право слово, вы – удивительная девушка.
– Простите мою сестру, – поспешил вмешаться Фабион, напоследок состроив мне столь угрожающую физиономию, что мне все же стало не по себе. Как-то вдруг вспомнилось то кровожадное чудовище, в которое в случае крайней необходимости может превращаться мой приятель. А тот уже продолжил до омерзения приторным, медоточивым тоном, обращаясь в первую очередь к Гаральду: – Глубокоуважаемый ирон! Моя сестра, как и любая представительница слабого пола…
– Не стоит извиняться, – оборвал его Гаральд, чуть поморщившись. – И ваша сестра – далеко не любая представительница слабого пола. Я бы даже сказал, мыслит она по-мужски рационально. – После чего опять взглянул на меня и спросил с нескрываемым интересом: – Так как вы пришли к такой занимательной догадке, саэрисса? Что в моих словах вас натолкнуло на мысль, что я был в заключении?
– Подорванное здоровье, – принялась я перечислять, загибая пальцы. – Упомянутый вами год, проведенный в явно неприятном для вас месте. Горький сарказм при словах о неподходящем для вас климате столицы. Вам около тридцати. Вы приехали в Укардию пять лет назад. Обычно к этому возрасту люди вашего положения уже обзаводятся семьей. Если детьми не успели, то женой-то точно. И потом, когда Ольен рассказал вам нашу историю, вы обмолвились, что ради любви и сами когда-то наделали глупостей. Правда, уточнять не стали, но картина вырисовывается весьма интересная.
– Неужели? – Гаральд положил на стол локти, позабыв про остывшее жаркое, переплел пальцы и удобно устроил на них подбородок, не сводя с меня немигающего взгляда. – И какие же выводы вы сделали, саэрисса Хеана?
– Вы что-то натворили из-за любви. – Я пожала плечами, стараясь не обращать внимания на все усиливающуюся щекотку в кончиках пальцев. Интересно, это Фабион посылает мне предупреждающие знаки при помощи магии или Гаральд пытается прочитать мои мысли? – Видимо, что-то очень серьезное, раз уж положение не исправили деньги и знатное происхождение. Но через год вас отпустили, порекомендовав держаться подальше от столицы. Да вы и сами были рады это исполнить. Все-таки потомственному саэру…
– Я не саэр, – оборвал меня Гаральд. – Уже нет. Был лишен дворянства за свой давнишний поступок.
Мои брови сами собой полезли на лоб. Что же он натворил? Дворянства лишают в исключительных случаях. Неужели убил кого-нибудь? Но тогда наказание точно не ограничилось бы столь коротким заключением. Не понимаю!
Гаральд одним глотком допил вино и, по обыкновению, яростно стал трепать волосы. Я молчала, понимая, что зашла несколько дальше, чем планировала. Не стоило начинать этот разговор, но с другой стороны – надо ведь узнать прошлое человека, который так любезно предложил нам помощь. Вдруг за его гостеприимством скрывается некая корысть?
– Простите, – опять вмешался Фабион. – Ирон Гаральд, моя сестра…
– Как я уже сказал, ваша сестра – удивительная девушка, – вновь завершил за него Гаральд. Грустно улыбнулся. – Не переживайте, ир Ольен, я не в обиде. Просто не ожидал, что меня окажется так легко прочитать. Видимо, отвык в этой глуши от собеседников со столь острым и ясным умом. В Ашхане приходилось следить за каждым словом, но за пять лет немудрено расслабиться и забыть прежние навыки. – Затем несколько раз размеренно ударил пальцами по столу и с неожиданной решимостью произнес: – Хорошо, саэрисса Хеана. Вы и ваш брат заинтриговали меня настолько, что я готов на сделку. Ваша история в обмен на мою.
Я мысленно выругалась. Вот так вляпались, и все по моей вине! Отсюда чувствую, как злится Фабион. И, что самое печальное, он совершенно прав в своем гневе. Ну кто меня за язык тянул? Но как он догадался, что мы его обманываем? Я вроде бы вообще ничего не говорила о нашем прошлом.
– Не понимаю, о чем вы, – осторожно протянул Фабион, прежде сверкнув на меня зелеными глазищами, в которых кипела ярость.
– Все вы прекрасно понимаете. – Гаральд укоризненно покачал головой. – Ир Ольен, вы рассказали мне красивую, очень жалостливую и наверняка безукоризненно продуманную легенду. Но легенду, а не правду. И доказать ваш обман будет всего лишь делом времени и определенного усердия.
