направлению к аллее де Бют.
Там показалась черная точка, приближаясь с быстротой камня, брошенного пращой.
— Едут, — сказала она, — может быть, мой паж Варей.
— Я его убью! — сказал Эктор, опуская руку на эфес своей шпаги.
— Нет, — возразила она. — Станьте в тень. Я поеду. До завтра. Прощайте.
Герцогиня выехала на луговину и поскакала навстречу пажу, мчавшемуся во весь опор.
Эктор въехал в чащу. Из своего убежища он видел, как герцогиня остановила молодого всадника и исчезла вместе с ним в глубине аллей.
Лишь только потеряв их из виду, он выехал на перекресток и поехал наудачу. Чувство более живое, чем удивление, поглощало его мысли. Он машинально повторял самому себе последние слова герцогини. Вдруг его лошадь, которая спокойно щипала траву, приподняла голову, громко фыркнула и звонко заржала.
Эктор огляделся. Среди тумана появилась фигура женщины, верхом ехавшей к нему.
Он подумал, что это вернулась герцогиня Беррийская, и бросился к ней навстречу, полный невыразимого смущения.
Но когда он приблизился к женщине, смущение сменилось небывалой радостью. Сердце его замерло, он распростер объятия, и имя Кристины слетело с его уст.
ГЛАВА 43. ТА ИЛИ ДРУГАЯ
Это и в самом деле была Кристина, казалось, нарочно появившаяся из туманов, чтобы рассеять все его сомнения. Эктор же не думал, не рассуждал. Безграничная радость наполняла его душу, и прежде чем Кристина успела раскрыть рот, он схватил её в объятия, снял с седла и опустил на землю.
Кристина стала румяней цветка гранатного дерева, но не противилась. Ее глаза, полные нежности, не отрывались от глаз любимого, и руки, обвившиеся вокруг шеи Эктора, обнимали его.
Несколько минут они оставались безмолвными, полными неописуемого восторга.
Наконец сердце Эктора не выдержало, и он вскричал:
— Кристина! Любите ли вы меня?
Был ли это тайный упрек самому себе, говоривший ему, что он не заслуживал более этой любви, единственной мечты своей юности?
Крупные слезы покатились из глаз Кристины.
— Посмотрите на меня и скажите, люблю ли я вас? — сказала она, взявши руки Эктора в свои.
Когда первые порывы обоюдной нежности излились, Кристина села на лошадь, и они покинули перекресток.
— Куда вы меня ведете? — спросил Эктор.
— Следуйте за мной.
— О, бегите, спешите, я буду за вами следовать хоть на край света.
То, что Кристина рассказывала уже Сидализе, она передала Эктору. Страдания, перенесенные ею в юные лета, довели сердце Эктора до безумия.
Он молча взял руку Кристины и поцеловал её, повторяя в душе клятву убить шевалье.
Кристина по выражению его лица поняла, что происходило в его сердце.
— Я вижу вас, — сказала она, улыбаясь, — и все забыто.
— Но, стало быть, теперь вы свободны?
— Конечно, раз могу быть с вами.
— Какой покровитель помог вашему освобождению?
— Все сделала покровительница.
— Сидализа?
— Вы угадали.
— Добрая душа.
— Она приехала вчера в Шеврез и бросилась мне на шею, не говоря ни слова. Я очень хорошо видела по её лицу, что она принесла добрые вести. «— Мы спасены» — сказала она, — вам найдено убежище и можете переселиться в него завтра же.»
— О, понимаю…Охотничий павильон мадам д'Аржансон.
— Да, именно.
— И вы туда переехали?
— В тот же вечер.
— Вы и ваш отец?
— Мы с отцом. Там я ничего не боюсь…Ведь мы под покровительством его светлости герцога Орлеанского, которому принадлежит дача?
— Только приказ короля может извлечь вас оттуда. Но король будет предупрежден.
