Валентин. — Натуральный следак». Он пошептался сначала с хозяином лавки, а потом подошел к брату и его друзьям.
— Обыщик Надей Храбров, — представился он. — Ну что, подобрали барабан?
— Ну да… — почему-то промямлил в ответ Сила.
— Тогда показывайте, что удумали.
— Лучше не здесь, — ответил ему Валентин. — Лишние глаза в этом деле не нужны.
— Что так? — жестко спросил Надей. — Что-то незаконное удумали?
— Да нет… — теперь настала очередь Валентина мямлить и жаться. — Просто… Коммерческая тайна.
— Ладно. Мамет, мы пройдем на задний двор? — крикнул он хозяину лавки.
Тот махнул рукой с тем же спокойствием и безразличием, что и раньше, когда указывал друзьям на барабаны. Полутемным проходом, меж залежей ящиков и коробов, Надей провел друзей на небольшой, почти полностью загроможденный задний двор.
— Ну и беспорядок у него, не дай бог, искра, — процедил он сквозь зубы. — Наказ бы ему выписать да виру наложить, а из-за вашего барабана теперь молчать придется. Ладно, показывайте.
Сила постелил прямо на снег холстину и поставил на нее барабан. Подобрав в Маметовых залежах всякого хлама небольшой чурбачок, он поставил его рядом с барабаном и сел. Валентин выложил из карманов стаканчики и костяной шарик. Силка размял пальцы и взялся за стаканы. Одна комбинация, вторая, третья…
— Где шарик?
— Здесь! — указал пальцем Надей.
— А вот и нет… — Сила продемонстрировал брату его ошибку.
После этого фокус был повторен еще несколько раз, пока Надей не воскликнул:
— Занятно! Ну ты, Силка, и молодец! Народу много соберется на такую забаву поглядеть. Видел бы батя, не стал бы боле говорить, что ты ни на что не способен. Но… — Тут Надей оборотился к Валентину. — Суть-то в чем?
Валентин подал знак Силке, и тот выстроил новую комбинацию.
— Где шарик?
— Здесь! — указал Валентин. — Копейку даю!
— Нет, — возразил Ероха. — Вот здесь! И с меня копейка!
— Понял, — сразу же отреагировал обыщик. — Ваша задача — вовлечь в это дело зрителей.
— Ну да… — подтвердил Валентин. «Как он сразу своим ментовским умом фишку-то просек!»
— Получается, игра на деньги. Запрещено.
— Так это зернь[5] запрещена и шахматы, — с горячностью возразил Валентин. — А наша игра не запрещена. Да и не игра это вовсе. А так… Забава.
— Гм-м, гм-м… — Надей снял с головы форменный колпак с меховой опушкой и поскреб пальцами затылок. — Забава, говоришь… Но деньги…
— А что деньги? — с жаром отпарировал Валентин, решивший ковать железо, не отходя от кассы. — Вот борьба… Разрешена?
— Разрешена.
— А если, положим, вы с Силкой боретесь, а я говорю Ерохе: «Надей победит, копейку даю». А Ероха мне отвечает: «Нет, Силка. На него даю». Это не запрещено.
Надей вновь поскреб пальцами затылок:
— Вроде не запрещено.
— Так у нас то же самое, — просиял Валентин. — Только вместо борцов стаканы.
Надей хмыкнул и сказал:
— Ладно. Пробуйте. Поглядим, что получится. Но попам на глаза лучше не попадайтесь. Здесь уж я ничего не смогу поделать.
VIII
— Эй, эй, посторонись! Не играешь, так отойди в сторонку.
— Да не пихайся ты, черт! Почему же это я не играю? Очень даже играю. Обождать просто маленько решил.
— Вот и ожидай в сторонке, не мешайся. Эй, вьюнош, прими-ка от меня алтын. Вон на тот стакан.
