мне, то почему нельзя сделать наоборот? Я ведь не сразу понял, что это его мысли, а не мои. А уж он-то и вовсе не разберется. Сам он пьяный, да и мысли у него неровные, скачут. В принципе, это должно быть довольно просто, достаточно, слушая чужие мысли, начать менять их: сначала понемногу подсказывая, зародив сомнения, а потом просто заставить.
Я посмотрел мужику в глаза и подумал о том, что пистолет ему совершенно не нужен. Ты же боишься убить человека, и вид крови терпеть не можешь. Ага! Он стал чувствовать себя неуверенно. Я готов поспорить, что остальное он додумает сам, главное было дать толчок. Прошла пара секунд, и я, устав ждать, решил рискнуть и мысленно приказал положить пистолет. Он его тут же уронил, чем заслужил удивленный взгляд продавщицы, которая вроде бы не собиралась меня убивать, но и не хотела оставаться без преимущества. Я же мысленно приказал мужику выйти из магазина и отправиться в милицию с повинной.
Мужик, пошатываясь, вышел из магазина, и снаружи послышались удаляющиеся, слегка неуверенные шаги.
Я посмотрел на продавщицу и тут понял, что не ловлю ничего, кроме страха. Видимо, мои силы иссякли, или все, что было до этого, мой очередной глюк? Однако тут уж никакого гипноза и не требовалось.
— Это все он! Он меня заставил! Говорит, вон, смотри, сколько у него, наверное, денег, он даже сдачу не берет. Позови его сюда, я его тут оглушу, мы заберем деньги, а потом кинем под деревом в парке, он сам и не поймет, что с ним произошло.
Мне даже смешно стало. Знал бы он, что, кроме той сотни, у меня ничего с собой нет.
— Ты меня не видела, — произнес я, сохраняя каменное лицо, и вышел из магазина.
Вот те на. Вроде как я только что применил прикладной гипноз. Но как я это сделал? Его мысли были у меня как на ладони. Это тоже вампирские штучки? Но тогда почему я не проделывал такое в течение прошедшего месяца, а смог только сейчас, причем с продавщицей у меня уже ничего не получилось? Ну и фиг с ним, нечего голову бредом забивать, а то так и свихнуться недолго. Хотя все равно интересно...
Пролезая обратно через те же трубы, умудрился влезть в какую-то лужу то ли мазута, то ли какого-то масла.
В результате до подъезда я добрался помятым, слегка грязным и с порванным пакетом. Из него пришлось все вынуть и нести в руках.
У подъезда топтался подозрительный тип. Вроде бы совершенно обычно одет: серые брюки, кофта и кепка, но чем-то неуловимо смахивает на крысу. Быть может, чертами лица и бегающими глазками? А еще он очень странно на меня посмотрел.
Пока я думал о том, что в последнее время вокруг меня вьется слишком много странных личностей, крысоватый мужик куда-то ускользнул. Решив, что это просто очередной ухажер какой-нибудь девушки из нашего подъезда, а у меня появилась мания преследования, я успокоился и продолжил поступательное движение домой.
В подъезд я вошел, держа в руках три бутылки пива и плащ, с сухарями в зубах и белой шляпой на голове (учитывая мою помятость, это было стоящим зрелищем).
Именно этим зрелищем и насладилась Лана, спускавшаяся по лестнице в тот самый момент, когда я, все-таки уронив пакет с сухариками, лез в карман за ключами.
— Здравствуй. А я думала, что ты не пьешь. Впрочем, все вы любите выпить, когда проблемы появляются.
Сколько сарказма.
— Какие проблемы? Нет у меня никаких проблем, — ляпнул я. — А ты куда такая размалеванная намылилась?
Что я болтаю?! Заткните мне рот!
— На свидание с чудесным молодым человеком. Причем у него нет от меня секретов, он еще ни разу не умирал, и еще он очень хорошо воспитан в отличие от некоторых, — спокойно сказала она.
