Иметь все

– С вашего позволения, мистер Гленнинг, работающие матери вовсе не спешат домой каждые пять минут, – Лиз помолила Бога, чтобы Гленнингу не пришло в голову проконсультироваться по этому вопросу у Конрада, – а если в неотложных случаях они и отпрашиваются на полчаса, то с лихвой отрабатывают это после.

Она говорила спокойным и дружелюбным тоном, хотя ей хотелось бить его по жирным щекам и смотреть, как они трясутся.

– На самом деле справедливо обратное: работающие матери – прекрасный способ помещения капитала. Никаких долгих обедов, никакого трепа по телефону, никаких выпивон после работы, никаких служебных романов – ничего, отвлекающего их от зарабатывания денег для вас. Они просто садятся и работают.

Гленнинг ничего не ответил, но по выражению его лица Лиз видела, что она его не убедила.

– Так вы думаете, что я могу поручить «Женской силе» подыскать мне энергичных женщин для пополнения моего управляющего звена?

Лиз кивнула. Ну наконец-то, кажется, она чего-то добилась.

Питер Гленнинг полез в свой стол, разыскивая что-то.

– И они будут выглядеть так же, миссис Уорд?

О Боже, он держал в рунах номер «Ист Суссекс кларион». Гленнинг посмотрел на девицу в наивно- вульгарной позе, потом снова на Лиз.

– Знаете ли, миссис Уорд, я всегда считал, что место женщины в кровати, а не за совещательным столом. А теперь, если вы мне позволите, я хотел бы поговорить с теми, кто там снаружи ждет у меня приема.

– Как там насчет работающих матерей, которые не пьют после работы? – Джинни налила им обеим из бутылки по последнему стакану и обняла Лиз за плечи. – Какой подонок! Надо было видеть, как он смотрел на тебя, когда говорил эту чушь про место женщины в кровати! Он смаковал каждое свое слово. Я думала, что над «Ист Суссекс кларион» у него Случится оргазм.

– Боже, Джинни, я просто раздавлена! Нам было так важно получить заказ у этого мерзавца. А я забыла, что говорить, и выглядела полной дурой!

– Вовсе нет. Ты выглядела блестяще. Ты была спокойна и уверенна. Просто он не клюнул. С таким же успехом ему можно было читать телефонный справочник. Он играл с нами, как кошка с мышкой. Он и не собирался поручать нам искать ему работниц. Он просто ненавидит женщин, вот и все. А преуспевающих женщин особенно.

– Мы обращались к нему и ко всем другим директорам. Джинни, до сих пор мы трудоустроили только горсточку женщин!

– Я знаю, но на это нужно время.

– Время! Джинни, времени у нас нет!

Тебе пора начинать упаковывать твой чайный сервиз, хотелось крикнуть Лиз, если мы немедленно не найдем какой-нибудь выход, но она этого не сделала. Нет смысла впадать в панику. Она дала себе три месяца, и у нее еще оставалось два. Это немного, но этого должно хватить.

Все, что им было нужно, – это чудо. Лиз заглянула на дно своего стакана. Пусть маленькое, она не привередливая. Но поскорее.

Лиз проснулась и потянулась. Сдвинув подушки к краю широкой кровати, устроилась на них и стала наслаждаться своим любимым видом на долину за садом и на подернутое дымкой море вдали. Очень кстати была бы чашка чая, но она знала, что стоит ей выйти из спальни, как либо Джейми, либо Дейзи услышит ее шаги, и тогда блаженному покою конец.

Она чувствовала себя слегка виноватой в том, что так счастлива без них, но, черт побери, сегодня один из ее выходных, и они проведут его все вместе. И это тоже счастье! Единственное решение, которое ей предстояло сегодня принять, это какого цвета комбинезон надеть и нуда пойти пить чай. С удивлением Лиз осознала, что возвращение на работу дало ей нечто неожиданное и невероятно ценное: чувство, что, когда она не в «Женской силе», она в отпуске. А вот когда она все время проводила дома, то, несмотря на свои самые лучшие намерения, ощущала себя в ловушке.

