Похоже, настал тот момент, о котором говорил Рошфор.
Решая государственные дела, главное – не увлечься их величиной и не забыть про маленькие, противненькие, но зато свои собственные.
– Я хотела бы получить приказ, который утверждал бы наперед все, что я сочту нужным сделать для блага Франции.
– Но сначала надо найти женщину, которая, как я сказал, желала бы отомстить герцогу, – заметил кардинал.
– Она найдена.
– Затем остается отыскать фанатика, который послужит орудием правосудия Божия.
– Он найдется.
– Вот тогда и настанет время получить тот приказ, о котором Вы сейчас просили… – ласково улыбнулся кардинал.
Ах, вот так.
Ну что же, подождем того времени, не знаю, правда, теперь, когда оно настанет. У меня, по счастью, есть реальное, строго определенное задание.
– Вы правы, Ваше Высокопреосвященство, – очаровательно улыбнулась в ответ я, – и я ошиблась, полагая, что поручение, которым Вы меня удостаиваете, не ограничивается тем, чем оно является в действительности. Итак, я должна доложить его светлости от имени Вашего Высокопреосвященства, что Вам известны разные переодевания, с помощью которых герцогу удалось подойти к королеве на балу, устроенном супругой коннетабля; что Вы имеете доказательства согласия королевы на свидание в Лувре с итальянским астрологом, который был не кто иной, как герцог Бекингэм; что Вы приказали сочинить небольшой занимательный роман по поводу приключения в Амьене, с планом сада, где оно разыгралось, и с портретами действующих лиц; что Монтегю в Бастилии и что пытка может принудить его сказать о том, что он помнит, и даже о том, что он, возможно, позабыл; и, наконец, что у Вас в руках письмо госпожи де Шеврез, найденное в квартире его светлости, которое страшно компрометирует не только ту особу, которая его написала, но и ту, от имени которой оно написано. Затем, если герцог, несмотря на все это, по-прежнему будет упорствовать, то, поскольку мое поручение ограничивается тем, что я перечислила, мне остается только молить Бога совершить чудо, чтобы спасти Францию. Все это так, монсеньор, и больше мне ничего не надо делать?
– Совершенно верно, – сухо подтвердил кардинал.
А зачем злиться? Я не так уж много прошу по сравнению с тем, что мне предстоит сделать.
– А теперь, когда я получила все инструкции Вашего Высокопреосвященства, касающиеся Ваших врагов, позволите ли Вы мне сказать Вам два слова о моих?
– Так у Вас есть враги? – тон кардинала оставался холодным. Ничего, сейчас мы сделаем один кувырок.
Главный фокус искусства добиваться чего хочешь – это делать своих врагов врагами своего хозяина.
– Да, Ваша светлость, враги, против которых Вы должны всеми способами поддержать меня, потому что я приобрела их на службе Вашему Высокопреосвященству.
– Кто они?
Ну что же, пропустим даму вперед.
– Во-первых, некая маленькая интриганка Бонасье.
– Она в Мантской тюрьме, – уверенно заявил кардинал.
– Вернее, она была там, – поправила я его, – но королева выпросила у короля приказ, вследствие которого ее перевели в монастырь.
– В монастырь?
– Да, в монастырь.
– В какой?
– Не знаю, – с удовольствием сказала я, – это хранится в строгой тайне.
(Даже от Вас, мой кардинал!)
– Я узнаю эту тайну, – пообещал Ришелье.
– И Ваше Высокопреосвященство сообщит мне, в каком монастыре эта женщина? – вкрадчиво спросила я.
– Не вижу к этому никаких препятствий.
– Хорошо… Но у меня есть другой враг, гораздо более опасный, чем эта ничтожная Бонасье, – с нажимом сказала я.
– Кто?
– Ее любовник.
– Как его зовут?
Вот мы и добрались до сути. Мои враги становятся Вашими…
– О, Ваше Высокопреосвященство его хорошо знает! Это наш с Вами злой гений, тот самый, благодаря которому мушкетеры короля одержали победу в стычке с гвардейцами Вашего Высокопреосвященства, тот самый, который нанес три удара шпагой Вашему гонцу де Варду и был главной причиной неудачи в деле с