— А... ну бывай, — буркнул я и нырнул в открывшуюся наконец-то дверь.
— И шляпа у тебя дурацкая... — послышалось вдогонку.
Зайдя в квартиру, я бросил все на пол и попытался успокоиться. Что я болтал-то? Надо было сказать, что я хочу извиниться, хотя особо не за что, и предложить остаться друзьями. А я начал чушь какую-то пороть. Впрочем, слишком она высокомерная и вредная. Это сразу видно, не повезло ее парню. Правда, хотелось бы остаться хотя бы друзьями. Тем более, есть уже девушка, которая мне нравится больше. Она даже оставила мне визитку. Сразу звонить все же не стоит, а вот денька через два обязательно позвоню. И плевать на эту глупую жажду, справлюсь с ней как-нибудь. Но все же я такую чушь порол... так стыдно...
Я прислонился спиной к стенке и медленно сполз по ней.
— Идиот...
Легче не стало.
— Дятел сибирский...
Только хуже.
Я еще немного посидел и повысказывался на тему «ну я и...». Приблизительно через полчаса мне это наскучило, и я решил, что достаточно восстановил свое внутреннее равновесие и отправился в комнату пить пиво. Остаток вечера я провел перед телевизором, щелкая по каналам и потягивая пиво с сухариками, которые, кстати, оказались просроченными (да, и такое бывает).
Часам к десяти мне все наскучило и я, вырубив телевизор, начал собираться на ежевечерние посиделки в клуб.
Встречи в клубе являлись неким мероприятием, сочетающем в себе пьянку, работу, общение, плюс иногда еще поэтические вечера. Началось все это несколько лет назад, когда у Хаза была своя газета под названием «Мир как он ни есть». Глупейшая по содержанию газета, которая имела множество почитателей и вскоре переросла в целую сеть газет, книг и журналов на ту же тематику. А писались в них исключительно стихи и статьи с сомнительной информацией. Например: «Лох-замоскворецкое чудовище загрызло трех человек» или «Появился двойник президента Америки женского пола» и другая подобная муть, но людям это нравится и по сей день. По вечерам редакция газеты собиралась в этом клубе для обсуждения новых статеек, а позднее редакция прикупила этот бар и назвала гордым названием «Литерхом». Название звучало весьма глупо, но люди уже привыкли, и менять его никто не стал. В «Литерхом» клуб меня впервые привел Чиж месяцев пять назад. Я еще на первом курсе писал стихи, рассказы, повести и стал членом местного союза писателей, но в этот клуб меня привели намного позднее. Попасть в него было довольно сложно, но если уж попал… Меня быстро перевели из писателей в художественные переводчики и журналисты. Я был не против, ибо времени эта работа занимала меньше, чем написание повестей, а денег платили значительно больше. Давненько я в клубе не появлялся. Так что сегодня там будет весьма интересно.
В предвкушении веселого общения и философских бесед обо всем и ни о чем я умылся, вылил воду из наполнившегося за мое отсутствие ведра под раковиной, переодел порванные брюки и отправился в «Литерхом».
Находилось сие заведение во дворах возле метро «Новогиреево». То, что оно располагалось в малодоступном месте, весьма способствовало тишине и спокойствию наших встреч. Все лишние элементы отсеивались по пути в клуб, теряясь в однообразных домах. Первое посещение клуба всегда было по приглашению, а приглашения получали только хорошие знакомые или известные в литературных кругах личности. Даже меня Чиж пригласил сюда только через два года знакомства.
Итак, я подошел к неприметному входу в клуб. «Литерхом» выглядел довольно-таки простенько и незатейливо: обычная железная дверь без всяких вывесок, звонков и даже глазков. Подле входа, как обычно, толпился многочисленный народ. В зале курить воспрещалось, и для того чтобы подымит все выходили наружу, отсюда постоянное столпотворение. Из толпы тут же выделилось несколько человек.
— Какие люди! Руно! Где пропадал? Без тебя тут Хаз совсем от рук отбился, некому его приструнить.
