подойдем к вам, когда минует опасность. Если через полтора часа мы не выйдем, послышатся выстрелы или еще какой-нибудь подозрительный шум, отправляйтесь домой. — И она указала им направление к дому Никки. — Как только доберетесь, сразу вызывайте полицию.
Гейзи исчезла за углом, а Никки направилась к группе рекомендованных для укрытия деревьев, но на полпути остановилась и обернулась к Шери:
— Нет, я так не могу. Да я умру от страха, не зная, что там творится. А ты иди туда и спрячься.
— Вот еще новости! — возмутилась Шери. — Мы пойдем вместе, подружка. Да я сама помру с горя, если хоть краешком глаза не увижу, как они разделаются с этим мерзким старикашкой Пророком.
И подруги вернулись к дому. Когда они подошли к пожарной лестнице, она все еще дрожала, но Гейзи была уже внутри. Медленно дойдя до угла, они остановились. У Никки от страха все поджилки тряслись.
Они свернули за угол, Никки показала на гараж и шепнула:
— Давай войдем отсюда.
— Ох, я боюсь до смерти, — отозвалась Шери.
— Я тоже.
Проходя мимо окон первого этажа, они пригнулись, чтобы из дома их не заметили. Дверь гаража была открыта, и откуда-то изнутри донеслись голоса. Тот, что звучал громче, принадлежал Торну. Подруги осторожно продвигались в сторону звука.
— Если бы я захотел, убил бы тебя сей же час, — слышался голос Торна. — Единственное, почему я до сих пор не прервал твою беспутную жизнь, так это чтобы ты мог сказать мне, что ты сделал с моей женой и ее подругой. Смотри! Счет пошел на секунды, если ты немедленно не ответишь на мой вопрос, я тебе и другие кости начну крушить, так что ты у меня вмиг выложишь все о своих злодейских замыслах.
Никки с тревогой заглянула в дверной проем, ведущий в огромную кухню. Шери подошла тоже, и они обе изумленно смотрели на то, что предстало их взорам. Торн стоял в центре комнаты, Тенскватава медленно сползал по стене в нескольких футах от него. Нос Пророка был расквашен, а левая рука плетью свисала с плеча. Один глаз у него опух и почти закрылся. И вообще, он выглядел так, будто его пропустили через бетономешалку.
В ту же минуту, прямо у них на глазах, Торн поднял руку и направил ее на брата. Не приближаясь к нему, явно не входя в физическое соприкосновение с ним, он сломал ему правую ногу. Подруги услышали жуткий треск, донесшийся до них через всю комнату. Но не от этого Никки почувствовала тошноту, не от этого ее замутило, а от вида ножа, торчащего из спины Торна в области левой лопатки. Кровь, просочившись сквозь плотную кожаную куртку, багровым потеком струилась вниз.
Она постаралась сдержать стон ужаса, но Торн услышал ее. В тот момент, когда он к ней обернулся, Пророк выхватил из-за пазухи другой нож.
Никки предостерегающе вскрикнула, вопль Шери вторил ее крику. Но прежде, чем отзвучали их вопли, прежде чем Торн вновь перевел взгляд на брата, прежде чем Тенскватава успел метнуть свой нож — его запястье вдруг хрустнуло и надломилось. Металл клацнул о каменные плитки пола, и Гейзи, возникнув откуда-то сбоку, подошла и ногой отбросила нож подальше.
— Ты! — сказала она, глядя на Пророка сверху вниз. — Ты за всю свою жизнь не принес нам ничего, кроме несчастий! Теперь ты расплатишься за свои злодеяния, которые переполнили чашу нашего терпения. Убить тебя сейчас было бы благодеянием. Нет! Лучше мы вернем тебя в прошлое, чтобы ты в страданиях дожил там остаток своих лет. Ты будешь, согбен и разбит болезнями, кости твои будут пронзать такая боль, какой до сих пор ты не ведал. Тебе ни единого вдоха не сделать, чтобы не испытывать боли. И даже дешевое виски не спасет тебя от мучений и не даст забвения. Ты будешь, презираем и изгнан собственным племенем, никто не захочет впустить тебя в свой вигвам. Вот какая расплата постигнет тебя за все твои козни и злодейские происки, направленные против собственных братьев.
Договорив, она одним мановением руки повергла его в беспамятство и только после этого повернулась к остальным.
