Зато Света становилась ему все роднее.
Пора было уходить. Ольга Ивановна на кухне мыла посуду, Пашка с Анечкой уселись за пазлы, которые, как оказалось, оба горячо любили и на этой почве ощутили настоящее родство. Катя, сославшись на головную боль, ушла в спальню. Сергей поднялся из-за стола и направился в коридор, проклиная себя за нерешительность. Весь вечер он мучился вопросом, с кем и где Света встречает Новый год, но так его и не задал. Наконец тянуть дальше было невозможно.
— Светлана, а где ты встречаешь Новый год?
— Подруга с работы зовет в кафе, где собирается компания друзей ее мужа. Катерина, наверное, со мной пойдет…
— Жаль, мне бы хотелось встретить Новый год с тобой.
— Я бы не против, но уже договорилась. Неудобно. И Катя без меня туда не пойдет.
— А может быть, сбежишь оттуда часов в двенадцать и приедешь ко мне? — Сергей сам ошалел от собственной смелости, но Света слушала его вполне благожелательно, и он решил ковать железо, пока горячо.
— Вряд ли. До двенадцати я вообще, наверное, дома буду — с мамой и Павликом. А потом они спать лягут, а мы с Катей отправимся веселиться. Не знаю, что из этого выйдет — я в той компании никого, кроме Ольги, никогда не видела. Она меня уговорила…
— Давай еще подумаем. Может быть, удастся придумать что-то более интересное.
— Хорошо, я с Ольгой завтра посоветуюсь. Объясню все как есть.
— А с увольнением ты все решила?
— Решила. А заявление подам завтра.
— Вот и хорошо. Позвони мне, когда что-то прояснится. И не волнуйся — мы тебя оформим к себе с любого нужного числа. А будет твоя мымра что-нибудь шипеть — припугни. Скажи, что в суд подашь. Я тебе подскажу, чем ее можно напугать. Юрист я или не юрист?
Глава 31
Надежда Александровна несколько дней ломала голову, а достойного наказания для бунтарки так и не придумала. Писать задним числом выговоры и пытаться уволить по статье — рискованно, а позволить уйти самой по собственному желанию — невозможно. Ну не могла она допустить, чтобы эта мерзавка библиотекарша ничем бы не поплатилась за свою выходку. Оставалась одна надежда — при личном разговоре запугать, унизить, уничтожить. Прежде всегда удавалось…
Светлана, едва придя на работу, написала заявление об уходе, но не сразу решилась пойти с ним к директрисе. Все-таки было тревожно — что приготовила для нее эта кобра? В конце концов, собравшись с силами, открыла дверь в приемную. Секретарша взглянула на нее с торжеством, поднялась со стула и ядовито процедила:
— Подождите здесь. Я доложу Надежде Александровне, что вы пришли…
— Не стоит, я сама доложу.
Света открыла дверь и шагнула в кабинет.
— Здравствуйте. Я принесла заявление.
— Какое?
— Об уходе по собственному желанию.
Надежда Александровна призналась себе, что так и не смогла подготовить библиотекарше достойный прием.
— Оставьте, я подумаю.
— Простите, но мне хотелось бы получить ответ сейчас.
— Вы не можете требовать, чтобы я отпустила вас посредине учебного года. Где мы найдем сейчас нового библиотекаря?
— Моя работа напрямую с учебным процессом не связана, так что серьезных препятствий нет. А заменить меня вполне сможет кто-то из педагогов, кому не хватает нагрузки. Доплатите полставки — и все.
— Кто из нас двоих здесь директор школы?
Надежда Александровна начала покрываться красными пятнами и сделала какое-то странное движение. Будто собиралась всплеснуть руками или хлопнуть в ладоши.
«Как бы тетку удар от злости не хватил… Все-таки года. Хорошо бы ей пиявок поставить…» Светлана представила себе, как красную рожу директрисы облепливают длинные жирные черные пиявки… Неожиданно получилось смешно, хотя и мерзко.
— Чему это вы улыбаетесь?!
— Да уж очень смешно вы руками машете.
— Вон отсюда!
— С удовольствием, но как только вы подпишете мое заявление.
— Я не подпишу вашего заявления. Вы будете здесь работать, пока я сама вас не выгоню!
— Это вряд ли. Есть законы, есть вышестоящие инстанции. — Светлана задумалась и тихо добавила: — Надежда Александровна, лучше подпишите по-хорошему. Никто ничего не узнает. А так скандал будет. Он вам нужен? Подумайте…
С этими словами Света поднялась и вышла из кабинета, оставив директрису в состоянии, близком к инфаркту.
На следующей перемене в библиотеку влетела Ольга:
— Ты чего там натворила? Говорят, мегере только что «скорую» не вызывали. Ты ее довела до сердечного приступа. Ну ты, мать, разошлась! Никогда от тебя такого не ожидала.
— Я сама от себя такого не ожидала. А теперь мне терять нечего — надо поскорее увольняться. А эта дура стала меня запугивать… Но заявление так и не подписала.
Дверь распахнулась, и, будто ведьма на метле, сверкая глазами, в библиотеку влетела секретарша и швырнула на стол Светлане листок. Это было ее заявление, на котором стояла резолюция «Оформить приказом».
— Распишитесь.
— Надо же, и без отстоя…
— Кому вы тут нужны?! — прошипела секретарша, схватила листок и унеслась, оставив после себя омерзительный запах дешевых сладких духов.
— И почему эти старые безобразные тетки любят такие духи? Ты не знаешь, Оль?
— Не знаю. Ну и что теперь ты будешь делать?
— Пойду работать к Сергею в фирму, как тебе и говорила. Хуже, чем здесь, мне там все равно не будет. И денег больше в три — пять раз.
— Деньги — это хорошо…
— Конечно, хорошо. Особенно если одна ребенка воспитываешь.
— Ты этим будто гордишься. А надо пытаться изменить ситуацию.
— Может быть, я стараюсь…
— Хорошо, если так.
— Оль, я тут по поводу Нового года…
— Что такое? Имей в виду, все уже решено, вас с Катериной ждут два галантных кавалера.
— Понимаешь, Сергей хотел бы, чтоб мы Новый год встретили вместе. Он зовет меня к себе.
— И ты?
— Я бы хотела пойти…
— Здравствуй, попа, Новый год!
— Оль, не ругайся. Я же ничего не решила. Ты спросила, чего я хочу, я ответила…
— Ну, допустим, ты отправляешься к своему Сергею… А Катерина твоя куда?
— Ей идти некуда. Одна она к вам не пойдет, ведь никого не знает.
