никогда не покидали его...
– Вы должны признать непреложный факт существования некой связи, – сказала Патриция.
– Я признаю непреложными лишь законы относительности и всемирного тяготения, – сказал он. – Приехав сюда, мы оказались в абсурдной ситуации. Через двенадцать часов и практически в том же самом месте мы попадаем в новую, не менее абсурдную ситуацию. Бьюсь об заклад, они могут поздравить друг друга с успехом.
– Ты хочешь сказать, что выброшенный на берег парнишка с поясом – это часть какого-то таинственного заговора, в котором замешан и Джилбек? – спросил Питер Квентин.
– Да, именно это я и имел в виду, – ответил Святой.
Взгляд Патриции был обращен в пространство, где, покачиваясь на волнах, двигались огоньки. Благодаря многолетнему общению со Святым она лучше Питера Квентина знала, что его смутные догадки всегда, как правило, ясны и точны, как будто подсказаны шестым чувством, а также просты и определенны, как оптическое зрение у обыкновенных людей. Она спросила:
– Почему ты захотел, чтобы Питер проверил этого малого, Марча? Что он такого сделал?
– А что удалось разузнать Питеру? – вторил Святой.
– Не много, – угрюмо ответил Питер. – Но я знаю множество более занятных способов послеобеденного и вечернего времяпрепровождения в этом городе... Я узнал, что Марч владеет одним из островов в Бискайском заливе, а на нем – одной такой милой лачугой, вроде той, что у Джилбека, величиной с Роуни Плаза, с тремя плавательными бассейнами и посадочной площадкой. В заливе у него есть и яхта – небольшая такая, двух– или трехтонная с двумя дизелями и со многим еще, что пожелаешь, за исключением торпедного устройства... Как ты и предполагал, это тот самый знаменитый Рэндолф Марч, который в возрасте двадцати одного года унаследовал все эти миллионы, связанные с патентной медициной. Полдюжины девушек из ревю оставили свою профессию и живут в роскоши на суммы, вырученные после разводов с ним, а он и не заметил этого. И даже девушки, не досаждавшие ему женитьбой, добились того же. Ходят слухи, что он любит покурить сигареты с марихуаной и наводит ужас на владельцев ночных клубов, когда появляется в этих краях.
– Это все?
– Почти, – нехотя продолжал Питер. – Есть еще кое-что. Один щеголь маклер – я познакомился с ним в баре – сказал, что Марч вложил кучу денег в Международный инвестиционный фонд.
Святой улыбнулся.
– В который Лоуренсом Джилбеком вложено также немало, – сказал он. – Я обнаружил это, просмотрев бумаги в его столе.
– Пустяки, – возразил Питер. – Это обычное капиталовложение. Вот если бы они поместили свои капиталы в «Дженерал моторс»...
– Там – нет, – сказал Святой. – А вот в Международном инвестиционном фонде – есть.
«Метеор» качнуло в сторону длинной волны, а рев моторов заглушило бульканье жидкости, когда мистер Униатц, хрипя, втянул в себя остаток содержимого бутылки. Вслед за этим Хоппи, преисполненный печали, швырнул за борт пустую бутылку, и она бултыхнулась где-то вдали.
– Но ты до сих пор не рассказал нам, чем же тебя заинтересовал Марч, – сказала Патриция, обращаясь к Святому.
– Тем, что он сегодня дважды звонил Джилбеку, – просто ответил тот.
Питер нахмурился.
– Натурально, – сказал он, – он взял его на крючок. Любой звонящий кому-то всегда причастен к какому-нибудь грязному бизнесу.
– Дважды, – спокойно повторил Святой. – В первый раз к телефону подошел слуга и сказал Марчу, что хозяин отсутствует. Марч попросил передать Джилбеку, чтобы тот ему позвонил, когда вернется. Спустя два часа Марч снова позвонил сам. Я взял трубку. Он был очень настойчив в своем стремлении удостовериться, что я правильно понял его имя.
– Дурной признак, – важно кивая головой в знак согласия, сказал Питер. – Лишь самые закоренелые негодяи заставляют проговаривать свое имя по буквам для верности.
– Ты осел, – бесстрастно сказал Саймон. – Он однажды уже назвал свое имя. Ему объяснили, что Джилбека нет. Так для чего ему потребовалось повторять всю процедуру?
– Ты нам уже поведал об этом, – ответил Питер. – У меня это вызывает морскую болезнь.
Саймон снова затянулся сигаретой.
– Может быть, он знал, что Джилбека нет дома, все это время знал. Может быть, он только хотел зафиксировать в памяти этого глупого малайца, что Рэндолф Марч пытался разыскать Джилбека, а значит, не встречался с ним.
– Но почему? – теряя терпение, в отчаянии спросила Патриция.
– Представим себе, – ответил Саймон, – что Лоуренс Джилбек и Юстина покинули дом этим утром, не сказав прислуге, куда отправляются и когда вернутся. А теперь предположим, что Джилбек со своим приятелем Марчем участвуют в каком-то деле, сулящем выгоду, и Марч счел необходимым ради нескольких миллионов долларов убрать своего приятеля. Марчу, естественно, необходимо алиби, чтобы доказать, что в день исчезновения Джилбека его не было рядом с ним, и он наивно полагает, что телефонный звонок как раз и послужит ему надежным алиби.
Питер судорожно искал вторую бутылку, которой он предусмотрительно запасся.
– Сдаюсь, – сказал он. – Тебе следует писать детективные романы и этим зарабатывать на жизнь.
– И все же, – не унималась Патриция, – мы ждем объяснений, почему все это должно быть как-то связано с затонувшим кораблем.