Толкотня и галдеж вокруг Силы, усевшегося с барабаном, продолжались уже часа три. Стоило им только устроиться на небольшом свободном пятачке в междурядье, как остановились двое зевак — поглядеть, что это трое парней удумали с барабаном делать. А когда Силка только задвигал своими стаканчиками, количество зевак сразу же увеличилось в несколько раз. Валентин хоть и подозревал местное население в избыточной, нерастраченной азартности, но такого он себе даже представить не мог. Разводить никого не пришлось. Валентин лишь в первый раз поставил копейку на один из стаканов и «угадал». Силка демонстративно отдал ему выигранную копейку. И понеслось… Валентина тут же отпихнули в сторону охотники за удачей, и игра с тех пор так и продолжалась без малейшей заминки и остановки. Место выбывающих игроков тут же занимали новые, а Сила трудился не покладая рук. Он, как и учил его Валентин, старался не жадничать, возвращая приличную часть полученных денег играющим в качестве выигрыша, чем еще больше разжигал их азарт. Валентину же с Ерохой лишь оставалось следить за Силкой, чтоб какой-нибудь шустряк не вздумал пощупать его карманы, да, встав по обеим сторонам от барабана, сдерживать по возможности толпу, чтоб не слишком напирала.
Глядя на этот пир азарта и страсти, бушующий вокруг него, Валентин даже усомнился в правильности выбранной им стратегии. Еще сегодня утром он предложил парням игру в «наперстки» лишь как средство занять свободное время и слегка поправить финансовое положение, пока он не придумает что-либо посерьезнее. Но раз за разом в голове его всплывала мысль о том, что это в двадцать первом веке «наперстки» — мелкое мошенничество, а в шестнадцатом — очень даже и не мелкое. О том, каков истинный масштаб подобного «бизнеса», можно будет судить лишь после того, как будет подсчитана сегодняшняя касса. Но, по ощущениям, получиться должно неплохо. «Эх и азартными были наши предки, — подумалось Валентину. — Представляю, какие очереди из желающих сдать свои денежки выстроятся, если им предложить «пирамиду». Точно, «пирамида»! Вот это уже посерьезнее будет. Это вам не «наперстки» по барабану гонять! — Ему только показалось, что решение задачи быстрого обогащения найдено, как в голову тихой сапой вползла противная, но оттого не становящаяся неверной мыслишка: — Какая еще «пирамида»? «Пирамида» подразумевает тысячи обманутых вкладчиков и бегство ее создателя. А ты собираешься стать здесь равным среди равных, уважаемым человеком, своим для всех этих купцов и промышленников… Так что «пирамида» отменяется».
Валентин поглядел на Ероху. Доволен, лыбится в тридцать два зуба, но сосредоточенности и внимания, похоже, не теряет — так и стрижет глазами по толпе играющих. Валентин внимательно оглядел свою сторону. Толпа, потихоньку напирая, уже обтекала сбоку его и Силку. Еще немного, и народ окажется у них за спиной. «Куда ж я раньше-то смотрел? — ужаснулся Валентин. — Ишь, размечтался, а про дело конкретное забыл». Энергично, вертясь волчком во все стороны, он принялся отпихивать назад напирающих игроков:
— Эй-эй, осади! Не напирай! Осади назад!
В этот самый момент взгляд его зацепился за каких-то людей, стоящих у лавки с битой птицей, метрах в десяти — пятнадцати отсюда, аккурат за спиной у Силы. Интенсивно потолкавшись, Валентин вернул толпу игроков в допустимые границы, после чего обернулся назад, чтобы разглядеть повнимательнее людей у птичьей палатки. Это был Ермил вместе с одним из митряевских приказчиков, имени которого он не знал. Они выбирали гуся. Хозяин палатки выбрался из-за прилавка и едва ли не жонглировал морожеными тушками, пытаясь впарить их возможным покупателям. Те же, чем-то, видимо, недовольные, отпихивались от предлагаемого товара, отражая посланные в них тушки не хуже футбольных
