант.
— Делай, — кивает Тисаф.
Пальцы катают из воздуха заготовку.
— Держи.
Пальцы любимой касаются твоей ладони. Они проходят руну насквозь.
— Ты хоть видишь ее?
— Нет, — вздыхает она.
— Тогда подставь лучше свою ладошку, — говоришь ты.
Но руна проходит ее руку насквозь и падает на пол.
— Получилось? — с надеждой спрашивает она.
Ты смотришь на лежащую на полу заготовку.
— Нет, — вынужден признать ты.
— Я же говорю, надо просто на плече вырезать, — досадливо морщится она. — Какие же вы все, мужики, упрямые. Все вам нужно по-своему, даже если ясно, что ничего не выйдет. Режь, говорю!
Она вновь подсовывает свое плечо. Рунный нож появляется сам собой. Тисаф терпит молча. Даже когда темные капельки, словно драгоценные бусины, вспухают на ее плече.
— Режь глубже, не бойся… — говорит она.
— Шрамы же останутся.
— Это не шрамы, это — украшение. Глянь, какая дивная розочка вышла! Делай скорей свою руну!
Она прижимается плечом к заготовке, и кровь… Темные дорожки ложатся там, где надо. Тисаф оказалась права!
Кончиками пальцев ты отбрасываешь руну от себя. Она кувыркается в воздухе, она и впрямь сама находит цель.
Так! Одна рука свободна. Освободить вторую — пара пустяков. Ты наконец обнимаешь любимую.
— Быстрее! — шепчет она. — Вдруг он… здесь даже стены, кажется, подглядывают!
— Ты права…
Вновь заготовив руну, способную провалить под охранниками пол, ты следующей руной разносишь дверь. А потом стену. Изрядный кусок стены бесшумно исчезает, за ним — ночь. Тишина. Ни звука вокруг.
Схватившись за руки, вы несетесь к каменной ограде. Руну ты вырезаешь еще на ходу. Ограда исчезает столь же бесшумно.
Свобода!
Какое наслаждение — нестись по ночной столице, в одной руке держа руку любимой, а в другой сжимая четыре руны, способные вырыть глубокую яму под любым, кто посмеет заступить вам дорогу. И ведь тут недалеко. Вовсе даже недалеко до „Трех белых овечек“! И господин Тэйн наверняка уже вернулся и вас, разумеется, ищет. Бег… бег… город кажется нарисованным… луна горстями расплескивает призрачный свет, а темнеющие громады домов отбрасывают глубокие, будто и впрямь нарисованные, угольно-черные тени.
— Здесь что-то не так, — тревожно выпаливает Тисаф. Ты и сам чувствуешь, что не так, но вот же он — трактир! И рабочее место, и дом, и крепость.
— Быстрей! — Вы опрометью несетесь к трактиру. Ты хватаешься за ручку двери и внезапно промахиваешься, потому что никакой двери на самом деле нет, потому что она… нарисована.
— Ой, Крэлли… что же это? — уставившись на нарисованную дверь, с ужасом шепчет Тисаф.
Оглядываетесь вы одновременно и не сговариваясь. Вы и так знаете, кто стоит за вашей спиной, кто просто поиграл вами, а теперь…
Ночная улица пуста.
Темно. Тихо. Никого нет.
— Сволочь! — яростно шепчет прикованный к стене Файрет. — Какая же он сволочь, этот высокий лорд!
Омерзительная догадка нагло стучится в твою голову, но ты не собираешься сдаваться так просто. Ты тащишь свою девушку к ярко освещенному окну трактира. Вдруг это все как-то еще разъяснится? Вдруг за окном вы увидите господина Тэйна за трактирной стойкой? Увидите и сможете дозваться…
Ярко освещенный трактир пуст.
— Может, мы и не сбегали никуда… — шепчет девушка, до боли сжимая твою руку.
Ты молчишь. Именно этого ты и боялся с самого начала. Слишком все легко вышло… слишком странно… Тисаф зачем-то освободили, охранников на месте не оказалось, высокий лорд тоже куда-то делся… глупо было надеяться, что это и в самом деле так.
— Что будем делать? — спрашивает твоя девушка.
— Посмотрим, что в других местах делается, — отвечаешь ты, вновь хватая ее за руку.
Бежать… бежать изо всех сил по ночному городу, все больше и больше убеждаясь, что он — не настоящий. Что с того, что дома из камня? Что с того, что фонари горят? Вместо всех дверей грубо намалеванные на стенах пятна, и ни в одном доме ни души.
— На людей его проклятой магии не хватило! — Ты от злости скрипишь зубами, отшатываясь от очередного окна.
— А представляешь, если бы хватило? — с ужасом переспрашивает Тисаф. — Лучше уж так. Дверь! — внезапно и во весь голос кричит она. — Настоящая!
Вы со всех ног бросаетесь туда, и ты уже совсем ничего не соображаешь, разве бы ты не понял в противном случае, что в ненастоящем городе не может быть настоящей двери? Верней, не так… в нарисованном городе может быть только одна настоящая дверь, а уж куда она ведет…
— Городская стража! — радуется Тисаф. — Сейчас мы им все расскажем, и…
За длинным столом сидит человек, проглядывая какие-то бумаги.
— Здравствуйте! — радостно верещит Тисаф, бросаясь к нему. — Нам нужна помощь!
Человек подымает голову от бумаг, и Тисаф отшатывается.
