движения, я перехватил не успевший пролететь и двадцати сантиметров кинжал левой рукой и, на этот раз в полную силу, загнал его неприятелю в солнечное сплетение. Хрустнул ломающийся позвоночник, упало в пыль тяжелое тело. Удивительно, но вампир все еще был жив: непослушной рукой старался вытащить из раны кинжал. В плоть вошло не только лезвие, но и добрая половина рукояти, а он все равно боролся.
Видимо, значительная часть связанных с их племенем мифов – никакие не мифы. В том числе и страшилки об их невероятной живучести, хотя в возможность собрать себя по кусочкам после сжигания в каменной печи и нескольких лет погребения верилось по-прежнему слабо, – к счастью, проверять меня никто не заставлял.
Еще минута хриплого прерывистого дыхания и безнадежных попыток как следует ухватиться за рукоять – и вампир затих. Несколько секунд тишины, и его тело стало на глазах рассыпаться – не таять, не гореть, не проваливаться в Бездну, а рассыпаться. Сначала на крупные «куски», потом на более мелкие, – и так до тех пор, пока вампирья плоть не превратилась во что-то совершенно невесомое. Ее тут же унес ветер. На земле остались только одеяние и кинжал: и то и то – без малейших следов повреждений, а маленькая дырочка в середине балахона была почти незаметной.
Подобрав оружие, я быстро выбрался из переулка. Копаться в останках – или остатках? – я не стал.
Интересно, а в Туалоне это в порядке вещей? Я имею в виду – задержался в гостях дольше обычного, оказался на малолюдной улице в темное время суток… и все, недолго музыка играла?..
Гм… наверное, вряд ли: если подобное происходило слишком часто, вампиров бы сказкой не считали. И почему он именно за мной увязался? Я что, так беспомощно выгляжу, или тут что-то другое?..
Он говорил про какого-то торгаша, старого, кажется… Ролотек? С другими старыми торгашами я познакомиться не успел. А что ему от меня нужно?.. Тетрадь, конечно. Видимо все-таки обнаружил что-то интересное. Может, навестить его? Нет, и так проблем выше крыши, – а он, как-никак, инар. Да и мало ли кого мог иметь в виду сумасшедший вампир, хотя, скорей всего, он все же говорил о Ролотеке. Если вампира послал именно инар, остановится ли маг на одной неудачной попытке? Верится с трудом, – не стал бы он рисковать просто так. Зачем, зачем я зашел в его магазин?!
Ко времени, когда я оказался у дверей «Кролика», наконец дала знать о своем существовании моя правая рука. Движение причиняло боль, но, по крайней мере, я ее чувствовал. Теперь еще поесть, и можно будет строить планы СТРАШНОЙ мести…
Заказав у трактирщика ужин в комнату, я стал подниматься на второй этаж, не переставая разминать руку. Двигалась она уже вполне привычно, хотя любое шевеление отдавалось колючей болью, как будто ее на несколько мгновений помещали в крутой кипяток. Как только рука оказывалась неподвижна, боль сразу же пропадала, но я не малодушничал. С каждым разом «отдача» становилась чуть меньше.
Поднявшись наверх и сделав несколько шагов по коридору, я в удивлении остановился. Возле двери нашей комнаты, стояли два человека без груза интеллигентности на лицах. Я вспомнил: Мик называл такой народ «быками». Сходство и впрямь было поразительным: не хватало только рогов и того неповторимо- осмысленного выражения лица, которое появляется у быка, когда он видит перед собой что-нибудь пестрое и мельтешащее… Даже жаль, что у меня не было с собой подходящей тряпки, – а то можно было бы проверить…
– Мужики, а че эта вы здеся делаете? – очень глупым голосом спросил я, решив немного подурачиться за чужой счет. Надо было как-то завязать беседу. Нельзя же нападать на людей просто так: даже не сказав ни слова. Лучше всех в этом отношении были бандиты на Лигской дороге. Они честно предупреждали, что нападают, но на философствования время не тратили.
– Тикай отсюда, фуфел, папа сегодня добрый, бить не будет, – чуть растягивая слова, ответил один из «быков».
Я старательно закивал, делая вид, что проникся к «папе» уважением и нарываться на неприятности не намерен. Уже развернувшись назад и как будто бы начав спускаться по лестнице, я вдруг остановился, «вспомнив», что пришел не просто так.
– Так эта, а как же я тогда передам письмо-то? – я кивнул в сторону двери.
