Валентиновой техники будут ими обнаружены. Соответственно, не только ими, но и любым внимательным зрителем. Валентин отчетливо осознавал это и, следовательно, понимал, что ничего серьезного из этой его «задумки» получиться не может. Да и не собирался он делать ставку на мелкое мошенничество, он всего лишь хотел поддержать свой авторитет в глазах приятелей и выиграть время, чтобы успеть придумать что-нибудь стоящее.
Ероха же — человек действия, ему уже все ясно и не терпится опробовать новую «технологию» в полевых условиях. Валентин к такому обороту событий был не готов. Он рассчитывал, что ограничится демонстрацией, пару дней они будут якобы готовиться, а за это время что-нибудь да придумается. А тут вдруг Ероха решительно тянет его на люди, в толпу. Поэтому он уцепился за вопрос, заданный Силой, как за спасательный круг.
— Вообще-то получается у меня плохо, — сразу признался Валентин. — Я это уже давно придумал и все время тренировался. А получается все ж таки неважно.
— Да какое там плохо, здорово у тебя получается! — уверенно забасил Ероха.
— Вот, смотрите… — И Валентин поэлементно, в замедленном темпе стал демонстрировать приятелям свой фокус.
Реакция их была однозначной.
— Здорово!
И тут Валентина осенило, как затянуть процесс подготовки к выходу «на люди».
— А попробуйте-ка вы, парни, — предложил он. — Давай, Ероха, садись на мое место!
Ероха, ничтоже сумняшеся, сел за стол и взялся своими лапищами за стаканы. Попробовал раз, другой, третий. Но и с первого раза было понятно — не дано человеку. Не его это дело, что он и сам вскорости понял, заявив:
— Не, не получается. Не мое это… Я лучше в толпе, среди людей буду это… Как ты сказал, Минь? А, во!.. Разводить!
Вслед за ним за стаканы взялся Сила. В первый раз он, не торопясь, повторил все движения Валентина, потом сделал это чуть быстрее, следом — еще быстрее. С каждым последующим разом его движения становились все быстрее и четче, а комбинации, проделываемые им со стаканам, раз от раза все сложнее и изощреннее. Валентину доводилось видать ловкачей, но такого еще не приходилось. «Ого! — мысленно воскликнул он. — У парня талант от Бога! Может быть, действительно попробовать?»
— Ай да Силка! — Судя по этому восклицанию, Ероха тоже был потрясен неожиданно раскрывшимися способностями друга. — Стой, хватит… Что скажешь, Минь? По-моему, у него неплохо получается. Получше даже, чем у тебя. А?..
— Да что там неплохо… Здорово у него получается!
— Вот я и говорю, — вновь зажегся Ероха. — Идем сейчас же на торжище и попробуем!
— С чем? — постарался охладить его пыл Валентин. — С этим? — Он взял в руки стаканчик с обгрызенным краем и чуть ли не ткнул его в нос Ерохе. — С этим? А на чем стаканы двигать? С этой кривой железякой таскаться будем? — Валентин постучал согнутым пальцем по печной заслонке. — Так ее еще на что-то положить нужно. И стол с собой будем носить?
Ероха зачесал пятерней затылок, видимо усиленно соображая.
— Да, — вздохнул он. — Со столом таскаться как-то не очень…
«Ну вот, — подумал Валентин. — Самый подходящий момент подвесить всю эту затею на неопределенный срок. А там посмотрим…»
— Я ж говорю вам, парни, подготовиться нужно, — заявил он.
Но тут вдруг последовало предложение с той стороны, откуда Валентин его никак не ожидал.
— Стаканчики там же, на рынке, купим, можно простые деревянные, некрашеные. Они дешевле стоят, — подал голос Сила. — А стаканчики двигать лучше всего будет на барабане.
— На чем?
