бабки, как правило, еще не готово, а поздним вечером лень слезать с печи, так что Валентину предлагалось самому возиться с горшками. Он как-то разок попробовал ее стряпни и окончательно и бесповоротно от нее отказался, сделав выбор в пользу снеди, продающейся на рынке.
— Спасибо, бабуль, мы есть не хотим, — успокоил он старуху. — А стаканы мне так… Для забавы нужны.
Отодвинув занавеску, Валентин залез на полку и извлек оттуда стаканы. Их оказалось ровно три. Один большой керамический и две деревянные маленькие стопочки. Одна из них была новой, сверкающей свежими яркими красками, а вторая была старой, облезшей, с обгрызенным с одной стороны краем.
— Это что еще за забава? — Из-за печной трубы показалась морщинистая физиономия.
На бабкину реплику Валентин решил не отвечать. Сдвинув в сторону занавеску, закрывающую полку с запасами, он внимательно оглядел содержимое стоящих там горшков. Выудив из одного из них крупную горошину, он положил ее на стол, рядом со стоящими там стаканами. Можно было начинать демонстрацию, если бы не одно «но». Бабкин стол не годился для этой цели. Нет, доски, из которых была сколочена столешница, за десятилетия эксплуатации стали идеально гладкими. Беда была в том, что каждая из них примыкала к соседней с изрядной ступенькой. Валентин, осматриваясь, покрутил головой вокруг себя.
— Чего-то ищешь? — сразу же сообразил Ероха.
— Стол неровный, — пояснил Валентин. — Нужно что-то такое… — Он поводил рукой в воздухе. — Гладкое…
— А вот… — Не церемонясь, Ероха снял с печки заслонку духовки и положил ее на стол.
Заслонка была железной, вполне подходящего размера, но идеально ровной она все же не была. На ней хоть и не было никаких уступов, но небольшие местные «возвышенности» и «впадины» наличествовали. «За неимением лучшего сойдет и это», — мысленно одобрил предложение Ерохи Валентин. Он переставил стаканы на заслонку, перевернув их вверх дном.
— Вот, смотрите. — Валентин положил горошину под высокий керамический стакан, после чего произвел манипуляции со стаканами, передвигая их по поверхности заслонки. — Смотрели внимательно? Где горошина?
Любой из наших современников наверняка неоднократно имел возможность наблюдать за работой наперсточников. Есть в ней что-то завораживающее, ибо даже наши современники, не единожды предупрежденные об опасности общения с ними, раз за разом оказываются в положении обманутых. Что уж говорить о людях шестнадцатого века, никогда прежде не сталкивавшихся с таким явлением, как мошенничество.
— Здесь! — уверенно указал на керамический стакан Ероха.
— Точно! Тут! — поддержал приятеля Сила.
Валентин приподнял керамический стакан. Горошины под ним не было.
— Вот это да! Где же она? — в один голос воскликнули не только Ероха с Силой, но и бабка, лежащая на печи.
В этот момент из-под щербатого стаканчика, нависшего своим отгрызенным краем как раз над одной из «впадин» печной заслонки, самым предательским образом выкатилась горошина.
— Как же она туда попала?! — И Ероха, и Сила были поражены так, как если бы они действительно увидели нечто чудесное.
— Стаканы не годятся, поверхность неровная… — Валентин щелкнул ногтем по печной заслонке. — Ладно. Следите лучше. — Он спрятал горошину под один из стаканов и вновь проделал с ними нехитрые манипуляции. — Где?
Ероха указал пальцем на керамический стакан, а Сила — на один из деревянных.
— Внимание! Вот теперь начинается главное! — объявил Валентин. — Уверен в выборе? — спросил он у Силы.
— Да! — заявил тот. — Я видел, как под него горошина скакнула.
— Деньгами отвечаешь за выбор?
— Как это — деньгами? — удивился Сила.
