освежающее вино…
Вечером того же дня житье-бытье в Каменце изменилось. Правда, в какую сторону, определить было сложно. Дозорные заметили большой отряд конников, который спешно продвигался из Эрина к форту. В сгущавшихся сумерках трудно было рассмотреть, кто это и зачем едут. Через полчаса с небольшим стало ясно, что свои.
– Ворота! Откройте! – закричал первый из всадников, подлетая к крепостной стене Каменца. – Я – королевский гвардеец Элиас Крунос! Со мной – Судьи Климент и Бертрам! Со мной – рыцари Королевства! Со мной – беженцы из Эрина!
Первым, кто встречал их во дворе форта, был, само собой разумеется, лорд Гитбор. Он с нетерпением дождался, пока Элиас и другие покинут седла, и бросился расспрашивать:
– Что? Как?
– Плохо все. Очень плохо, – покачал лохматой головой гвардеец, не зная, что повторяет недавние слова Южного Судьи.
– О, это же вы! – узнал Элиаса и доктора капитан Каменца. – О, и ваши дамы! Вечер добрый. – Он галантно поклонился Марте и княжне Уне, которые спешились и теперь стояли, завернувшись в свои темные плащи, похожие на сумеречных призраков. – Прошу в дом – отдохнете, подкрепитесь… С вами раненые? Несите их в лазарет – там есть лекарь. О лошадях не беспокойтесь – наши конюхи прекрасно справятся. Проходите, проходите же…
Какое-то время спустя в Каменце начался своеобразный военный совет.
Сперва началось долгое повествование о «приключениях» в Эрине. Гитбор очень внимательно слушал то Элиаса, то Линара, то Климента, из мимики позволив себе лишь сосредоточенно нахмуренные брови. Марта с Уной отмалчивались. Они, бледные и понурые, сидели на скамейке у окна, так и не сняв своих плащей, и, несмотря на то, что было очень тепло, жались друг к дружке, как два воробья на ветке в морозный январский день.
– Марк, барон Микель, рыцари Валер, Ульрик, Норбер, Оскар – это наверно только треть тех, кого он убил! – не сдерживая эмоций, воскликнул под конец рассказа Элиас, описывая бой в поселке Охваты. – Своей рукой! Тех. кто ему был предан душой и телом! Своих рыцарей! О! Это надо было видеть! Это чудовищно! Все парни в ужасе: король, которому они присягали, пришел их убивать… Мы бежали из села, как испуганные куропатки…
– Марк, Микель, – повторил Гитбор. – Как это может быть? Все, что вы говорите, просто сон какой-то кошмарный! – И старик потер пальцами лоб, словно это могло прояснить мысли.
– Перед смертью Марк что-то говорил о том, что король забыл себя, – отозвался из своего кресла пока молчавший мастер Линар. – Я подумал…
– Ну-ну, – кивнул ему лорд, разрешая продолжить измышления.
– Мне показалось: государь в каком-то мороке, – пожал плечами доктор. – Он сам на себя не был похож. В глазах – одержимость, лицо перекошено…
Тут подал голос Судья Климент:
– Это, конечно, глупо, но та гадалка из Эрина, малышка Ши, она по руке предсказала моему брату удар в голову – это сбылось; она же сказала Фреду, что он себя потеряет. Наверно, тоже сбылось. Таким вот образом, – вздохнул юноша.
– Я, признаюсь, не особо верю во всякое такое, – покрутил рукой в воздухе, словно отгоняя муху, лорд Гитбор. – Но какое еще может быть объяснение? Чтоб Фредерик сознательно предал своих людей, свою страну?
– Невозможно! – в один голос выпалили Линар, Элиас и Климент.
– Согласен, – кивнул Южный Судья. – Склонен думать, что он или обезумел или его опоили, как предположил мастер Линар.
– Второе вернее, – послышался голос княжны Уны. Она встала со скамьи и подошла к столу, за которым совещались мужчины. – Помните, что говорил Микель и лорд Тайтор? Про всякие зелья, которые варят знахари Хемуса.
– Да-да, – вновь кивнул, уже в сторону девушки, лорд Гитбор. – Он говорил о волшебном напитке, что помогает без страха кидаться в битву.
Тут Линар поднял вверх указательный палец правой руки, дав знак, что его осенило:
– Страх – он есть всегда. Человек боится когда? Когда ему есть, что терять. Если страх пропадает, стало быть, человеку терять уже нечего, даже собственная жизнь для него ничего не значит. Но это уже – безумие… У нашего государя слишком много дорогого в жизни, чтобы так сознательно безумствовать… Так, быть может, этот напиток не порождает бесстрашие, а заставляет воинов забывать о том, для чего надо себя беречь? Свою семью, свой дом, себя самого…
После его слов в комнате на какое-то время зависла тишина. Только пальцы Южного Судьи сосредоточенно барабанили по крышке соснового стола. Густые, седые брови лорда сошлись близко-близко к переносью, губы поджались – он крепко задумался. Никто не смел нарушать тишину и мешать его мыслям – все ждали их результата.
– Итак, господа, – заговорил, наконец, Гитбор, хлопнув ладонью по столу, – войны не избежать. По вашим рассказам понимаю, что азарцам надо совсем мало времени, чтобы полностью захватить Эрин и двинуться в поход на нашу страну. Также делаю вывод, что наш король – в своеобразном плену у азарского князя. Его разум и воля парализованы и подчинены этому краснокожему безумцу… Глупый мальчишка, – перешел лорд на ворчание. – Все, чего он заслуживает, – это славного подзатыльника за свою недальновидность и горячность. Как и вы, сэр Климент… Сунулся в воду, не зная броду – точнее не скажешь… Что ж… что ж… В таком случае, я, как наместник короля, беру на себя право объявить военное положение в стране. Сэр Климент!
– Да! – резво вскочил юноша.
– Разошлите вести по всем ближайшим гарнизонам и в столицу. Нам нужны южные и западные полки, королевская конница и гвардия. Если не ошибаюсь, это получится около пяти тысяч воинов. Затем – шлите вести по округам. Лордам-предводителям – собирать дружины! Это не будет лишним. Мы собьем армию
