Находясь в каком-то оцепенении, Лена протянула ему ребенка. Американец очень осторожно принял малышку, посмотрел ей в лицо и ласково улыбнулся. Дитя тоже улыбнулось в ответ. Затем Эрик снял свои черные очки. Лена придушенно ахнула, увидев страшные бельма. В тот же момент глаза плетущего полыхнули белым огнем. Не прошло и секунды, как то же самое произошло с глазами Ирочки. Палач с торжествующим смехом поднял малышку вверх и крикнул:
– Приветствуйте юную плетущую, небеса! Приветствуйте свою новую госпожу! Сколько же тысяч лет я ждал твоего рождения, маленькая! Здравствуй, моя хорошая!
Ирочка заливисто смеялась, протянув ручонки к небу.
4
Добралась, слава Господу! Слишком этот Питер большой, а по сравнению с родными Сланцами – так и вовсе огромный. Анастасия Петровна вздохнула, поежилась и направилась к общежитию, виднеющемуся вдалеке. Пришлось-таки смирить гордыню, дочь оказалась не менее гордой – нашла коса на камень. В мать, в мать характером пошла, отнюдь не в бесхребетного отца. И слава богу! Вспомнив покойного мужа, старая учительница досадливо поморщилась – и угораздило же за такую тряпку замуж выйти! Ни на что был не пригоден, только ныть и умел. Так и помер, скуля, вместо того чтобы хоть что- нибудь толковое в жизни сделать.
На память пришли события, произошедшие год назад, и Анастасия Петровна снова вздохнула. Эх, Ленка-Ленка! Дура ты, дочка, если разобраться. Хорошо, втрескалась по уши – с любой бывает, дело житейское. Дала парню, опять же случается, хоть лучше до свадьбы этого и не делать. Впрочем, сама в свое время такую же ошибку совершила. Ладно, залетела – снова дело обычное. Но парня убили. Жаль, конечно, кем бы он там ни являлся, красив, сволочь, был, как мало кто. Только на кой ляд рожать-то понадобилось?! Неужто не знает, каково ребенка одной растить? Помнит ведь, как с хлеба на воду перебивались после смерти отца. Не может не помнить! Так зачем?! Увы, уперлась рогом. Буду, мол, рожать – и все тебе тут. Дурочка несчастная! Анастасия Петровна долго убеждала Лену сделать аборт, давила логикой, авторитетом матери, только не помогло – та не желала ничего слушать. Мать в сердцах наговорила много такого, о чем потом не раз жалела. Да и дочь в долгу не осталась, высказала все, что думала, хлопнула дверьми и вообще перестала появляться дома. Долго Анастасия Петровна ждала, что она одумается, приедет, извинится перед мамой, которая ее любит. Не приехала. Не извинилась. Даже не позвонила. Встревоженная и глубоко обиженная мать окольными путями узнала, что Лена родила девочку. Она долго не находила себе места, нервничала, беспокоилась, но дочь так и не объявилась. Чужие люди ей помогали, от них помощь принимала, а к родной матери обратиться не пожелала. Глубоко, видно, обиделась. И угораздило же в гневе ляпнуть: «Дома с байстрюком не появляйся!..» Вот и не появилась, запомнила жестокие слова. Окончательно поняв, что Лена так и не простит, не сделает первой шага навстречу, вышедшая этим летом на пенсию старая учительница собралась в Питер. Извиняться. Эх, Леночка, за что же тебе судьба такая выпала-то, дурочка ты маленькая? Анастасия Петровна очень надеялась, что дочь не станет рвать с ней окончательно, поймет, что те слова были сказаны в сердцах.
Она на секунду остановилась перед дверьми, передернула плечами и вошла. На проходной сидела пожилая женщина и что-то вязала. Спицы так и мелькали в ее руках. Мастерица! – уважительно подумала Анастасия Петровна – сама она толком вязать так и не научилась.
– Здравствуйте! – подошла она к стойке. – Я мать Елены Станцевой.
– Леночки? – улыбнулась вахтерша. – Знаю, как же. Хорошая девочка, добрая. Только что ж вы с дочкой-то так, а? Разве ж так можно? Она, бедная, из-за вас столько плакала…
– Рассердилась я сильно, – вздохнула Анастасия Петровна. – Не хотела, чтобы она, как и я, ребенка сама растила. Только что уж теперь… Извиняться вот приехала. В какой комнате Лена живет?
