– Радостно хохотнув, атаман закопошился на печи, укрываясь тулупом. – Что молчишь, характерник?
– Неправильный это дикарь, – огорченно пожаловался Данила. – Не дикаристый какой-то…
Могучий храп прозвучал вместо ответа.
– Это неразумно, – в сотый раз повторил де Брюэ. – Испанцы всегда были олицетворением лжи и коварства. Вполне достаточно того, что я буду в составе миссии.
Седой Вепрь отстраненно пил горький настой, изредка поглядывая на звездное небо. Свои доводы он тоже приводил, но упрямство Утреннего Цветка безгранично, как Большая вода. Ну что ж, на все воля Великого Отца. И не ему, простому вождю, перечить дочери богини.
– Мадемуазель! – слегка повысил голос француз и требовательно вопросил: – Ну что вы молчите?
Из тени неслышно выскользнул Улках с кровожадной ухмылкой на бронзовом лице и предупреждающе оскалился. Златка оторвалась от созерцания костра и махнула рукой. Индеец послушно исчез, словно его и не было.
– Месье, – устало промолвила девушка. – Я вам в сотый раз повторяю: без меня вам не обойтись. Не могу этого объяснить, но… – Она озабоченно нахмурила лоб. – Поверьте на слово – что-то здесь не так. Я чувствую это…
– Мисс Утренний Цветок, я взываю к вашему благоразумию. – Де Брюэ горестно воздел руки к небу. – Женщина на переговорах – это признак слабости. Поверьте моему опыту – я знаю, что говорю. Страна, родившая инквизицию, всегда будет смотреть на вас сквозь пламя костра. И еще… По условиям протокола каждая сторона делегирует трех посланников. С нашей стороны – это месье Вепрь, месье Желчь и я. Во всем нашем племени… – При этих словах Златка улыбнулась, а француз обиженно насупился. – Во всем племени только два человека знают испанский язык: ваш покорный слуга и этот… как его… Черствая Булка, – облегченно закончил он, с трудом вспомнив прозвище индейца-переводчика.
Златка прыснула от смеха.
– Хорошо, месье, – вытерев слезы, покладисто согласилась она. – В ваших аргументах имеется определенный резон. Пусть будет по вашему, раз вы считаете, что мне не место в составе посольства. Но… – Радостно вспыхнувшие глаза француза настороженно сощурились. Девушка с лукавой усмешкой продолжила: – Предлагаю компромисс. Я переоденусь в индейца и буду стоять в почетном карауле… По пять человек с каждой стороны – ведь именно таковы условия переговоров? – И, стремительно поднявшись с бревна, она озорно закончила, не вслушиваясь в очередной поток возражения: – А подслушать и подсмотреть я и снаружи смогу.
Возмущенный до глубины души де Брюэ еще пытался что-то говорить, но, наткнувшись взглядом на умильно скорченную рожицу и дразняще высунутый язычок, лишь бессильно махнул рукой, громким шепотом помянув Деву Марию и всех ее несносных родственниц.
Златка круто развернулась на каблучках, отчего полы ее юбки взметнулись, поднимая снежинки с земли, и, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнула. В этот раз вместе с Улкахом из тени появился и Сидящий Медведь.
– Пойдемте, мальчишки, – ласково улыбнулась она. – Я вам новый фокус покажу… – И скрылась в ночи, сопровождаемая радостно ухмыляющимися воинами.
– Лисица! Возьмешь пятерых и по этой ложбинке проберешься почти до самой поляны! – Выслушав разведчика, Данила сосредоточенно рисовал на снегу хворостинкой план местности. – Пан Ляшко… – Он повернулся к шляхтичу. – Ты с десятком ждешь сигнала за холмом… – Сухая веточка, прочертив кривую линию, звонко хрустнула, оставшись сиротливо торчать в сугробе. – Ну а мы с божьей помощью тронемся.
Атаман Гонта и сотник Смушко, проводив взглядами умчавшихся запорожцев, неспешной рысью направили коней следом за характерником. Чуть поодаль ломал копытами хрупкий наст верховой караул во главе с греком Янисом. Примерно через две версты посольство поднялось на вершину холма. Одинокий шатер у подножия едва просматривался сквозь внезапно налетевшую поземку.
