Герцогиня сдержала быстрый бег своего скакуна. На повороте аллеи она бросила взгляд назад и узнала Эктора, приближавшегося во весь опор. Свернув за поворот, дама дождалась всадника.
В ста шагах позади слышался галоп её свиты.
В ту минуту, как грудь лошади Эктора коснулась её длинной амазонки, она склонила хорошенькую головку к кавалеру и торопливо произнесла:
— Через час будьте у перекрестка Фавнов.
— Буду, — отвечал Эктор.
— Одни!
— Один.
На повороте показалась свита.
— Вперед, господа! — вскричала герцогиня Беррийская.
И опустивши поводья лошади, полетела, как стрела. Эктор отправился дорогой, которая вела к перекрестку Фавнов.
Этот перекресток находился в одной из самых отдаленных частей леса. Кроме совсем уж непредвиденных случаев, охота не могла появиться вблизи этого уголка, скрытого в густой зелени старых деревьев.
Дрожь нетерпения, тысячи различных ощущений волновали Эктора, когда он прибыл на место. Он не мог понять, что происходило в его сердце, наполненном образом Кристины. Мысль о герцогине пробуждала странные волнения. Он жаждал любви, но, обманутый мечтами юности, спешил утолить свою жажду обильными струями из чаши, к которой никогда не должен был прикасаться.
Его мечты были внезапно прерваны галопом лошади. Эктор приблизился к началу аллеи и наклонился вперед, чтобы лучше видеть. Его сердце забилось ещё сильнее.
Это была герцогиня Беррийская, размахивавшая своим платком. Через миг она была уже на перекрестке. Необыкновенное воодушевление сияло на её юном и прекрасном лице. Оглянувшись назад, прелестным движением она протянула руку Эктору.
Эктор наклонился к ручке и поцеловал её.
— Я знала, что Актеон 1 0меня унесет, — сказала герцогиня, улыбаясь. — Они потеряли мой след. Сдержала ли я свое слово?
— О, сударыня, чем заслужил я столько милостей? — воскликнул Эктор.
— Дело не в том, чем вы это заслужили; довольно того, что это мне нравится.
— Слушайте, — продолжала она, между тем как Эктор покрывал её руку поцелуями, — прошу вас, исполните то, что я вам скажу.
— Жизнь моя в вашем распоряжении, сударыня.
— Потому-то я и ею располагаю…Тсс! — шепнула она. — Вы ничего не слышите?
Эктор прислушался. Топот многих лошадей раздавался в глубине леса, но ничего не было видно из-за волнующегося покрова туманов, окутавших со всех сторон перекресток Фавнов.
— Меня ищут, — продолжала герцогиня. — Оставим середину поляны.
Они отъехали к деревьям, осенившим их своей мрачной тенью.
— Мы не можем терять ни минуты, — сказала она, смеясь. — Теперь они преследуют не оленя, а лань.
— Что я должен сделать? Говорите.
— Чтобы к завтрашнему дню была готова почтовая карета.
— Будет.
— Чтобы в одиннадцать часов, когда король, возвращающийся сегодня вечером в Версаль, отправится в свои комнаты отдохнуть, она была заложена.
— Хорошо.
— Она будет ждать на первом повороте дороги, в конце Пикардийской аллеи.
— Очень хорошо.
— Вы будете стоять у дверец, в сером плаще, без перьев на шляпе, без шарфа и лент.
— Закутанный в плащ до носу и надвинув шляпу до бровей. Знаю.
— Женщина выйдет из кареты в конце аллеи, вы пойдете ей навстречу и отведете её в свою карету… Это буду я.
— Вы, сударыня?
— У вас будут четыре добрых лошади. Надо, чтобы они неслись в весь опор.
— Похищение! Ваш сан, различие наших состояний…Подумали ли вы о том, сударыня?
— Я обо всем подумала…Не знаю, кто из нас двоих похищает другого. Но я вас люблю, я любима вами…Надо бежать!
Герцогиня была немного бледна, её глаза сверкали, а приподнятые уголки рта гордо трепетали. Любовь, смелость, гордость сменялись на её лице. Молния блеснула перед глазами ослепленного Эктора. Он открыл было рот, чтобы отвечать, но тут герцогиня положила на него руку, протягивая другую по