– Так ты сюда? – молчавший до этого верзила – несмотря на более массивную фигуру и необъятный по ширине лоб, явный лидер по уровню интеллекта в этой парочке, – внимательно на меня посмотрел, видимо, рассчитывая, может от меня исходить реальная угроза или «еще молоко на губах не обсохло». – И к кому?
– Откуда ж я знаю? – искренне удивился я. – Подошел на улице мужик какой-то в плаще, сказал, чтоб передал, гостиницу назвал и комнату. Монетку вручил се… медную то есть, я и согласился.
Старший «бык» ухмыльнулся: «случайная» оговорка полностью убедила его в моей безвредности.
– Ладно, давай сюда свою записку, – сказал он, небрежно поворачивая руку ладонью вверх и обращая на меня выжидательный взгляд. Быстро кивнув, я подбежал к нему, начал шариться в карманах, но вдруг остановился.
– Но ведь если я отдам письмо вам, тогда не смогу передать его из рук в руки тем, кто снимает эту комнату.
– А почем тебе, фраерок, знать, что это не я комнату снимаю? – задал логичный вопрос «бык».
– А-а… – я с очень хитрым видом заулыбался, погрозил верзиле пальцем, – мне сказали, что письмо предназначено двум молодым людям – парню и девушке. А среди вас ни одного молодого парня нет, значит, это не вы, – и я победоносно задрал вверх нос.
Сначала он думал. Если я просто дурачок, то у меня надо отобрать письмо и дать по шее, чтоб не болтал впредь лишнего, а если я не дурак, а всего-навсего издеваюсь, то тогда все равно надо отобрать у меня письмо и еще более рьяно осуществить процедуру «давания по шее». Потом он понял, что, независимо от присвоенного мне статуса, делать все равно придется одно и то же.
Тогда, раз и навсегда покончив с церемониями, он схватил меня двумя руками за шкирку и, кажется, постарался немного приподнять над землей, чтоб было внушительней, но у него почему-то не получилось… странно, внешне он выглядел способным и не на такое.
Поняв, что сегодня он не в лучшей форме, «бык» решил ограничиться грозностью взгляда и голоса.
– А ну, давай-ка, карманы-то выворачивай! А не то…
Я ткнул кулаком в живот того, который держал меня за шиворот, а потом и его подельника. И чтобы раз и навсегда разобраться в наших с ними отношениях, столкнул их головами. Лбы выглядели крепкими, но на несколько часов должно было хватить.
Переступив через туловища, я вежливо постучался в дверь… и, не дожидаясь приглашения, сразу вошел, – заперто не было, да если бы и было…
– Па-а-асуда-а-а!!! – что было сил заорал я, одновременно оценивая обстановку – нечто подобное я слушал сегодня все то время, пока мы добирались до гостиницы, с разных сторон и на разный лад, но по ушам резало одинаково нестерпимо. – Деревя-а-анная, ме-э-эдная, стальна-а-ая. Вся деше-о-овая!.. – эк меня понесло!
Зато успел оглядеть комнату. Помимо Мика с Алисой – они сидели на кровати у левой стены, Алиса явно была напугана, судорожно вцепившись в левую руку парня, она всеми силами старалась сохранить самообладание. Мик с кинжалом в руке внешне выглядел спокойно, но вздоха облегчения при моем появлении сдержать не смог. Помимо них в комнате были еще трое.
Первый смирно лежал на полу, со стремительно набухающей на лбу шишкой – а я разве не сказал, что дверь открывал ногой, причем делал это старательно? Второй, как мне показалось, был такой же «бык», но пока стоял. Третий выглядел очень представительно. Подбитый серебристым мехом плащ, до блеска начищенные дорогие сапоги, целых шесть золотых колец на пальцах обеих рук, лощеная чуть полноватая фигура, аккуратные бородка с прической и неприятный сальный взгляд, сейчас удивленный.
– Ты кто? – спросил он секунд через десять, видимо, удостоверившись, что простым потиранием глаз от меня не избавиться.
Я счастливо улыбнулся, в последний момент «предводитель быков» он, наверное, догадался, но шанса представиться еще разок я не упустил…
– Па-а-асуда-а-а!!! Деревя-а-анная, ме-э-эдная, стальна-а-ая. Вся деше-о-овая!.. – я сделал драматическую паузу. – Оптовым покупателем скидки…
– Барт, выкинь отсюда это чучело, – велел подручному «предводитель». Барт двинулся на меня – этот показался мне половчее тех, что сейчас лежали в коридоре, но… Н-да, а ведь с нервишками-то у