— На барабане. В каждом околотке есть. Большой такой… Нести его легко, тряпкой обернул и иди себе. Где захотел, поставил. Вот тебе и стол. А сам рядом на чурбачок сел. В барабане не только то хорошо, что шкура у него гладкая. По железяке либо по деревяшке когда горошину пускаешь, слышно, как она гремит. А на барабане от движения стаканов будет такой негромкий гул стоять. Вот горошину за ним и не различишь. Можно даже палец чуть-чуть в сторону отставить и по шкуре им задевать, чтоб гул, когда хочешь, больше или меньше сделать. — Силка тут же продемонстрировал приятелям, как он будет отставлять палец и задевать им поверхность барабана. «Ну точно прирожденный наперсточник, — подумал Валентин. — В такие дебри и тонкости сразу же полез, о которых мне и за всю жизнь не догадаться». — Кстати, горошину тоже надо заменить. В самый неподходящий момент расколоться может, — пояснил Сила. — Горошину надо шариком костяным заменить. Из таких бусы делают. Я знаю, у кого их можно купить.
— Ну же, парни, пойдем на торжище, — вновь заныл Ероха. — Пойдем, чего тут рассусоливать… И так все ясно. Действовать нужно! — От нетерпения он едва не подпрыгивал на месте.
— Что ж… Действовать, говоришь? — Валентин встал с лавки и потянулся к своему полушубку. — Давайте начнем действовать.
Первой остановкой в их сегодняшнем маршруте значился околоток городской стражи. Когда троица подошла к высокому частоколу, окружавшему здание околотка, Сила велел друзьям ожидать его снаружи, а сам прошел внутрь. Ждать им пришлось недолго, ибо через несколько минут Сила вышел обратно. В одиночестве и с пустыми руками.
— Что, неужто не дали? — с ноткой отчаяния в голосе воскликнул Ероха.
В отличие от своих друзей Валентин и не сомневался в том, что никто им никакого барабана не даст. Чтобы надеяться на такое, надо было быть таким наивным щенком, как Сила. Так в итоге и оказалось.
— Нет, — ответил Сила. — Брат ругаться начал, когда я ему про барабан сказал. Дураком меня назвал.
— И-э-эх-х! — В этом возгласе Ерохи было столько отчаяния, что Валентину на миг даже стало жаль его.
Но всего лишь на миг, не более, так как Сила тут же добавил:
— Но он мне объяснил, где и у кого можно взять барабан. — Сила продемонстрировал друзьям записку, в которой его брат, обращаясь к какому-то Мамету, просил одолжить барабан «внаймы». — Он и сам подойдет туда скоро, — пояснил друзьям Сила. — Хочет поглядеть на нашу забаву.
Тут до Валентина наконец дошло, что джинн, выпущенный им из бутылки, уже живет своей собственной жизнью и затолкать его обратно в бутылку нет никакой возможности. Остается либо отойти в сторону и предоставить приятелям право действовать самим, что однозначно приведет к потере лидерства, либо же самому возглавить процесс и продвигать его вперед.
Следующую остановку приятели сделали у торговцев бусами и приобрели там несколько костяных шариков. Оттуда маршрут повел их к рядам с деревянной посудой, где они разжились тремя яркими, расписными стаканами. На стаканах Валентин решил не экономить, все ж таки средство производства, и взял те, что пришлись по душе. Не большие и не маленькие, а так, чтобы в самый раз. А расписные — чтобы внимание зрителей фокусировалось больше на самих стаканах, а не на том, что происходит между ними. Последней остановкой была лавка того самого Мамета, у которого они надеялись разжиться барабаном.
Мамет, вопреки ожиданиям Валентина, оказался не краснобородым иранцем, не турком и не каким- нибудь индусом, а самым натуральным русаком. Торговал он не только барабанами, но и прочими музыкальными инструментами, большинство из которых Валентину так и не удалось идентифицировать.
— А сам-то будет? — поинтересовался Мамет, прочитав записку, переданную ему Силой.
— Обещался. Сказал, что вскорости подойдет, — ответил Сила.
— Выбирайте… — Мамет махнул рукой в направлении стены, завешанной и заставленной барабанами и прочими ударными инструментами всевозможных форм и размеров.
Пока выбирали барабан, и Силкин брат подошел. Был он лет на десять — двенадцать старше Силы, такой же невысокий и худощавый. Они вообще были похожи, если не считать пронзительного взгляда голубых глаз, которым старший брат буквально пронзал каждого встречного. «Ишь как смотрит, — подметил
