наша земля ничем бы не отличалась от этой.
Эйдор подавленно молчал, переваривая сказанное другом.
– Узнают в Братстве, что ты убил и стал сильнее, – сошлют… Так что в Анхоре никому и никогда не показывай того, что показал мне. Никогда! Пока тебе не стукнет хотя бы тридцать лет – таись. Делай вид, что учишься, но не показывай результатов!
– Я не верю… Как может Братство так…
– Я двадцать лет в Братстве Рыцарей! Я лично сопровождал преступников в Обитель. Один из них был чуть моложе тебя. Придворный мальчишка. Напился и изнасиловал служанку!
– Что сделал? – не понял Эйдор.
– Изнасиловал… – еще больше помрачнел Агира. – Ну… Когда мужчина и женщина женятся, они по ночам… А тут против воли и без свадьбы…
Юноша покраснел.
– Только этого мне не хватало, – возмутился рыцарь. – Объяснять тебе, что такое изнасиловал. Неважно! Я лично запер за ним камеру, когда его, счастливо улыбающегося, затащили внутрь стражники.
– А служанка?
– Ее потом сослали за Большую… – Агира осунулся. – Выяснилось, что она сама… Это… Парня того… А потом испугалась и… Да ну тебя, Эйдор!
– А парень?
– Не хочу об этом говорить. Из Обители не возвращаются, действие Доброго зелья тоже необратимо… Так что никогда! Никогда никому в Анхоре не показывай! Запомнил? Я не выдам, не бойся. Ты же не специально! Просто в тебе есть это проклятие. Просто ты вампир… Я вот тоже – усмиец, и что? Живу ведь!
Эйдор опасливо посмотрел на свиток с красными письменами:
– Агира… Я не знаю, что я создал. Хотел стрелу… А что вышло – не знаю. Но должно работать.
Рыцарь глянул на заклинание, словно на ядовитую змею:
– А что это?
– Я не знаю. Но убивающее…
Агира закрыл глаза, мысленно считая до десяти. Юноша и сам понимал, что «убивающее» после такой беседы звучало страшно.
– Может быть, нам это поможет проникнуть за частокол? – с надеждой произнес юный маг.
– Как? Спалить его напрочь? Или, может, отравить? Если ты даже не знаешь, как это работает! – Рыцарь сел на свою кровать, хмуро глядя на свиток.
– Не знаю… Может, в лесу проверить?
Агира молчал, морщился, но взгляда от свитка не отрывал.
– Что? – спросил его Эйдор.
– Они магов ищут. Любых… Я в городе слышал, – еле слышно проговорил рыцарь. – Неужели это судьба?
– То есть? – насторожился юноша.
– Они ищут магов, – повторил друг. – Любой волшебник любой силы может за вознаграждение принять участие в будущем сражении. Чародеи-наемники им нужны. Только сумасшедших мало, все понимают, что битву Халдия проиграет. Никто не хочет погибать даже за деньги.
– Но нам надо только добраться до женщины. Может быть, это шанс?
– Да, это шанс. И до того, как я зашел сюда, я ему радовался. А сейчас… Тебе нельзя возвращаться в Анхор. Ты наверняка ошибешься, и тебя заточат в Обитель! Какой смысл?
– Я не ошибусь… – покачал головой Эйдор. Страх перед неведомой Обителью Скорби, так скупо описанной другом, неприятно щекотал сердце. Потерять память? Себя? Ни за что! Он будет работать инспектором как раньше, бродить по мелким заданиям и не притрагиваться к свиткам!
– Решать тебе, я и так дров наломал, – пожал плечами Агира. – Как скажешь, так и будет.
– Тогда мы завтра пойдем наниматься, – проронил Эйдор и откинулся на спину. – А дальше – как получится.
– Хорошо, – с отсутствующим видом кивнул друг. – Хорошо…
Половину ночи, под храп рыцаря, юноша размышлял о том, в каком виде предстало ему Братство. И если раньше он его почитал, то теперь…
Теперь он его боялся. И мысль о том, что он никогда не сможет испытать ту радость, что возникает при взгляде на вспыхивающие руны, заставляла юношу беззвучно выть и проклинать судьбу. Ничто не сравнится с чувством творца. Ничто!
Кроме того ощущения, которое нахлынуло на Эйдора тогда, в лесу, при убийстве мага- оборотня.
С первыми лучами солнца готовый к выходу Агира разбудил юношу, молча подал свитки и вышел из комнаты. Сегодня это случится… Сегодня они увидят ту, которую искали.
– Кто маг, этот? – Часовой недоверчиво оглядел Эйдора. – Он?
– Если не хочешь встретить полдень в обличье насекомого, рекомендую позвать старшего, – холодно сообщил ему Агира.
По дороге к лагерю Халдии друзья решили, что в основном разговаривать будет рыцарь, а Эйдор – лишь с оттенком высокомерия поглядывать на собеседников. Маг и воин, странствующие наемники. Кто и откуда – неважно.
Молодой солдат переступил с ноги на ногу, с сомнением и опаской посмотрел на юного волшебника. Юн чародей, но кто знает – может быть, и способен превращать-то…
– Мы ждем, – с нажимом сказал рыцарь.
– Сержант! – крикнул часовой.
Крепкий воин в черной сержантской форме показался незамедлительно. Цепким взором скользнул по лицам товарищей и вопросительно кивнул солдату.
– Говорят – маг. Наниматься пришел.
– Кто? – деловито поинтересовался сержант.
Агира без слов с почтением указал на Эйдора.
– Идемте. – Вопросов солдат больше не задавал.
Друзья вошли в лагерь Халдии. Следуя за молчаливым сержантом, Эйдор едва сдерживался от того, чтобы не начать озираться. Столько людей, столько стали. И атмосфера… Здесь не чувствовалось, что скоро битва, что неподалеку война. В городе запах грядущей сечи витал во всех переулках, а тут будто бы не сражение впереди, а праздник.
Вот несколько солдат играют в карты, азартно комментируя каждый ход и громко подшучивая друг над другом. На хитрой конструкции из копий сушится чья-то одежда. Кружится в тренировочной драке пара воинов с палками вместо клинков.
Любуется блеском лезвия рослый мастер меча, заботливо, с любовью оглаживает ветошью сталь. Точит стрелы длиннорукий стрелок, о чем-то громко споря с разлегшимся рядом товарищем.
И всюду костры, костры, костры… У каждого бурлит своя жизнь.
– Стойте тут! – Сержант остановился у простенького, бесцветного шатра и скользнул за полог.
Эйдор позволил себе наконец оглядеться. С ленцой, равнодушием, чтобы не казаться окружающим наивным юношей. Ему даже нравилась эта роль. Впрочем, играть ее было необязательно: на друзей и так никто не обращал внимания.
Взгляд зацепился за неторопливо едущего рыцаря. Закованный в латы гигант величественно покачивался в седле, иногда поворачивая голову в глухом шлеме из стороны в сторону. Эйдор почувствовал, как напрягся Агира. Да и всадник остановился, медленно повернулся к товарищам. Юноша понял, что это паладин Горна.
Рыцарь направил коня к Агире, который с напускным равнодушием изучал чьи-то сапоги, сохнущие