Десятью минутами позже Лиз спрыгнула с кровати, натянула на себя свои любимые спортивные брюки вызывающего розового цвета, рубашку, обула кроссовки и тихонько спустилась по лестнице. Сегодня она приготовит детям особый завтрак. Сегодня день Джейми, и он решает, чем они будут заниматься. Она готовила хлеб, вареные яйца и кленовый сироп для французских тостов, любимых тостов Джейми, когда раздался телефонный звонок. Лиз с удивлением взглянула на часы. Половина девятого. Одной руной она взяла трубку и прижала ее к подбородку, а другой стала снимать с плиты сковороду. Но тяжелая сковорода оказалась горячее, чем она рассчитывала, и Лиз с крином боли уронила ее на выстланный плиткой пол.

– А, черт! – воскликнула она, когда сковорода ударила ее по ноге.

– Успокойтесь, – скомандовал насмешливый голос, – я перезвоню через пять минут.

Перешагнув через сковороду, расколовшую керамическую плитку, точную копию прованского кирпича, которую она ждала несколько месяцев и которую теперь заменить будет невозможно, Лиз села на стул.

Этот голос. Она никогда не слышала его прежде, но все же догадалась, чей он. Он не оставил своего имени, но ему и не было нужды это делать. Она точно знала, что это он.

Не решаясь даже взять чашку кофе, чтобы дрожащие от волнения руки не уронили и ее, Лиз сидела на краешке некрашеного кухонного стула со сковородой у ног и ждала когда зазвонит телефон.

Глава 28

– Вы всегда так ругаете своих собеседников, или половина девятого для вас слишком раннее время?

– Дело в том, что я уронила сковороду себе на ногу и разбила ею свою любимую плитку на полу.

– На женщин я обычно именно так и действую.

Она усмехнулась. У большинства мужчин эта шутка прозвучала бы либо неуклюже, либо высокопарно, но в его голосе нашлось достаточно самоиронии, чтобы оправдать ее.

– Простите, я даже не представился. Ник Уинтерс. На днях я был у вас на приеме.

Лиз с трудом удержалась, чтобы не сказать, что отлично представляет себе, кто он, что может описать его глаза, улыбку, даже цвет крапинок на его твидовом костюме и в состоянии почти точно назвать время его прихода и ухода.

Но вместо этого она приложила все силы для того, чтобы ее голос звучал спокойно. И тайно молилась, чтобы на нее не набросилась пара вопящих детей, пока она не отойдет от телефона.

– Итак, мистер Уинтерс, чем я могу быть вам полезна?

– Это о Питере Гленнинге. Я слышал, что вчера у вас был с ним крутой разговор.

– Да, я сказала бы именно так.

– Ох, уж этот Питер. По сравнению с ним Эбенезер Скрудж – законопослушный работодатель, выполняющий все требования антидискриминационных постановлений.

– Он ваш друг?

Она постаралась не выказать своего удивления, хотя перед ее мысленным взором предстала картина уже заложившего за воротник Ника Уинтерса, пропускающего по стаканчику с Питером Гленнингом и обменивающегося с ним последними новостями о своем бабском персонале.

– Нет, только знакомый. Однако у меня есть сведения о нем, которые вам могут показаться весьма полезными.

– Как интересно. Он истязает себя розгами и пристает к маленьким мальчикам?

Собеседник рассмеялся, а Лиз вздохнула с облегчением. Она ненавидела мужчин без чувства юмора.

– Нет, ничего настолько сенсационного. Но я не хотел бы обсуждать это по телефону. Вы не могли бы приехать в мой офис, чтобы я проинформировал вас?

По многим причинам ей хотелось сказать ему: да. Конечно. В любое время. Хоть сейчас. Но она вспомнила, что сегодня день Джейми и что он ждал его всю неделю. Таков был ее договор с собой: три дня