облажался. Кто же мог знать-то?
— Я! — с готовностью ответил Вельхеор, вновь показавшись в чайнике.
Никто, кроме меня, его, как всегда, не услышал. А может, оно и к лучшему…
Я шепотом, чтобы не услышали Кельнмиир с Наставником, спросил:
— Ты знал?
— Ты глухой или тупой? — уточнил Вельхеор. — Я же сказал, что МОГ знать. Если бы был на месте Кельнмиира.
— Идиот, — беззлобно констатировал я.
Я поднял глаза от чайника и наткнулся на внимательный взгляд Кельнмиира.
— Ты с кем это говоришь? — тихо спросил он.
Подозрительно тихо.
Вот я болван! Я же забыл, что у вампиров слух о-го-го.
— С Ве... — честно собрался ответить я, но, вспомнив о реакции Кельнмиира на имя моего злополучного двойника, так и не договорил, — э-э-э-э-э...
Кельнмиир ободряюще сверкнул клыками:
— Ну?
Я даже чайник уронил. Тот с гулким звоном покатился по полу.
— Ой ты, ешкин кот, в натуре достали. Никак поговорить не дадут спокойно! — возмутился Вельхеор все с того же катящегося чайника. — Да со мной он говорит, со мной! Как дети малые, ну чесслово.
Что тут скажешь?
Я собрался духом.
— С Вельхеором я говорю, — наконец ответил я и на всякий случай зажмурился.
Бури не произошло.
Я приоткрыл один глаз и тут же вновь его закрыл. Ой ё… Лицезрение красных глаз и ослепительно белых клыков вампира в паре сантиметров от лица заставят нервничать кого угодно. Тем более меня, а я и так совсем дерганый стал. Стрессы, блин.
Где-то рядом с моим ухом раздался тихий голос Кельнмиира:
— Где он?
Я чуть не подпрыгнул от вполне ожидаемой, но все же неожиданности. Однако удалось удержать себя в руках. Сам не знаю как.
— На чайнике, — так же тихо ответил я.
Или в чайнике? Черт. Как ни крути, а все понять можно двояко.
Я подождал еще некоторое время и вновь приоткрыл один глаз.
Кельнмиир уже успел отойти от меня и подобрать чайник. Я облегченно вздохнул, наблюдая за тем, как вампир задумчиво вертел его в руках и размышлял вслух:
— То ли парень совсем спятил на почве... хм-м... просто на почве. То ли он не спятил, а я не замечаю очевидного. — Кельнмиир еще раз посмотрел на чайник и бросил его в другой конец зала. — Не- э-э. Чтобы я да чего-то не заметил? Парень точно слегка скатился с катушек.
Неил, все это время спокойно сидевший за столом, неодобрительно покачал головой, но промолчал.
— М-да, а Кель-то так и не изменился, — послышалось из того угла, в который только что улетел чайник. — Все такой же болван. Все. Достали вы меня, щас будет весело.
Я успел увидеть лишь расплывчатый силуэт, а секунду спустя в руках у Кельнмиира оказался все тот же многострадальный чайник.
— Это что за вольные игры?! — вскричал он и бросил чайник с такой силой, что тот врезался в стену и... должен был бы разлететься на кусочки или хотя бы погнуться, но вместо этого отскочил, будто резиновый, и вновь устремился к Кельнмииру.
— Испепелю! — возмущенно взрыкнул вампир и поднял руки над головой.
Чайник одумался и, резко изменив траекторию, плюхнулся на стол прямо передо мной. На боку чайника застыло счастливейшее лицо Вельхеора. Или мое? Не-э-э, не мое. Я так идиотски выглядеть не могу. Искренне на это надеюсь, во всяком случае.
— Во дурак. Когда же до него дойдет? — вопросило мое отражение и расхохоталось.
Неужели я тоже так смеюсь? Больше не буду. И как от меня люди-то не шарахаются?
Кельнмиир неожиданно успокоился. Покрутил между пальцами небольшую шаровую молнию, все еще размышляя на тему: «Бросать иль не бросать?» — и деловито сел за стол рядом со мной.
Он еще немного посидел, потом вздохнул и, наклонясь ко мне, тихо спросил:
— Давно телекинез освоил?
Тут уже не выдержал я и присоединился к своему отражению в чайнике. Мы слегка посмеялись... минуты три, причем все это время Кельнмиир сверлил меня злым взглядом, а потом Вельхеор решил заявить о своем присутствии во весь голос. Да-да, именно во весь голос. Хорошо хоть, что он меня предупредил.
— Слышь ты, уши заткни, щас я этому чуду буду являть свой глас. Мне кажется, что, если постараюсь, он меня услышит.
Я приготовился, но уши все же затыкать не стал. А зря. Кто же мог знать?
Когда Вельхеор начал кричать, честное слово, я сначала решил, что здание рушится. Звуковая волна была такой силы, что оставалось удивляться, как меня вместе с креслом не унесло из зала. Может, здесь вся мебель к полу прибита?
Оказывается, у Вельхеора отлично поставленный голос. Причем поставленный на такое место и таким образом, что это не просто голос, а оружие массового поражения какое-то. Смесь Карузо, Тарзана и обиженного Кинг-Конга.
— Кельнмиир! Самовлюбленный засранец!
Я слегка запоздало заткнул уши. Ни Кельнмиир, ни старик не выглядели удивленными и уж тем более оглушенными. Неужели и теперь ничего не услышали?
Когда слух ко мне немного вернулся, я наконец-то смог понять, о чем говорят Наставники.
— Да точно тебе говорю, я слышал какой-то звук. Что-то отдаленное и очень тихое, но до боли знакомое, — настаивал Наставник Кельнмиир (простите за каламбур, но как есть).
Старик все так же загадочно молчал и качал головой.
Кельнмиир обратил свой взор на меня:
— Вот ты что-нибудь слышал?
— Ага, — с нервным смешком подтвердил я. — Что-то отдаленное и еле слышимое.
Чайник на столе слегка покачнулся.
— Ах еле слышимое?! — проревел Вельхеор. — Ну, щас я вам покажу еле слышимое!
— Стой! — Я вскочил с кресла, надеясь успеть выскочить из здания, убежать из города и улететь на другую планету, но было поздно.
— Кельнмиир! Самовлюбленный засранец!
Я упал обратно в кресло, и меня замутило. В глазах поплыли красные круги, а голова неожиданно утонула в вате. Промелькнула судорожная мысль: «оглох». Как пить дать оглох. Как же я теперь?
Кельнмиир что-то рявкнул, но я, естественно, ничего не услышал. Он еще повторил сказанное еще громче и вопросительно уставился на меня своими красными глазами. Я лишь пожал плечами. Он воспринял это движение как ответ на свой вопрос и отстал от меня. У них со стариком начался спор. Вернее, спорил Кельнмиир, а Неил лишь молча качал головой. Заело его, что ли?
Вопреки моим опасениям, слух все же вернулся. Хотя и не сразу.
— ...Значит, ты полагаешь, что это Вельхеор? — Старик кивает. — А ты уверен? — Старик качает головой.
— А я уверен, что это не Вельхеор, — все еще упирается Кельнмиир.
— Но мы же что-то слышали.
О! А я думал, что старик бойкот Кельнмииру объявил.
— Да. Но что? Это было так отдаленно и искаженно... хотя что-то очень знакомое безусловно угадывается.
