— Только Академии мне для полного счастья и не хватало, — процедил Род, сердито ломая пушистые еловые ветви. — Ну неужели по обе стороны перевала больше темных не было? Вот ведь свалились на голову, — с досадой добавил он.
— Не хочешь, не надо, — вскинулась я. — Я тебя не заставляю.
Некромант обернулся, задумчиво посмотрел на меня, а потом произнес:
— Знаешь, несмотря ни на что, Темный кодекс я чту. Я обязан оказать тебе помощь и сделаю это.
Род замолчал и занялся перетаскиванием лапника поближе к костру.
Кодекс? Анхайлиг когда-то упоминал о нем. И у темных, и у светлых существовало правило: если проявленный просит проявленного о помощи, то она должна быть оказана. Что ж, кем бы он ни был, этот Род, основные законы он знает и чтит.
Я взглянула на некроманта уже с уважением и вдруг спохватилась:
— Может, помочь?
— Сиди уж, — отмахнулся тот.
Управился Род быстро, соорудив своеобразную лежанку, а потом встал около костра, прикрыл глаза, и земля вокруг нас вспыхнула фиолетовыми росчерками. Некромант создавал магический круг, узор которого был куда сложнее всех, что попадались мне в учебниках. От избытка силы воздух на поляне загудел, и я помимо воли вздрогнула.
— Да не бойся ты, — хмыкнул Род. — Обычная защита от случайных прохожих. Ну и ты же не хочешь, чтобы тебя за ночь мошкара сгрызла?
— Не. — Я облегченно мотнула головой и взглянула на него уже с любопытством. — Ведь ты не простой маг? Ты так ловко управился с толпой и вот сейчас…
— Я не магистр, если ты об этом, — покачал Род головой.
— Но твои способности выше средних. Почему бы тебе не прийти в Академию и не заявить о себе? Анхайлиг обязательно…
— Не упоминай его имени, ладно? — резко оборвал Род. — Звание — пустой звук, а в Академии ноги моей не будет.
— Но ты ведь идешь туда со мной?
— Доведу тебя до порога, развернусь и уйду. Мне и так живется неплохо.
Я растерянно смолкла.
— Ладно, давай спать, — закрыв тему, решил некромант.
Кивнув, я перебралась на лапник. Спать не хотелось — взбудораженное сознание требовало действий, однако надо все-таки попробовать отдохнуть.
Род с сомнением посмотрел на костер, а потом вдруг скинул балахон и протянул мне, оставшись только в потертых кожаных штанах и холщовой рубахе.
— Держи, — буркнул он, — а то еще замерзнешь.
Вот вам и нелюдимый некромант. Стараясь не показывать удивления, я взяла балахон и благодарно улыбнулась:
— Спасибо.
Ничего не ответив, Род растянулся на лапнике и повернулся ко мне спиной. Н-да, характер у него несладкий. И с кем свел меня телепорт Арта?
Я набросила балахон Рода и искоса взглянула на некроманта. Странный он. Видно, что сильный маг, но почему-то на дух не переносит Анхайлига и Академию. Однако Род уважает кодекс, и это дает надежду, что я все-таки туда вернусь. Эх, жаль, больше нет ментальной связи с Ари, он бы почувствовал, что мне нужна помощь. Он бы нашел меня, а потом мы бы придумали, как помочь Арту. Арт. Как он? Сердце кольнуло тяжелое предчувствие, но поверить в то, что вампира больше нет, я не могла.
«Представь себе хотя бы ну… сто лет рядом с ним», — вспомнились слова эльфа. И представлю! Плевать на то, что Арт архивампир! Я с чем угодно соглашусь, пусть даже женится, на ком хочет, только пусть будет жив.
— Тень, хватит вздыхать, — раздалось ворчание рядом. — Спи уже.
— Извини. — Я посильнее закуталась в балахон. — Просто сон не идет, как подумаю о… В общем, не могу заснуть, — завершила я и неожиданно зевнула.
Потом зевнула еще раз, чувствуя, как наливаются тяжестью веки, а голову охватывает мутный туман.
«Что за?..» — успела подумать я и провалилась в тревожный сон.
В тот день шел дождь. Тяжелые капли мерно стучали по крыше, навевая дремоту. Зевая, Грегори вышел в сени и увидел мать. Та в своем лучшем платье, с нарядными лентами в волосах куда-то спешно собиралась.
— Мам, у нас разве праздник? — удивился он.
— Да, милый. — Мать улыбнулась. — Сегодня большой праздник. День памяти одного очень великого человека.
Странно, они никогда не отмечали этот день раньше, но, может, это связано с тем неприятным незнакомцем, который приезжал вчера? После этого посещения мать весь день ходила сама не своя, даже с отцом разругалась, а сегодня вот это…
Женщина тем временем надела плотный черный балахон.
— Ты уходишь? — спохватился Грегори. — Куда?
— Надо мне, по делу, — неопределенно ответила мать и потрепала его по голове. — Не волнуйся, все хорошо.
Она снова улыбнулась, на мгновение взглянула на Грегори каким-то потяжелевшим взглядом, а потом накинула капюшон и выбежала из дома под дождь.
Ощущение праздника не приходило. Наоборот, с каждым часом предчувствие чего-то мрачного давило все сильней и сильней. Грегори снова и снова вспоминал тяжелый взгляд матери. Жаль, отец еще с утра ушел в поле, так что поделиться опасениями было не с кем.
Внезапно с конца улицы раздался крик. Надрывный женский крик, от которого натянутая струна в душе мальчика лопнула. Он выскочил на улицу, уже зная, что случилось что-то непоправимое. Но что?
Дождь кончился, на улице парило. На деревенской площади, встревоженно гудя, собирался народ, а вскоре подошел и пожилой сухощавый старейшина.
— Ну Мариша, показуй, — хмурясь, сказал он, и толпа двинулась вперед за невысокой девчушкой в голубом сарафане.
Они отошли от деревни всего ничего — за небольшой малинник, где на укромной полянке обычно любили играть дети, он в том числе. И остановились, замерли как один.
— Опять свои богомерзкие ритуалы проводят, Верта их задери. — Старейшина ругнулся. — И надо же, среди нас…
— Велиарово отродье, — сплюнул кто-то.
Грегори проскользнул вперед и увидел, что на поляне лежат три тела, одно из которых в нарядном платье с лентами…
— Мама! — Он, задыхаясь, рванулся к ней, а потом упал рядом, отказываясь верить своим глазам.
В груди матери торчал черный витой кинжал. Она не дышала.
— Уберите парня! — крикнул кто-то.
Глаза Грегори застилали слезы, дальнейшие события воспринимались смутно. Его пытались оттащить, он кричал, вырывался, а потом среди толпы вдруг увидел того человека, который приходил к ним вчера.
Это он! Он виноват во всем!
Вспышка боли и злости затмила разум, и Грегори бросился на незнакомца. Легкое непонятное сопротивление на пути он преодолел почти без усилий, ударил чужака раз, другой, и только потом, когда тот с перекошенным лицом упал на землю, Грегори понял, что сжимает в руке кинжал. Тот самый черный витой кинжал, которым была убита его мать.
