—Да.
— Да? Часто?
— Да, как обычно. Но я ему ничего не сказала. Сделала вид, что не вижу.
Терапевт откинулся на спинку стула в разочаровании. Он думал, что проблема будет решена с большей легкостью, так как у них с мальчиком установились хорошие отношения и договор они разработали вместе.
— Не могли бы вы мне описать, когда и где он это делал? — спросил терапевт.
— Так как он был дома эту неделю (шли школьные каникулы), я заметила это днем. Когда телевизор смотрел. Он гулял не слишком-то много. Вчера он впервые по-настоящему вышел погулять. Сестра взяла его с собой. По-моему, все выходные он сидел дома.
Получив информацию от мамы, терапевт поговорил один на один с мальчиком.
— Так, а теперь объясни мне, что отмечено здесь, — спросил терапевт, глядя на график.
— Сколько раз я делал. Восемь.
— Ты делал это восемь раз?
— Ага, — сказал мальчик, застенчиво прикрывая рот рукой.
— Я не слышу, когда ты рот закрываешь.
— Восемь.
— Восемь раз. Когда ты встал в воскресенье?
— В девять. Сестра разбудила.
— Она разбудила тебя в девять? А почему ты встал так рано?
— Не знаю.
— Ты просил ее разбудить тебя рано? -Ага.
— Чтобы ты успел все сделать? — терапевт пожал мальчику руку. — Молодец.
Позже терапевт спросил, что происходило в остальные дни.
— Ты делал это?
— Ага.
— И когда же?
— В понедельник.
— А в другие дни? -Нет.
— А почему ты делал это в понедельник?
— Не знаю, — заныл Джордж как обычно, когда кто-то пытался запретить ему мастурбировать, — я не смог сдержаться.
— Я понимаю. Ладно, — успокоил его терапевт.
Очень удачно, что мальчик нарушил инструкции, так как это было необходимо, чтобы превратить мастурбацию в тяжелое задание. Он мастурбировал в запрещенный день, поэтому должен наказать себя большим количеством мастурбаций в воскресенье. По мере увеличения числа мастурбаций по воскресеньям мальчик начнет воевать против мастурбации — а не
— Говоришь, делал это в понедельник, да? — спросил терапевт.
— Ага, — мрачно пробормотал мальчик.
— А мы заключили соглашение, что делать это можно только по… — терапевт замолчал.
— По воскресениям, — продолжил мальчик.
— Ну, раз ты делал это в понедельник, — заключил терапевт, — я хочу, чтобы в следующее воскресенье ты сделал это на четыре раза больше, чем в это воскресенье. Понял?
— Ага.
— Так, теперь после того, как я заполню таблицу, я хочу объяснить тебе — потому что мне кажется, что ты делаешь это неправильно. Мне хочется, чтобы ты попробовал моим способом, понимаешь. Похоже на твой, но немного лучше, ладно?
— Ладно, — согласился мальчик.
Изменяя, а на самом деле усложняя процесс мастурбации, терапевт сделал ее более трудной, а значит более тяжелым заданием, против которого мальчик будет восставать.
— Сколько раз ты делал это в воскресенье? — спросил терапевт, надписывая таблицу вместе с мальчиком.
— Восемь.
— Так. А сколько раз ты должен делать это в следующее воскресенье?
— Двенадцать.
— Так, а почему в следующее воскресенье надо делать двенадцать раз? — Мальчик удивленно выпрямился, и терапевт сказал: — Забыл. Так вот, чтобы ты не забыл — потому что ты делал это в понедельник. Да?
— Ладно.
— Так, чтобы ты не забыл, я запишу это здесь. Так, теперь скажи, почему ты в следующее воскресенье должен делать это двенадцать раз?
— Потому что я делал это в понедельник.
— Правильно. Хорошо, сколько раз ты должен делать это в воскресенье?
— Двенадцать. -Где?
— В своей комнате.
— Хорошо, — сказал терапевт, кладя на стол таблицу и откидываясь на спинку. — Теперь, давай оставим это на минутку, и позволь я тебе расскажу, что у меня на уме. Ты говорил, что, когда мастурбируешь, то расстегиваешь молнию и просовываешь руку внутрь.
— Ага.
— А иногда ты даже молнию не расстегиваешь, — сказал терапевт, показывая, как можно засунуть руку в штаны, не расстегивая их. — Правильно?
— Правильно.
— Хорошо. Так, в это воскресенье я хочу, чтобы ты делал это по-другому, хорошо?
— Хорошо.
— Так вот как я хочу, чтобы ты делал. Я хочу, чтобы ты рас-стегнул штаны и снял их, полностью. Хорошо?
—Да.
— Но ты должен их аккуратно сложить. Знаешь, как складывать аккуратно брюки? Складочка к складочке?
—Да.
— И положить их на кровать. Ладно? Затем сними трусы. Хорошо.
—Да.
— Сложи их аккуратно и положи на штаны. Хорошо? -Да.
— Так, когда будешь делать все это, просто снять и бросить нельзя. Понял?
— Ага.
— А теперь давай, повтори, что я тебе сказал.
Терапевт заставил мальчика повторить все, что тот должен де-лать, и представить, что он делает это на самом деле, ничего с себя I при этом не снимая. Затем он снова заставил его повторить, сказав: «Давай еще раз, с самого начала». Тяжелым вздохом выразив свое отношение к такому занудству, мальчик начал: «Снять штаны, сложить их, положить на кровать…» ну и так далее. Хотя терапия фокусировалась на мальчике и его проблеме, работа с ним одним была бы похожа на предположение, что у палки лишь один конец. Было очевидно, что как мальчик привязан к маме, так и мама привязана к нему. Во время интервью терапевт, беседуя, направлял маму на более независимый стиль жизни, независимый от детей. Делая это, терапевт привязывал маму к себе, тем самым помогая ей оторваться от сына. Мама рассказала, что, когда дети стали подрастать, она решила пойти учиться, но тут начались проблемы с Барбарой, ее трудной дочкой. Пришлось бросить работу и воспитывать внуков. Терапевт уговаривал ее вернуться на работу и поступить учиться, предлагая свою помощь в решении проблемы безответственности Барбары.
На четвертом интервью мальчик выглядел более зрелым. Его приняли в хоккейную команду,
