– Я фаталистка. И потом, я верю в ваших агентов, – улыбнулась Ора.
– Я жду в… вас завтра. С членами комиссии. Нужно выработать единую точку з…зрения, – сказал Арно Камп, прощаясь.
После ухода Оры Дерви он долго ходил по кабинету, стараясь успокоиться.
Размышления Арно Кампа прервало появление Джона Варвара – он теперь ведал наблюдением за коттеджем покойного доктора Ленца.
– Есть новости? – спросил Камп.
– Вот пленка, шеф.
– Целая бобина? – удивился Камп. – Она что же, сама с собой разговаривает, эта Рина Ленц?
Воспроизводитель захрипел, из него послышались голоса – Рины и неизвестный мужской.
«– Где ты был? – строго спросила Рина.
– В городе, – пророкотал мужчина.
– Зачем?
– Тайна.»
– Это еще что за идиот? – быстро спросил Камп.
– Робин. Робот, – пояснил Варвар.
Услышав, что тайна Робина принадлежит не кому иному, как доктору Ленцу, Камп изменился в лице. Варвар окаменел.
– Сколько ты летел сюда? – спросил Камп, когда отзвучала последняя реплика Робина: «Именем доктора Ленца – не делай этого!», обращенная к Рине, – и воспроизводитель автоматически выключился.
– Десять минут.
– Бери оперативный отряд – и в коттедж Ленца. Доставь сюда этого Робина. Бегом! Только не повреди его, – крикнул Камп вдогонку.
Оставшись один, шеф полиции посмотрел на часы. Ровно в полдень по мудрым канонам востока у него было «пять минут расслабления». Однако заняться гимнастикой по системе йогов ему не пришлось.
На пульте пискнул зуммер радиовызова.
– Д…докладывает Джон Варвар, – прохрипело в наушниках.
С каких пор Варвар заикается?
– П-п-приказ не выполнен. Робин исчез, – доложил Джон Варвар.
– Все обыскать!
– Уже обыскали, шеф.
– Допросить Рину Ленц.
– Допросили. Она ничего не знает. Говорит, Робин перестал ей подчиняться. Разладился, и потому по закону она за него не отвечает.
– Перекрыть все дороги! Оцепить район! – не сдержавшись, закричал Арно Камп, понимая, что все эти меры едва ли принесут нужный эффект. Разладившийся робот – сущее бедствие, поймать его практически невозможно. Достаточно человекоподобной фигуре сорвать порядковый номер – и она затеряется в многомиллионном городе, как капля в море. Попробуй-ка без светящегося нагрудного номера отличить робота от человека!
С погружением в глубь Земли давление и температура возрастали, и все труднее становилось обуздывать грозный напор расплавленной магмы, омывающей ствол шахты.
Чем глубже погружались проходчики, тем больше удлинялись коммуникации, что также вносило дополнительные трудности.
Любые контакты с побережьем Соич запретил, и акватаунцы роптали: они привыкли к свежей рыбе, покупаемой у рыбаков прибрежного поселка.
Приходилось довольствоваться пищей, доставляемой в Акватаун сверху в контейнерах.
Три тысячи акватаунцев трудились денно и нощно, сцементированные волей «Железного Ива». Связываться по радио сквозь толщу воды с внешним миром было невозможно. Письма туда и обратно доставлялись все в тех же контейнерах.
По-прежнему масса добровольцев предлагала Соичу свои услуги, прельщенная как романтикой глубинной проходки, так и системой оплаты, предусматривающей премию за каждый новый шаг в глубь Земли.
С последней почтой Ив Соич получил, как обычно, несколько десятков писем. Пренебрежительно отодвинув их в сторону, он вскрыл пакет от Арно Кампа. Шеф полиции настоятельно требовал, чтобы Ив Соич покинул Акватаун и поднялся на поверхность.
«Подходит критический срок, – писал Арно Камп. – Если забыли, то могу напомнить, что скоро будет полтора года, как на ваше имя пришло письмо…»
– «Забыли»… Шутник этот Камп, – пробормотал Соич, покачав головой.
«Вы должны переждать критическое время под надежной охраной, Мы поместим вас в башню из слоновой кости, а точнее – из стали и бронебойного стекла. Знаю, как вы преданы работе и как нелегко вам сейчас покинуть Акватаун. Но проходка ствола рассчитана на два года, так что, побыв на поверхности недели две, вы сможете вернуться к своим обязанностям…»