— А вот так! Ты уверен, что горошина вот под этим стаканом, и ставишь на это, положим, полушку. А Ероха уверен, что под тем. И тоже ставит полушку.
— Что значит — ставит?
— Это значит, что если ты угадаешь, то Ероха отдает тебе свою полушку, а если нет, то наоборот.
— А у меня нет полушки, — по-детски наивно заявил Сила.
— Понятно, что у тебя нет полушки, — уже раздражаясь, бросил Валентин. — Я ж вам показываю, как на этом можно заработать…
— Да ясно все, Минь. Не злись, — попытался успокоить товарища Ероха. — Это ж Силка. Он с детства тугодумом был. Ладно, показывай, где горошина.
— И ничего я не был тугодумом… — обиделся Сила. Но любопытство все-таки пересилило обиду. — Давай, Минь, покажи горошину-то.
Горошины не оказалось ни под стаканом, выбранным Силой, ни под стаканом, на котором остановил свой выбор Ероха.
— Вот это да! — вновь воскликнули они.
— На самом деле ничего сложного, — пояснил Валентин. — Да и не горошина со стаканами главное. Главное — народ развести, заставить его играть.
— Как это — развести? — не понял Сила.
— Говорю же, тугодум… — Ероха вздохнул и развел руки в стороны, как бы говоря этим: «С кем же я связался…» — Смотри, Силка. Михайла сидит себе и показывает эту забаву. Как бы для себя… Народ вокруг соберется?
— Вестимо, — ответил ему Сила. — Еще бы ему не собраться. Забавно ведь…
— А тут и мы с тобой в этой толпе. Я говорю: «Горошина здесь! Копейку даю!» А ты: «Горошина там! И я даю!»
— Вы свои копейки кладете на стол, — Валентин продолжил повествование, начатое Ерохой. — Открываю стаканчики — Силка угадал. Значит, он забирает деньги. Но Ерохе тоже хочется выиграть, и он повышает ставку.
— Что такое «повышает ставку»? — Это вновь бестолковый Сила.
— Денег, значит, больше дает! — Ероха презрительно фыркнул.
— Так вы продолжаете играть между собой, разжигая интерес толпы, до тех пор, пока в игру не вступает кто-то из зрителей. Понятно?
— Здорово! — с неприкрытым восхищением в голосе воскликнул Ероха. — Это почище всякой Индии будет.
— Эх, — мечтательно вздохнул Сила. — Как заработаю немного денег, сниму угол, вон как Минька, и уйду тоже из дому. Батя замордовал уже этой работой. А тут знаете чего удумал? Я с мясником, говорит, договорился. Пойдешь, мол, к нему учеником, будешь учиться забесплатно. Представляете? А я от одного лишь вида крови в обморок хлопаюсь. Не говоря уж о том, чтоб скотину своими руками резать… Брр…
— Не бойсь, Силка. — Ероха хлопнул его по плечу своей увесистой ручищей. — С таким атаманом, как наш Михайла, мы с тобой не то что собственные углы снимем, мы скоро в хоромах жить будем и с золотой посуды есть.
— Ну-ну, вы полегче, — постарался приземлить размечтавшихся приятелей Валентин. — У нас еще ничего нет. Надо хорошо подготовиться и… вообще…
— Пойдем, Минь, на торжище. Там и подготовимся. — Ерохе не терпелось приступить к активным действиям.
— Слушай, а как ты это делаешь? А, Минь?.. — поинтересовался Сила.
Валентин конечно же не был профессиональным наперсточником. Ну видел, как работают настоящие профессионалы… Ну пробовали с пацанами несколько раз подражать им… Так что ни большого «наперсточного» опыта, ни профессиональной «наперсточной» техники он не имел. То, что Ероха с Силой не замечали, как он перебрасывает горошину из стакана в стакан, так это от эффекта неожиданности. Слишком непривычное, неординарное зрелище для них. Но поглядят еще раз пять — десять, и все огрехи