– Твою… за ногу! – выругался сквозь зубы Данила, опуская подзорную трубу. – Снайперы!
– Кто? – изумленно приподнял левую, перечеркнутую тоненькой ниткой шрама бровь Иван Гонта.
– Засада! – коротко пояснил сотник.
– Вернемся? – Рядом с ними поравнялся Смушко.
Данила вновь поднял трубу, внимательно осматривая местность…
– Трое на холме… сзади – караул сопровождения. Пятеро, – подышав на линзу, де Брюэ бережно протер ее носовым платком. – Справа в ложбинке наблюдаю движение.
– Гишпанцы! – презрительно процедил Седой Вепрь.
Прозвучало как ругательство.
– Что будем делать?
Свой вопрос француз адресовал вовсе не вождю – девушке.
– Место встречи изменить нельзя… – задумчиво произнесла Златка и решительно тряхнула роскошной короной из разноцветных перьев. – Едем! – Грозная раскраска лица изменилась, став на мгновение смешной и милой. Вороной жеребец под наездницей всхрапнул, нетерпеливо перебирая ногами.
– Подождите, мадемуазель Златка. – Крепкая рука в черной перчатке легла на поводья. – Предлагаю вам с Улкахом присоединиться к переговорам чуть позже.
– Почему? – невинным тоном осведомилась девушка.
Прекрасно зная, что обычно скрывается за напускным спокойствием непоседы, француз торопливо зачастил:
– Это очень опасно! Испанцы явно подготовили ловушку. Если мы попадемся в нее, вы успеете дать команду своим воинам…
– Вся поляна под прицелом спецназа, – возразила Златка. – Они и так прекрасно знают, что делать.
– Мисс Утренний Цветок! – На де Брюэ было жалко смотреть. – Пожалуйста, хоть один раз в жизни… ради моего спокойствия… – Приложив руку к сердцу, он с мольбой посмотрел на девушку.
Невозмутимый Улках, проехав вперед, перегородил дорогу своим жеребцом и едва заметно тряхнул косичкой – он тоже против.
– Хорошо! – внутренне негодуя на предательство телохранителя, нехотя согласилась Златка. – Я дам вам полчаса… нет – четверть!
Последние слова взявшие с места в карьер всадники не расслышали.
– Янис, смотри в оба! – шепотом предупредил Данила бородатого верзилу. – И не забудь про сигнал.
– Все будет в порядке, пан сотник, – успокаивающе пробасил грек и положил руку на эфес сабли.
– А это что за черт? – воскликнул Гонта, вглядываясь в господина европейской наружности, вынырнувшего из-за спин спешивающихся индейцев.
– А это и есть разгадка дикарских хитростей, – угрюмо поведал Данила, катнув желваками. – Только англичан нам не хватало…
– Вы не испанцы! – Европеец остановился в трех шагах от казаков, не скрывая изумления.
– И даже не французы, – с иронией ответил Данила, лихорадочно пытаясь просчитать ситуацию. Считать, собственно, было нечего.
Оправившись от шока, высокие договаривающиеся стороны с интересом разглядывали друг друга.
– Милости прошу вас к… – Француз смущенно запнулся и, откинув полог шатра, закончил фразу без изысков: – Прошу!
Два молодых индейца, разжигающие огонь очага, молча выскользнули из палатки.
– Позвольте представиться! – окончательно пришедший в себя француз учтиво склонил голову. – Шевалье Доминик де Брюэ, отставной лейтенант королевских мушкетеров.
Напыщенный тон дернул какого-то вредного чертика внутри, и ответ казачьего колдуна прозвучал с не меньшей важностью:
– Перес де Куэльер, генеральный секретарь Организации Объединенных Наций…
– Доминик трубу подзорную не оставил, – вслух пожаловалась Златка и беспомощно оглянулась на своего телохранителя.
Улках пожал плечами – несколько десятков английских и французских слов, имеющихся в его лексиконе, не всегда давали возможность для ответа. Но общий смысл он уловил. Подняв ладонь ко лбу, индеец стал