— Подгоните сюда машину. Надо этот кусок дерьма доставить туда, где Торн сделает свою часть работы.
Шери с готовностью выступила вперед:
— Я помогу вам его тащить, из нас четверых только мы с вами можем таскать тяжести. Мне кажется, вы не заметили, а ведь у Торна до сих пор из спины торчит нож, да и Никки не совсем в форме, как вы понимаете.
— Нет, просто подгоните машину, — повторила Гейзи. — Я прекрасно справлюсь одна. — И она с потрясающей легкостью перекинула Тенскватаву через плечо, как это делают пожарные, вынося из огня пострадавших. — Такие силы, как у нас с Торном, в подобных ситуациях многократно возрастают.
Шери вдруг изволила явить остроумие, явленное в форме сварливости:
— Если вы действительно такие сильные и могущественные, то просто взяли бы и нас и — бац — мы уже дома, на диване, так что не пришлось бы лишний раз гонять авто.
Несколько минут спустя они уже поднимались на второй этаж дома Никки, направляясь со своим грузом в ванную комнату. Тенскватаву, все еще пребывающего без сознания, поместили в ванну. Гейзи стояла над ним, будто решая, будить ли его вообще. Торн боком присел на крышку унитаза, и Гейзи занялись им — искусно удалила нож, затем обнажила его плечо, произнесла какое-то магическое заклинание, сделала несколько странных движений руками, и рана его затянулась, превратившись в небольшую царапину, на которую Никки попрыскала антисептическим спреем.
— Торн рассказывал мне, — заговорила Гейзи, — как он попал сюда и что водопад помог ему совершить и ваше, и свое перемещение. Думаю, Нейаки, что вы были правы, предположив, что это как-то связано с ионизацией молекул воздуха. Если это так, ваш душ сыграет роль водопада и поможет нам перебросить Тенскватаву назад, в прошлый век.
Никки кивнула, затем нахмурилась.
— Но раз однажды он проник сюда — и я, кстати, все еще не понимаю, как ему это удалось, — можем ли мы быть уверены, что он не вернется еще раз?
— Теперь у него не будет амулета, — сказала Гейзи. — И он не знает нужных заклинаний. Судя по амулету, который мы нашли у него на груди, он въехал сюда буквально на хвосте Торна. Дверца в будущее — или, если угодно, окно благоприятной возможности — на несколько кратких мгновений приоткрылась. Торн выронил амулет, а Тенскватава подхватил его прежде, чем тот упал на землю, и проскользнул сюда следом за Торном. Повторение этого невозможно.
— Надеюсь, что так, — проворчала Шери.
Гейзи взглянула на Торна:
— Ты готов?
Тот кивнул и встал рядом с ванной. Остальные наблюдали за происходящим. Тихие гипнотические приговоры Торна вскоре заставили Тенскватаву очнуться, но лишь наполовину.
— Тенскватава, запомни, достигнув другой стороны, ты должен сразу же выпустить из руки амулет, иначе он прожжет в ней дыру. Ты будешь помнить о своем визите сюда, но совершенно забудешь заклинания, необходимые для перемещения во времени. Кивни, если ты понял мои распоряжения.
Пророк ответил легким движением руки.
— При любых обстоятельствах полностью ты не проснешься до тех пор, пока не достигнешь своего времени и не выпустишь амулет, — продолжал Торн свои властные внушения.
Затем он повернулся к Никки, и та вложила ему в ладонь моментальный снимок Тенскватавы, некогда сделанный ею тайком.
— Тогда, летом, я не хотел, Нейаки, чтобы ты рисковала, делая портреты наших людей, но теперь и сам рад, что ты меня ослушалась. Без этого мы не смогли бы переправить его туда, откуда он пришел, ибо этот снимок показывает его в том времени, к которому он принадлежит. А это, как мне кажется, необходимо для точного попадания в цель. Итак, мы выстрелим Тенскватавой в прошлый век и в тот год, где ему надлежит быть.
Торн наклонился, засунул фотографию в карман Тенскватавы, а в ладонь ему вложил амулет, после чего до упора открыл кран душа. Затем приступил к песнопениям и положенным заклинаниям. Все три женщины соединили руки и постарались сосредоточиться на одной-единственной мысли — на том, чтобы Тенскватава вернулся в 1813 год.
