золотом. Выиграл, господа! Как и предрекал князь Георгий, в первом бою русский флот потерял несколько кораблей, а японцы потерь не понесли.

– Я слышала какой-то шум, – томно произнесла мадам Изольда с очень сильным восточным акцентом. – Это были выстрелы?

Рейли суетливо поинтересовался:

– Что же случилось? Неужели все-таки началась война?

– Не знаю, война или нет, но стреляли много, – возбужденно произнес Гога. – Лично я подозреваю, что никаких японских миноносцев на самом деле не было.

– Тот лейтенант с «Ивана Калиты» то же самое сказал, – подтвердил Рома. – Увидели в темноте какую- то тень и начали палить во все стороны. Сами свои корабли перетопили. «Ретвизан» потопил «Цесаревича», приняв за японский корабль, а «Ивана Грозного» и самого «Ретвизана» свои же миноносцы на дно пустили.

– Господа, в такую неразбериху трудно поверить. – Рейли недоверчиво насупился. – Потоплены лучшие русские корабли?

Допив шампанское, Роман отмахнулся, с интересом разглядывая шлюх. Все они были сильно потрепаны, безвкусно накрашены и вообще несимпатичны. Разочарованный хронокорректор буркнул рассеянно:

– Не знаю, совсем потоплены или нет, но сильно повреждены – это наверняка. Советую утром съездить в горы и посмотреть на внешний рейд – которые не утонули, наверняка выбросились на берег…

Перебив его, Гога потребовал у хозяйки лучших девочек. Мадам Изольда, сидевшая рядом с ним на диване, гадала по руке «князя» и, поманив пару шлюх, продолжала:

– …Я вижу по линии, что вы – настоящий кахетинский князь… вы приплыли в Порт-Артур сегодня на пароходе… несколько лет назад вы дали какие-то важные советы русским адмиралам… а сегодня были на приеме у наместника…

«Много же резидентура про нас успела накопать за полдня, – удивился Роман. – Можно не сомневаться, англичане поделились информацией…»

– Маладец, шени деда магитханум, – сказал князь и тут же поморщился. – Ты мне этих уродин предлагаешь?

Курицына принялась заверять: мол, самый лучший товар, и вообще Ксюшка с Боженкой – настоящие сербиянские аристократки, но разборчивые клиенты остались недовольны. Обе «девочки» едва держались на ногах и матерились, как торговки с одесского Привоза, где и были, видимо, завербованы в бордель. Рома даже подумал, что девки – такие же сербиянки, как сама Изольда – бурятка. Он не сомневался, что на самом деле бандерша была японкой.

Впрочем, Изольда не стала пререкаться и предложила гостям сравнительно свеженьких азиаток. Удовольствие получилось так себе – доставшаяся Роману шлюха лежала бревном и нудно расспрашивала:

– Крейсера «Диана» тоже утонула?.. Крейсера «Новика» тоже утонула?.. Броненосица «Пересвета» утонула?..

Лишь удовлетворив свое любопытство, она удовлетворила Рому.

Светало по-зимнему поздно. В экипаже по пути на гору Дымов рассказал:

– Как вы и предсказывали, ночью бордель покинула одна из проституток и велела рикше бежать в китайский город. Она провела с полчаса в доме китайского торговца, после чего вернулась в заведение.

– Вам удалось проследить за рикшей?

Георгий задал этот вопрос без особой надежды на положительный ответ.

– Было непросто, но удалось, – самодовольно сообщил штабс-капитан. – Когда мы вошли в дом, хозяин сделал харакири, так что допросить не удалось. Мы обыскали дом и нашли фотографию хозяина в мундире японского моряка. Среди бумаг найдены шифры, отчеты о состоянии крепостной обороны, подробная запись того бреда, который вы диктовали шлюхам. Что самое удивительное, в доме был аппарат беспроволочного телеграфа.

Покачав головой, Рома сказал ошеломленно:

– О конспирации ни малейшего представления…

– Хранить собственный портрет – очень глупо, – согласился Гога. – Будем надеяться, шпион успел отстучать хотя бы часть дезинформации.