– В таком случае – удачи! – ядовито отозвался Фабион, моментально ощетинившись.
– Ольен, – мягко проговорил целитель, пряча в уголках губ усмешку. – Не ершитесь, прошу. Я верю, что у вас были серьезные причины для побега из Пакасии. И я уверен, что вы пошли на ложь не из дурного умысла. Вы боитесь своего прошлого, того, что оставили в Пакасии. Это мне очень знакомо. Поэтому я предлагаю помощь. Но сначала откроем друг перед другом карты. Откровенность за откровенность. Вряд ли ваша история испугает меня больше, чем моя – вас.
Мы с Фабионом переглянулись. Он отрицательно мотнул головой, и я кивнула, соглашаясь с ним. Нет, этого делать совершенно точно не стоит. Мы знаем Гаральда всего несколько часов. Целитель точно не обрадуется, узнав, что уставшие путники, которых он милостиво приютил, на самом деле сбежали из соседней страны не из-за запретной любви, а из-за угрозы оказаться на костре по обвинению в занятиях запрещенным колдовством. А если Фабион к тому же упомянет, какую сделку имел глупость совершить с демоном, то в Укардии нам точно не жить. Благо если удастся выбраться из города, не став жертвами самосуда.
– Я не понимаю, о чем вы, – ровно проговорил Фабион. – Все, что я рассказал вам, чистая правда!
– Только не клянитесь. – Гаральд криво усмехнулся. – Впрочем, ладно. Я не собираюсь настаивать. Надеюсь, придет день, когда вы сами поймете, что я желаю вам обоим только добра. И тогда мы поговорим уже серьезно.
Фабион вскинулся было еще что-то сказать, но не успел. В следующий миг дверь, ведущая в обеденный зал, без предупреждения распахнулась, и на пороге возникла та самая девушка, которая чуть ранее пригласила нас к столу. Правда, сейчас служанка была растрепанной и тяжело дышала, видимо поднявшись по лестнице бегом.
– Господин! – выпалила она, глядя на Гаральда с каким-то первобытным ужасом в глазах. – Господин, вас срочно зовут в дом семейства Ортензия. Рихард… Говорят, он едва не убил своего сына…
Гаральд скомкал салфетку, которая лежала у него на коленях, отбросил ее в сторону и так резко поднялся, что с грохотом опрокинул стул. Однако вряд ли заметил это от волнения. Покачнулся к двери, собираясь бежать за служанкой, но в последний момент остановился и обернулся к нам.
– Пойдемте, – глухо попросил он. – Прошу, составьте мне компанию. Ир Ольен, если дело серьезное, то вы поможете мне справиться с обезумевшим Рихардом. А вы… – Он перевел взгляд на меня. – Саэрисса, мне крайне необходим ваш проницательный ум.
Я уныло вздохнула, но все же поднялась вслед за Фабионом из-за стола. Н-да, а я так мечтала после ужина добраться до ванны с горячей водой! Ну что же, придется еще немного потерпеть. Надо же выяснить, что творится в этом городке.
Узкие улочки Укардии утопали в зелени. Я шла по деревянному тротуару, спасающему горожан от грязи в непогоду, и только и делала, что восхищенно вертела головой.
По обе стороны от меня простирались бесконечные заборы частных садов. Но они не могли помешать ветвям деревьев, почти ломающихся от тяжести плодов, тянуться ко мне. Чего тут только не было! И сочные абрикосы, настолько спелые, что уже начали опадать. И желтая алыча. И бархатистые на ощупь персики. И даже ярко-алые яблоки, пахнущие медом и корицей.
Фабион, видимо, оценил тот голодный взгляд, которым я смотрела на все это изобилие. Он сорвал для меня совершенно незнакомый мне плод, выглядящий как зеленый шар, покрытый густыми мягкими волосками. Впрочем, кожистая шкурка сразу же сошла, стоило только провести по ней пальцем. И я с некоторой опаской откусила небольшой кусочек, готовая к любой неожиданности.
Кислый пряный сок брызнул мне на подбородок, и я зажмурилась от удовольствия. Запахло огурцами и чем-то хвойным. Чудно! Я таких плодов даже в книгах не видела.
Фабион, пользуясь тем, что я немного отстала, увлеченная поеданием незнакомого фрукта, тоже замедлил шаг. Подхватил меня за локоть и грозно зашипел на ухо:
