наклейки 'product of Argentine'. Через десять минут Исленов сидел в обеденном зале. Ужин, вероятно, приятно удивил его: судя по всему, то были любимые блюда банкира. За столом нас было всего трое: я, Яниев и банкир. Сквозь раскрытые окна по-прежнему были видны тропические пальмы, и легкий ветерок шевелил концы белоснежной скатерти и время от времени заставлял позванивать хрустальные бокалы. - Благодарю вас за прекрасный ужин, господин .Ходжаев, - наконец сказал банкир, удовлетворенно крякнув и промокнув салфеткою уголки рта, - или вы предпочитаете, когда вас называют Аладдин? - Все равно, - сказал я, - а за ужин благодарите Василия Александровича. Полковника Яниева. Исленов скользнул по полковнику мимолетным взглядом - вероятно, ни о каком Яниеве его секьюрити не докладывала, и у меня сложилось такое впечатление, что Василий Александрович так и не дождется благодарности за заказанный с таким тщанием ужин. Поразительно красивая официантка из бывших утопленниц принесла нам кофе. Исленов заерзал, не желая первым спрашивать о цели приглашения, и наконец сказал: - Разрешите откланяться, господа? У меня сегодня еще деловая встреча. - У меня к вам несколько вопросов, - сказал Яниев, - почему вы ушли с должности председателя правления банка? Исленов развел руками. - Это чисто внутренние перестановки, - сказал он, - просто мы, как банк, сейчас придаем все большее значение кредитованию промышленности и нашей ФПГ. Знаете ли, быть может, это звучит несколько идеалистично, но пора перестать делать легкие деньги. Надо финансировать российскую промышленность. И вот мое назначение отражает эту, смею надеяться, положительную перемену в деятельности банка. - Так что теперь, если банк лопнет, он лопнет с другим председателем правления? - спросил Яниев. - А вы станете, например, главой банка, в который ваши лучшие клиенты перевели счета? - Откуда у вас такие сведения? Наш банк не обанкротится. - По состоянию на 12.07.96 банк 'Народный Альянс' получил на Западе синдицированные кредиты на общую сумму в 900 млн. дол. не так ли? Исленов пожал плечами. - Это обычная практика. Эти кредиты вложены в Россию с большой прибылью, они обеспечены активами банка, мы регулярно выплачиваем по ним проценты, и западные кредиторы не испытывают ни малейшего беспокойства за их судьбу. - А зря. Им бы стоило побеспокоиться, особенно если учесть, что в последнее время в вашем банке происходят два очень интересных и взаимодополняющих друг друга процесса. Во- первых, имущество тех предприятий, акции которых отданы в залог западным банкам, передается на баланс новосозданных ЗАО. То есть, если вы перестанете выполнять свои обязательства перед Западом, окажется, что ваш залог стоит дешевле туалетной бумаги. Во-вторых, ваш банк в последнее время охотно выдает кредиты крайне странным фирмам. Например, десять дней назад вы выдали некоему АО 'Нортвест' кредит на сумму в сорок миллионов долларов, а 'Нортвест', едва получив кредит, распорядился перевести деньги в Цюрих, откуда они и ушли на принадлежащий вам счет UNIX пятьсот три сто двадцать семь восемьсот два. А после кредита, выданного фирме 'Ванкоур', аналогичный счет, только на Каймановых островах, пополнился еще двадцатью семью миллионами долларов. 'Ну и гад', - подумал я про Исленова. Я вспомнил, как я зарабатывал свою первую тысячу у Князя: да я же шкурой рисковал! Я же чудом в живых остался! Там такая пальба стояла, что пули прыгали, как грецкие орехи из распоротого мешка! Исленов побледнел. - Кто вам дал эти сведения? - Вы знаете, сколько времени не получали зарплату врачи Хабаровской области? Исленов искренне изумился: - Конечно, нет. А какое это имеет ко мне отношение? Я не правительство. - В 1995 году Минздрав разместил в вашем банке бюджетные средства под сто пять процентов годовых, что было ниже ставки рефинансирования ЦБ? - Положим. - И тут же взял в вашем же банке кредит под сто восемьдесят процентов годовых? - Это проблемы Минздрава, - отметил Исленов. - И начальника кредитного управления Минздрава, вашего ближайшего приятеля, не так ли? Исленов внезапно рассердился. - Слушайте, - сказал он, - вы меня сюда пригласили, чтобы рассказать, что Сережка Минаев - мой приятель? Да это каждая собака в ФСБ знает. Тоже мне, нашлись шантажисты. Только 'Российская газета' об этом, по-моему, не писала. - А ты молчи в тряпочку! - вдруг рявкнул я на Исленова. - Тоже подонок! Ты подумай только - тут ребята распинаются, шкуру под пули подставляют, чтобы какую-то штуку с ларька содрать, а этот родину экспортирует вагонами! Гнида! Исленов взглянул на меня - и расхохотался. - Ах так, - сказал я, - ты хихикать! Ты у меня сейчас похихикаешь... И в следующую секунду банкир растаял в воздухе - только на стуле, где он сидел, осталась салфетка, чуть тронутая стертым с уголков рта соусом. - Ты куда его дел? - перепугался Яниев. - Не беспокойся, - усмехнулся я, - я его в ад отправил. На познавательно-экпериментальную экскурсию. С Асмодеем. При слове 'ад' у полковника чуть сузились глазки. Так, самую малость. - В преисподнюю? - переспросил он. - А... а мне можно за ним посмотреть? - Не торопись, Василий Александрович. Через семь лет насмотришься. Полковник слегка вздрогнул.
* * *
Было часов одиннадцать утра, когда серебристый 'линкольн' Исленова вновь причалил к нашей даче. На этот раз Исленов был один, да и дорожку я не стал украшать. Ребята бросились загонять его машину под навес, а Исленов молча прошел по оледенелым бетонным плитам и вскоре появился в гостиной, где мы с полковником наслаждались поздним завтраком. Сначала я не сообразил, что случилось, а потом понял: черные, как копирка, волосы Исленова поседели за одну ночь. Яниев заметил это раньше меня, и я увидел, как у него нервно дернулись руки. Исленов сел. Плечи его сгорбились, как у старика. - Что вы хотите? - тихо спросил он. - - Половину вашего пая в банке, ответил Яниев. Я раскрыл варежку. Но тут банкир поразил меня еще больше. - Вы можете взять все, - сказал он. Встал и пошел к выходу. У самого порога я нагнал его, взял за шкирку и развернул от двери. - А вы-то сами куда, Петр Васильевич? Брови сорокалетнего банкира - они у него тоже поседели - недоуменно поднялись. - В монастырь, - спокойно ответил Исленов: - Ты, Аладдин, странный парень. Или ты думаешь, что можно показать человеку то, что ты вчера мне показал, и этот человек пойдет куда-нибудь, кроме как в монастырь? Лицо Исленова было покрыто сетью мелких морщин. Их не было вчера. - А впрочем, возможно, - пробормотал он, - живешь же ты в свое удовольствие... Пальмами забавляешься... - видимо, вспоминая вчерашний пейзаж, пробормотал Исленов. И был таков. Я высунулся из окна. Бывший банкир уходил сквозь раскрытые ворота, вдаль по проселочной дороге, разбитой и усыпанной смолотым в грязь льдом. - Эй, фраерок, - заорал я, - а 'линкольн'? - Продай в своем салоне, - донеслось до меня, - а деньги пошли медикам в Хабаровск. Я захлопнул окошко. Яниев по-прежнему сидел в кресле, несколько бледный. - Вот что, Шариф, - сказал он, - ты больше этого не делай. Он мне в правлении банка был нужен. Связи его были нужны, понимаешь? А ты что? Напугал человека до состояния промокашки. - Понял, шеф, - сказал я.
* * *
Через неделю одновременно совершились два события. В совет директоров одного из крупнейших в России банков 'Народный Альянс' вошли два новых члена: Шариф Ходжаев и Василий Яниев. В тот же день недавний председатель правления банка, Петр Васильевич Исленов, принял постриг в Ильме-ньевском монастыре, что под Воронежем. Принять постриг безо всякого испытания нелегко, но у Исленова и тут нашлись связи: бывший банкир воспользовался телефонным правом в последний раз. Он меня приглашал на церемонию, но я ответил коротко: 'Только если там не будет попов и крестов'. Следующей жертвой Яниева стал один из самых влиятельных депутатов Думы, Олег Харчин. Он тоже был вызван на одиночный ужин, где ему был зачитан список прегрешений, выуженный Яниевым из платежек банков и прочей финансовой шелухи. Страшная история Исленова сослужила нам добрую службу. Все знали, что мы припугнули его не шантажом, не рэкетом и не угрозой похитить дочку. На людей типа Исленова, у которых в охране банка, знаете ли, семьсот восемьдесят человек, такие угрозы действуют прямо противоположным образом. Харчин не ерепенился, а тут же согласился познакомить Яниева с десятком нужных тому людей и всеми силами бороться против принятия Думой законов, список которых был зачитан ему Яниевым. Бороться против законов, кстати, оказалось очень легко: Харчин тут же назвал точные расценки на голоса разных партий, причем, как выяснилось, голоса партии Индийского океана и некоторых других продавались на чисто коммерческой основе, тогда как голоса иных требовали смешанной формы оплаты.
* * *
Следующего нашего гостя звали Станислав Тхаржевский. Он был генеральным директором металлургического комбината. Ему было заявлено в непререкаемой форме, что банк 'Народный Альянс' покупает на будущем инвестиционном аукционе госпакет его акций по цене, вдвое превышающей рыночную (компания принадлежала к 'второму эшелону'), и предоставляет предприятию кредит на двести восемьдесят миллионов долларов. Тхаржевский заерзал в кресле. Мы клиенты ВИРР- банка, - сказал он, - у нас тесные и давние связи. - Банк возрождения и развития России находится на грани несостоятельности, - заявил Яниев, - и покупает ваши акции для перепродажи за рубеж. Вам назвать имя настоящего зарубежного инвестора? Тхаржевский усмехнулся: - А что, господин Яниев, вам не нравится, когда продают Россию? - Мне нравится, когда Россию продают по настоящей цене, - .отрезал полковник, - а сейчас ваша компания стоит в сто раз дешевле, чем ее западный аналог. Тхаржевский развел руками. - Это удел всей черной металлургии. И вообще российской промышленности. Неразвитый