– У него было не меньше трех часов, – сказал Дымов. – Мог бы и поторопиться.

С наблюдательного пункта на горе сразу бросались в глаза изменения. Эскадра уже не стояла в четыре ряда, но рассредоточилась по внешнему рейду. Со стороны открытого моря на рейд медленно входил четырехтрубный крейсер.

Приветствовав хронокорректоров как почетных гостей, капитан 1-го ранга Эбергард, флаг-капитан штаба начальника эскадры, доверительно сообщил, показывая на море:

– «Варяг» прорвался. Привел с собой пароход «Аргунь». Сообщает, что с зюйд-оста приближается большая эскадра. – Кашлянув, он добавил официальным тоном: – Господа, его высокопревосходительство приглашает вас отзавтракать.

Приглашение показалось весьма своевременным, однако поесть досыта не удалось. За столом оживленно обсуждали ночной бой. Как выяснилось, из воды были выловлены еще полсотни матросов- японцев, и стало понятно, что потоплены не три, а четыре миноносца. Потом сигнальный пост сообщил о приближении неприятеля. Хотя понятно было, что на дальность выстрела японцы подойдут не скоро, все поспешно поднялись, устремившись к зрительным трубам.

Лишь несколько человек, сохраняя хладнокровие, допили кофей. Хронокорректоры, встав из-за стола, прихватили бутерброды. Стрелки часов приближались к одиннадцати.

Туманная дымка быстро рассеивалась, открывая взглядам японский флот. Адмирал Того выстроил полтора десятка кораблей в одну кильватерную колонну. Первыми шли шесть броненосцев с «Микасой» в голове, за ними – пять броненосных крейсеров, и замыкали строй пять легких крейсеров, которым в боевом ордере делать было нечего. Роман отметил мысленно, что Хейхатиро Того шаблонно вытягивает все корабли в единую линию.

На стеньгах японского флагмана поднялись разноцветные флажки морского кода, и сигнальщики сообщали, что Того призывает подчиненных стараться изо всех сил ради решительной победы.

Вражеская колонна шла точно на Золотую гору. Приблизившись к русским кораблям примерно на 8 верст, или 45 кабельтовых, японцы начали выполнять последовательный поворот на вест, обращая к противнику правый борт. В 11.55 легший на новый курс «Микаса» выстрелил из носовой башни, снаряд упал в воду, взметнув фонтан, между «Ретвизаном» и «Цесаревичем». Алексеев поднял руку, видимо собираясь махнуть и приказать открыть огонь. Однако многие корабли уже окутались пороховым дымом, выбрасывая снаряды в сторону противника.

Бой развивался сумбурно. Русские корабли неторопливо набирали ход, японцы шли колонной – от Золотой к Тигровому Хвосту. Вслед за броненосцами загрохотали береговые батареи. Никто не управлял хаосом битвы, не пытался сосредоточить огонь на вражеских флагманах. Море буквально кипело от множества водяных столбов, поднимавшихся над взрывавшимися снарядами.

Вскоре начались попадания. То на русских, то на японских кораблях сверкало пламя разрывов.

Сигнальщики докладывали:

– Попадание в носовую часть японского флагмана…

– Снаряд угодил во второй японский броненосец…

– Попадание в «Полтаву», труба разбита…

– Два снаряда попали в третий японский броненосец…

– Взрыв на «Цесаревиче»…

– Попали в «Ретвизан»…

– Снесло переднюю трубу на «Аскольде»…

Около 12.10 в действиях Тихоокеанской эскадры наметился какой-то порядок. Адмирал Старк, почему-то державший флаг на старом «Петропавловске», передавал команды флажками. Броненосцы малым ходом двинулись параллельно японскому кильватеру, при этом «Ретвизан», «Петропавловск», «Севастополь» и «Полтава» стреляли по передним японским броненосцам, а «Цесаревич», «Иван Грозный» и два новых

Вы читаете Хронокорректоры
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату