разве что угадать — может, все-таки удастся увернуться...
— Тяжести таскать умеешь? — осведомился эльф каким-то отстраненным голосом.
Лерметт мог ожидать чего угодно — и в первую очередь камня, летящего в висок — но уж никак не этого вопроса.
— Д-да, — запинаясь выговорил он.
Эннеари кивнул, взял камень обеими руками (
Принц беззвучно ахнул и невольно отступил на шаг.
Лицо Эннеари туго заблестело холодным потом — таким обильным, словно в него полведра воды выплеснули.
— Тащи, — приказал он сквозь зубы.
Он что, спятил? Переломать самому себе ноги... а теперь еще и волочить себя велеть?
— Тащи. — Арьен дышал коротко и быстро. — Что стоишь столбом? Ты же хотел меня вытащить, разве нет? С целыми костями мне через такую щель не просунуться... а сломанные пропихнуть можно. Тащи, говорю, пока не распухли!
Лерметт стиснул зубы до хруста — так, что аж в темени отдалось. Стараясь отчего-то не дышать, он ухватил правую ногу Арьена и потянул, сильно и ровно, без рывков, которые превратят и без того переломанные кости в груду осколков с кровавой подливкой... вот так, а теперь левую... стопа, пятка... руки-то как трясутся — зачем это? Надо, чтобы не тряслись... не сметь! Не сметь дрожать!
Едва Лерметт успел высвободить ноги Арьена, как ледяная глыба осела — похоже, только ими она и держалась.
— Вовремя, — просипел Арьен, не отрывая глаз от ледяного монолита. — Самую еще малость, и быть бы мне совсем без ног.
Лерметт согласно кивнул, не в силах протиснуть хоть слово через судорожно сжавшееся горло.
— В горах без ног неудобно, — Арьен издал странный звук — не то коротко простонал, не то коротко рассмеялся. — Дай мне нож.
Лерметт молча вынул из ножен свой кинжал и подал его эльфу.
Эннеари взрезал обе штанины и критически оглядел свои ноги.
— Бывает хуже, — заключил он и невольно поморщился от боли. — Ненавижу кости ломать. Больно все-таки.
Ненавидит он кости ломать, ясно? Можно подумать, кто-нибудь любит. Вот Лерметта прямо-таки хлебом не корми — а дай сломать себе ногу-другую!
— Придется стянуть, — заключил эльф. — Иначе срастется неправильно... ну не хочу потом ломать еще раз.
Надо полагать, Лерметт считает, что Арьена прямо распирает от желания повторить свой восхитительный трюк.
В голове у Лерметта неожиданно зашумело, да так, что ему пришлось опереться обеими руками оземь, даром что он и так сидел. Все вокруг было каким-то неправильным, слишком близким и слишком далеким одновременно. Каждая черточка, каждая линия переломилась темным режущим блеском. Лерметт отчетливо видел, как звенят очертания рук Арьена — этих рук, которые так спокойно расстегивают пояс... и пояс тоже звенит... такой же низкий настойчивый звон, от которого так слепит глаза...
Лерметт на мгновение зажмурился. Когда он разомкнул веки, Эннеари приматывал поясом одну ногу к другой. Все правильно, когда нечего использовать на лубки, так и делают...
— Арьен, — хрипло окликнул принц.
Эльф поднял голову.
— Арьен... когда мы выберемся отсюда, можешь свернуть мне шею.
Глаза Эннеари удивленно распахнулись.
— Я... я не знал... — Черт, ну до чего же трудно слова на язык приходят. Попрятались, паршивцы трусливые, и выходить не хотят. — И... и не вздумай... я... — Лерметта, наконец, прорвало — но выпалил он, к своему удивлению, совсем не то, что собирался... — Сейчас я тебя возьму и понесу. И если ты опять вздумаешь идиотничать и помирать без спросу, я тебе еще оплеух наваляю, так и знай! Сколько понадобится, чтобы вытащить тебя живым, столько и наваляю. Чтоб ты не о смерти думал, идиот идиотский, а о том, чтобы все зубы мне выбить! Уж чего-чего, а этого тебе захочется, даже не сомневайся. Я тебя, дурака, через два шага на третьем бить стану... вот только попробуй помереть — тут же пинка огребешь! Уж не взыщи... а в долину живым тебя сволоку, там и разочтемся.
Лерметт осекся. Его прервал самый невероятный звук в мире.
Эльф хохотал.
— Бить он меня станет... — простонал Арьен от смеха и боли одновременно. — По твоему выходит, я тебе за твою пощечину этак двадцать таких должен?
— Да уж не меньше, — зло бросил принц.
— Ни одной, — ухмыльнулся побелевшими губами Арьен. — Странные у вас, у людей, воззрения на эльфов. Например, вы весьма преувеличенного мнения о нашей обидчивости.
Лерметт так и уставился на эльфа.
— По-твоему, я вылез ради того, чтобы вернуть тебе пощечину?
— Ну... да, — пробормотал принц, невесть почему чувствуя себя полнейшим болваном.
— Стал бы я из-за какого-то оскорбления ноги себе ломать, — повел плечами эльф. — Убить тебя на месте... это — да, а вот кости ломать... нет, не поэтому. Из-за этого, но не поэтому.
Лерметт совсем некстати снова почувствовал, что у него трясутся руки.
— Не из-за пощечины, а из-за того, почему ты мне ее отвесил, — пояснил эльф. — Видишь ли, это был первый раз, когда ты назвал меня Арьеном. Прежде мне казалось, что ты моей дружбой брезгуешь.
Принц изумленно приподнялся было — и снова опустился на снег.
— Кому попало так морду не бьют, — усмехнулся эльф, потрогав щеку кончиками пальцев. — Только близким друзьям. Ох, и тяжелая у тебя рука.
— Прости, — с трудом пробормотал Лерметт.
— За что — за свое спасение? — веселился эльф. — Еще немного — и быть мне без ног... а это часа через два заживет.
— Что? — выдохнул Лерметт, не веря собственным ушам.
— Я же все-таки эльф, — заметил Эннеари. — Ну, может, не через два... но к вечеру я уже смогу ходить, это я тебе обещаю. Вот только сейчас тебе все-таки придется меня нести. Нельзя здесь оставаться. Видишь, вон там нависло? В любой миг оборваться может... а таким сходом нас наверняка накроет.
Лерметт поднял голову — и захолодел, представив себе, чем могли окончиться для них обоих его недавние вопли.
— Ты прав, — произнес он, подымаясь. — Пора отсюда убираться.
— Как думаешь — у тебя хватит сил добраться со мной на спине вон туда? — Взмахом руки Эннеари указал в сторону. — Дотащишь?
— Хоть на тот свет, — огрызнулся принц.
— Ну нет, спасибо, — снова расхохотался эльф. — Туда я могу дойти на своих ногах... даже и сейчас.
— Вот только попробуй! — рявкнул Лерметт, взваливая его на спину.
Говоря о двух часах, нужных для зарастания сломанных костей, Арьен здорово преуменьшил. То ли он просто форсил, похваляясь своей эльфийской живучестью, то ли невесть зачем Лерметта успокаивал, то ли не сообразил, что отлеживаться, лелея злополучные ноги, ему не придется. Пусть Лерметт и старался нести эльфа со всяческим бережением — получалось не всегда. До указанной Арьеном площадки, слегка выпирающей над обрывом, казалось, было и вовсе рукой подать... в том-то и дело, что не рукой, а крылом. Родись Лерметт на белый свет не принцем, а каким-нибудь горным орлом, он бы и сам до места мигом добрался, и эльфа покалеченного доставил. А вот если за неимением крыльев приходится довольствоваться