– А она съехала, – развела руками вахтерша.
– Как съехала?! – встревожилась старая учительница. – Куда?!
– Не знаю, не сказала она. Телефон вот только оставила, коли кто спрашивать будет. Где он у меня тута был? А, нашла. Записывайте.
Анастасия Петровна достала из сумки блокнот и записала продиктованный номер. Странно, мобильный. На какие шиши Лена мобильник купила, интересно? Уж не подалась ли девочка на панель? Упаси Господи от такой беды! Дочь ведь на все пойдет, чтобы ребенка прокормить. Она и сама такая, понимает.
– Да вы прямо отсюда позвоните. – Вахтерша поставила на стойку старый, разбитый телефонный аппарат. – И не нервничайте так, Леночка вчерась звонила, справлялась как здесь дела. Не забывает нас.
Анастасия Петровна поблагодарила и принялась дрожащими руками накручивать диск телефона. Она с волнением слушала длинные гудки. Хоть бы только девочка отозвалась!
– Алло! – раздался в трубке до боли знакомый, родной голос. – Я слушаю.
– Леночка… Это мама. Прости ты меня, дуру старую…
– Мамочка! – придушенно ахнула Лена. – Родная моя! И ты меня прости! У меня тут такое…
Она как-то обреченно всхлипнула.
– Что случилось? – вскинулась Анастасия Петровна.
– Не по телефону. Ты приезжай, мам, ладно?
– Куда? Адрес говори!
– Петроградская сторона, улица…
– Уважаемая госпожа! – ворвался в разговор чей-то посторонний голос. – Приношу свои извинения за то, что помешал, однако дело важное. Насколько я понимаю, вы говорите со своей матерью?
– Да… – растерянно ответила Лена. – А что?
– Ей может угрожать опасность – вы не подумали об этом?
– О, Господи! – вскрикнула она. – Господин Акутогава, миленький, сделайте что-нибудь, умоляю!
– Машина за Анастасией Петровной уже вышла.
– А может, по нити? – неуверенно спросила Лена. – Вы ведь сами понимаете…
– Пожалуй, вы правы. Я ощущаю концентрацию потоков внимания на общежитии. Странно, что вашу мать до сих пор не трогали. Видимо, надеялись через нее разыскать вас.
– Боже ты мой! – в отчаянии вскрикнула Лена. – Да за что же мне все это?!
Ее мать в ошеломлении слушала непонятный разговор и понемногу начинала понимать, что ее дочь попала в очень неприятную историю. Господин Акутогава какой-то… Машина вышла… Опасность… Что все это значит?
– Анастасия Петровна, – обратился к ней голос из трубки. – Ровно через две минуты выходите из общежития, за вами придет машина, чтобы отвезти к дочери. Черный джип марки «Лендровер». Если проще, то большая черная машина. Водителя зовут Виктор. Ни в какую другую машину не садитесь ни в коем случае! Это опасно!
– Но…
– Госпожа, вам все объяснят, когда окажетесь здесь.
– Мама, слушайся господина Акутогаву – если бы не он, то меня бы уже убили! – вмешалась Лена. – Пожалуйста!
– Хорошо, – нехотя согласилась Анастасия Петровна, дав себе слово разобраться во всем. Девочку явно нужно спасать. А к кому можно обратиться за помощью? В милицию? Старая учительница не слишком-то верила, что купленная бандитами на корню милиция способна что-нибудь сделать. Разве что одному из бывших учеников позвонить, он нынче полковник ФСБ и может помочь. Если захочет, конечно.
Она положила трубку, снова поблагодарила вахтершу и вышла из дверей общежития. С этого момента события сорвались с места и понеслись вскачь. К порогу на бешеной скорости подлетели, едва сумев затормозить, две роскошные иномарки, из которых посыпались крепкие парни в камуфляже с автоматами в руках. К Анастасии Петровне подошел высокий блондин лет сорока в хорошо пошитом, дорогом костюме.
– Вы поедете с нами, – холодно сказал он. – Не советую поднимать шум, будет хуже.
Однако в ту же секунду голова незнакомца разлетелась облаком кровавых ошметков, забрызгав Анастасию Петровну с ног до головы. Она не успела даже испугаться. Происходило какое-то безумие. Парни в камуфляже куда-то стреляли, непонятно в кого, и падали один за другим. Мелькали какие-то странные зеленоватые вспышки. Не прошло и двух минут, как перед порогом общежития лежали десять
