– Это хорошо, потому что я не могу допустить, чтобы ты запятнал себя связью с ним. Я не потерплю еще одного скандала.
– Ты просто зациклилась на Алексе и мисс Дрейк. Почему это имеет такое большое значение?
– Когда кто-то меня предает, я воспринимаю это как личное оскорбление и ожидаю компенсации. – Лидия внимательно посмотрела на Николаса в какой-то зловещей манере, которой он раньше за ней не замечал. – Ведь ты никогда не предашь меня, правда, Ники?
– Что за странный вопрос.
– Если ты это сделаешь, я очень сильно расстроюсь. Допустим, если я узнаю, что ты сделал что-то, чего не должен был делать, то буду очень несчастлива.
Холодок страха пробежал по спине Николаса. На что она намекает? Услышала что-то о Сюзетт? Или до нее дошли другие слухи? В течение этих лет были кое-какие случаи – посягательства, которыми он не гордился, но все они являлись неотъемлемой частью его жизни.
Лидия не станет обвинять его в прошлых прегрешениях. Или станет?
Брюки уже сползли на бедра, и Николас с трудом подавил желание вцепиться в них. Она что, собирается его изнасиловать? Она что, сексуальная маньячка? А вдруг да? Вдруг, став его женой, она потребует, чтобы он ее регулярно ублажал?
Желудок сжался.
– Бедная Ребекка, – негромко произнес Николас.
– Да, бедная, бедная Ребекка.
– Это ее уничтожит.
– Переживет.
Слова Лидии звучали не особенно искренне для старшей сестры, воспитавшей Ребекку с младенчества, и это отсутствие заботы еще сильнее обеспокоило Николаса. Да знает ли он ее вообще?
– Вероятно, мне следует пойти отыскать Алекса, – сделал еще одну попытку Николас. – Я могу ему понадобиться.
– Плевать нам на Алекса.
– Тебе, может, и плевать, а мне нет.
– Очень мило сказано, но ты уже почти мой муж, и мне требуется твоя помощь и поддержка, когда я в отчаянии.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы с Ребеккой незамедлительно отбываем в деревню, а ты должен нас сопровождать.
Николас напрягся: он уже договорился показать Сюзетт дом, если все сорвется, кто знает, как она отреагирует.
– Я… я… не могу покинуть Лондон на этой неделе.
– Почему?
– Я деловой человек и не могу уехать по твоему первому требованию.
– Что для тебя может быть более важным, чем помощь мне? – Лидия прищурилась и снова приняла угрожающий вид, словно советуя не перечить ей. – Мы уедем, как только я поговорю с адвокатами. После того как распоряжусь насчет твоих денег.
«Черт побери!» – выругался про себя Николас. Лидия загнала его в ловушку, как кролика в силки. Если он откажется сопровождать ее, денег ему не видать. Кроме того, она может отказаться и от бракосочетания, и тогда он не получит ни единого фартинга. Она всегда была мерзкой старой каргой. Как раз в ее духе поманить его большими деньгами, а потом выхватить их из-под носа. Ведьма!
Лидия дернула брюки Николаса, и они упали до щиколоток. Чресла его обнажились, яйца сжались, а «Джон Томас» превратился в крохотное уплотнение.
– А мне говорили, что этот отросток у мужчины весьма большой, – хмыкнула Лидия. – Что случилось с твоим?
Без предупреждения она схватила его достоинство и крепко сжала. Николас взвизгнул от боли, но Лидия была слишком непрошибаемая, чтобы понять, что делает ему больно.
– Лидия, девочка моя…
– Я не твоя девочка, – хладнокровно парировала она. – Я вообще не твоя – пока.
– Будь капельку понежнее, хорошо?
Николас искренне испугался, что она сейчас оторвет чертову штуку, и в ужасе представил себе, как стоит тут кастрированный, а его окровавленный член болтается у Лидии в руках.
– Я хочу, чтобы ты исполнил супружеский долг, – заявила она.
– Совершенно точно, что я этого не сделаю.
– Разве не так делают детей?
– Ну… да.
– Недавно мне пришло в голову, что, поскольку я уже в довольно зрелом возрасте, мне потребуется больше времени, чтобы забеременеть, а я очень хочу, чтобы у нас была семья. Нам следует начать заранее.
