уж они постановили, что летать теперь будут по очереди, то слово надо держать. А то слетал на одну из звезд знаменитой теперь Сорочьей Свадьбы, выбрал наиболее подходящую для разведки планету, покружил над ней, составил приблизительную карту двух материков и главное убедился, что мир этот давно и безнадежно мертв и, следовательно, абсолютно безопасен.
Теперь, стало быть, ее черед.
Как они решили заранее, в тех случаях, когда в межзвездный полет будет отправляться она, для большей безопасности малышей стоит переправлять в сказочно-игрушечный дворец короля Алэла под защиту всех пяти подвластных ему стихий. Алэл всегда рад был своим гостям, да и на дочек можно было положиться. Но накануне утром они с мужем отправились к островному королю и с первых же шагов почувствовали необычную праздничность и без того радостного дома. Свежая роспись стен завораживала бархатистыми узорами персиковых тонов, плавные дуги замыкались, как ладони, хранящие чуть ли не трепещущие язычки едва различимых лампадных огней; невиданные и, по-видимому, нигде не существующие лазоревые птицы простирали над окошками невесомые крылья, и жемчужные луны прятались под земляничными листьями, от которых шел настоящий лесной аромат. На порог выпорхнула сияющая Ушинь и, не дослушав приветствия, сообщила торжественным тоном: обе старшие дочери одновременно признались, что ждут появления на свет королевских наследников.
Поздравления, восклицания, писк малышни.
Выплыла Радамфань, необыкновенно похорошевшая, кивнула царственно и чуточку высокомерно - впрочем, эта 'чуточка' на сей раз была едва уловима.
Бочком выскользнула из двери Шамшиень - смущенная, с подрагивающими губами, с половины лица стерт непременный рисунок - плакала.
Надутый, как гусак, явил свою невзрачную особу принц-кон-сорт, то бишь Подковный эрл.
На миг показалась Ардиень - вспыхнула, задохнулась, исчезла.
И король. Белый от плохо скрываемого бешенства.
Все это вкупе зародило такую тревогу в душе обитателей Бирюзового Дола, что они, переглянувшись, заторопились обратно, ссылаясь на скорый отлет (кто должен лететь - было укрыто под естественной маской супружеской нежности и единодушия). Ушинь сыпала бесконечные 'милые вы мои', Радамфань величественно, но искренне приглашала к столу, Алэл, овладев собой, традиционно предлагал покровительство.
Пришлось срочно испаряться.
Под сводом большого корабельного шатра грянул гром: Юрг заявил, что ввиду непредвиденных и не зависящих от него обстоятельств мона Сэниа должна остаться с детьми. Командорский тон возражений не допускал. В жилах принцессы мгновенно всколыхнулось врожденное своенравие, отметающее беспрекословное повиновение. С детьми неотлучно будут находиться старшие дружинники - Сорк, Эрм и Дуз. Пожалуйста, пожалуйста, она оставит и Борба. При малейших признаках опасности они перенесут на Алэлов остров не только малышей, но и самого Юрга. А если станет необходимо, то и куда угодно - хоть на Землю, хоть... Мало ли планет, пригодных для двух крепеньких ползунков.
Командор поступил, как настоящий мужчина: он сказал 'нет' и, стиснув зубы, молчал на протяжении четырех или пяти часов. Все доводы, просьбы и угрозы моны Сэниа разбивались о такую неодолимую преграду, как отсутствие возражений.
Своего он добился - мона Сэниа выдохлась и замолчала.
- Ких, Пы и Борб, готовьте два кораблика, - будничным тоном распорядился командор. - Ваше высочество, прошу к карте.
Картой этот схематический рисунок можно было назвать только условно - в разведывательном полете он набросал очертания двух материков исследуемой планеты и обозначил наиболее крупные города - вернее, их развалины - в экваториальном поясе.
- Учитывая печальный опыт нашего пребывания на Трижды Распятом, заранее определяю точки высадки: здесь, здесь... и, пожалуй, для контроля на крайнем севере - вот тут. Искать нас только в том случае, если от меня не будет поступать сообщений в течение пяти дней. Что маловероятно. Вопросы есть?
Туповатое и почти четырехугольное лицо Пыметсу никогда не способно было скрыть его мысли - вот и сейчас стало очевидно, что вопрос у него имеется.
- Я беру с собой Шоео, поскольку предположительно - это его родина. Остальные... м-м-м... члены нашей семьи не должны покидать Бирюзовый Дол, строго проговорил командор, опережая этот вопрос.
Пы пошевелил губами и опустил голову.
- Все свободны, - заключил Юрг.
Когда дружинники удалились, принцесса величественно повернулась, чтобы вслед за ними безмолвно - хватит, наговорилась! - покинуть помещение, но голос мужа, ставший вдруг неуверенным и просительным, заставил ее помедлить:
- Сэнни, я... Я не могу вот так улететь.
Подбородок ее дрогнул - ну, разумеется. И сейчас она добьется от него...
- Сэнни, за мной долг. Я все время думал об этом и в предыдущем полете. Я ведь дал слово!
Древние боги, о чем это он? Она-то настроилась совсем на другой лад и сейчас просто растерялась.
- Как ты помнишь, я обещал нашему менестрелю свой меч в уплату за его службу. Скажи, что делать, чтобы я мог с ним расплатиться?
Дипломатический прием возымел действие: мысли принцессы переключились на чернокожего волокиту.
- Я же говорила тебе, что перебросила его обратно на Тихри. Сейчас он, по-видимому, уже выбрался из этого болота...
- И куда?
- Ну, не знаю. Можно слетать туда и поглядеть - сверху, не приземляясь. Это секундное дело...
Юрг не успел возразить, как лицо ее приняло то чуточку отрешенное выражение, которое он наблюдал у джасперян в тот миг, когда они представляют себе это загадочное НИЧТО, затем сделала стремительный шаг вперед...
И ничего не произошло.
Она резко обернулась, вперив в супруга изумленный взгляд.
- В чем дело? - она была просто потрясена. - Болото, зеленый ночной свет... Все как тогда!
Она сделала еще один шаг - и снова осталась под шатровым сводом.
- Ты потеряла свой дар? - Юрг прошептал это едва слышно - никто, даже верная дружина, не должен был знать об этой катастрофе, в глазах джасперян, вероятно, равносильной трагедии.
- Нет, нет, нет... - она тоже перешла на шепот, но скорее оттого, что ей изменил голос. - Это просто невозможно. Тут другое...
- Кто-то поставил заслон?
- Нет. Нашим перелетам через НИЧТО противостоять невозможно. А то, что я осталась здесь, означает только одно: того места, которое я мысленно себе представила... не существует!
- Нигде-нигде на Тихри?
- Нигде во Вселенной!
- Ничего не понимаю... - растерянно пробормотал командор. - Но если Харр исчез - значит, он там, в том самом уголке Тихри или другой планеты, который ты себе представила!
- Да. Но прошло время и... мне даже страшно это произнести... Этого уголка больше нет на свете. Там теперь что-то другое, но отнюдь не бескрайнее болото, освещенное яркой зеленой звездой. Или вообще нет ничего.
Юрг представил себе взрыв сверхновой, после которого действительно ничего не остается в окрестностях гибнущей звезды, и у него от ужаса заледенела спина, словно на нее наложил лапу призрачный ледяной локки.
А Харр по-Харрада, самозваный рыцарь, в это самое время восседал на ковровой подушке посреди своей - то есть Махидиной - хижины и решал принципиальный вопрос: выудить ли ему еще одну соленую рыбку из пузатого бочонка, только что доставленного из амантовых
